Имя Германа Виция (1631-1708) было несправедливо забыто. Это был подлинный мастер нидерландского реформатского богословия, ученый и мудрец, сильный в Писании и практическом опыте (если говорить словами пуритан о том, что относится к религии сердца). В своих трудах он всегда был спокоен, рассудителен, систематичен, чист и свободен от личных предвзятостей и вражды. Он был человеком, чьи труды  сравнивали  лишь с его старшим британским современником Джоном Оуэном, и для христианского писателя не может быть высшей похвалы! В своем трактате Виций интегрировал и развил труды по теологии Завета, осуществленные целым рядом богословских гигантов за полтора века с первых дней Реформации. Эта основная работа Виция имеет статус подведения итогов целой эпохи, и именно поэтому ее стоило переиздавать сегодня. Однако в современном христианском богословии само понятие Завета также было несправедливо забыто, и не будет лишним потратить немного времени, чтобы повторить его и подготовить умы читателей к тому, что им предстоит.
 
Что такое теология Завета? Самый простой, если не провокационный ответ на этот вопрос состоит в том, что это то, что в наше время называют герменевтикой, то есть способ чтения Библии, который является основой ее интерпретации как целого и предшествует ей. Успешная герменевтика дает нам последовательную процедуру толкования для правильного понимания Писания, которое, в свою очередь, подтверждает правильность самой процедуры. Богословие Завета относится именно к этому. Эта герменевтика удовлетворит каждого вдумчивого читателя Библии, который готов, во-первых, к чтению, слушанию и перевариванию Священного Писания в качестве практического наставления, данного через человеческий  фактор Самим Богом людям; во-вторых, к признанию того, что Бог, Который говорит через Писание, говорит нам на его страницах о Своих непрерывных суверенных действиях в творении, провидении и благодати; в-третьих, к различению в домостроительстве благодати и нашего спасения действий Отца, Сына и Святого Духа, в Своем

Триединстве согласованно исполняющих дело извлечения грешников из пропасти духовной нищеты к почести славы Христовой навеки; и в-четвертых, к тому, чтобы увидеть, что теоцентричная мысль и жизнь возникает от теоцентричных изменений в сердце, непосредственно дающих, к хвале и благодарению нашему, сущность истинного познания Бога. Как только христиане дошли до всего этого, они вряд ли упустят из виду богословие Завета.
Тем не менее в некотором смысле они могут упустить его, то есть не сконцентрироваться на нем, даже зная в общих чертах об этой реальности. Завет Божией благодати в Писании является одной из тех вещей, которые слишком велики, чтобы легко их увидеть, особенно если наш ум запрограммирован воспринимать что-то меньшее. Если вы привыкли видеть на карте Океании полинезийские острова, ваши глаза будут ловить на ней десятки названий островов, напечатанных мелким шрифтом, но вы можете не увидеть крупные буквы «Тихий океан», расположенные по всей карте. Аналогичным образом, я полагаю, мы можем часто изучать такие реалии, как Божие обетование, вера, план спасения, Христос Богочеловек, наш Пророк, Священник и Царь, Церковь в обоих Заветах, обрезание, Пасха, крещение, Вечеря Господня, тонкости ветхозаветного и простота новозаветного поклонения, работа Святого Духа в верующих, характер и стандарты христианского послушания, святость и любовь к ближнему, молитва, общение с Богом и еще множество других тем – не замечая, что по своей сути все эти вещи основаны на Завете. Так же как каждый из полинезийских островов расположен в Тихом океане, каждый из перечисленных вопросов находится внутри решения Бога установить взаимоотношения с людьми посредством Завета – что означает, в конечном счете, путь человека к взаимоотношениям с Богом, отражающий аспекты вечного общения Отца, Сына и Духа в единстве Бога. С этого мы, пожалуй, можем начать обзор великих категорий Завета как библейского учения и жизненной реальности.

«Расстояние между Богом и Его творением так огромно, - говорит Вестминстерское Исповедание веры, - что, хотя разумные создания должны повиноваться Ему как своему Творцу, они, тем не менее, никогда не могли бы получить благословение и награду от Него, если бы Он по собственной воле не проявил к ним снисхождения.  Ему было угодно выразить Свое благоволение в виде завета» (ВИВ 7.1). Точно! Вся библейская доктрина от первого до последнего слова имеет отношение к Завету между Богом и человеком; библейская этика связана с выражением отношений Завета Бога с нами и отношений Завета между нами и ближними, и вся христианская религия имеет характер завета жизни, где Бог есть непосредственный объект нашей веры, надежды, любви, поклонения и служения, основанного на благодарности за милость.

Наша тема – это всеобъемлющая основа реальности отношений Завета между Творцом и христианами, и настало время определить точно, о чем мы говорим. Отношения завета – это добровольные взаимные обязательства, которые связывают каждого из их участников. Это могут быть переговоры, современный контракт или брачный договор, или же Божий Завет, заключаемый в одностороннем порядке – все это не имеет отношения к сути приверженности, ибо реальность отношений зависит просто от того, что взаимные обязательства были приняты к обязательству обоих сторон. Лютер, как известно, говорил, что христианство – это вопрос личных взаимоотношений, в том смысле, что все зависит от того, умер ли Христос за меня, чтобы быть моим Спасителем, и что Его Отец есть Мой Бог и Отец, Который Сам желает меня любить, лелеять, поддерживать и, в конце концов, прославить. Это уже мышление в категориях Завета, ибо здесь присутствует его необходимый компонент: завет Бога есть вопрос личных взаимоотношений, которые, таким образом, являются основой для жизни с Богом в любви, мире и дружбе, которые Он нам сообщает.  
 

Таким образом, когда Бог говорит Аврааму: "Я поставлю завет Мой, как завет вечный между Мною и тобой  и между потомками твоими после тебя... Чтобы быть вашим Богом... Я буду их Богом" (Быт. 17:6-8), личные взаимоотношения здесь подразумевают следующее: Бог связывает Себя с Авраамом и его семенем, и не посвящает Себя другим. Завет Бога означает Его приверженность и вечное избрание, и Его завет любви ко грешникам вытекает из избрания Им некоторых из них, чтобы навсегда оправдать их и ввести в радость славы. Исходящее из Его уст обязательство, в котором явлен Его суверенитет в избрании, показывает, таким образом, сам характер обетования, исполнение которого гарантируется абсолютной верностью Бога и Его надежностью – качествами, благодаря которым Дэвид Ливингстон описывает Бога как «самого надежного Джентльмена, никогда не берущего Свои слова обратно». Обетование Завета: «Я буду вашим Богом» - есть безусловное обязательство со стороны Самого Бога быть «за нас» (Рим.8.31), «на нашей стороне» (Пс.124.1-5) и всей Своей силой благотворить и поддерживать нас, с которыми Он связал Себя обязательствами. «Ты будешь Моим народом, и Я – твоим Богом» (Ис.6.7): вот обетование Завета, которое постоянно повторяется в обоих Заветах (Быт.17.6-8, Исх.20.2, Иер.11.45, Иез.32.38, 11.20, 34.30, 36.28, 2 Кор.6.16-18, Откр.21.2). Эти обетования надежны, ибо каждое последующее подобно хрупкой вещи «упаковано» в предыдущее и подтверждает его, и каждое из этих обетований конкретно и строится на живом общении   ("Я буду с тобой", "Я буду обитать среди них", "Я буду жить среди вас "и т.д.) и обеспечивает все наши реальные нужды здесь и в будущем мире. Суверенитет и спасение, любовь и щедрость, избрание и благоволение, утверждение в благодати и уверенность в спасении, верность и полнота – все это, таким образом, представляет спектр тем, где каждое понятие укоренено в другом и все они в совокупности, как цвета радуги, образуют белый свет, сияющий славой милостивого дара Бога грешникам, о котором провозглашает теология Завета.
Божий Завет, несомненно, несет обязанности. Жизнь в вере и покаянии, к которой ведет вера, составляют поддержание Завета, через которое народ Божий получает полноту Его благословений.  «Вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас как бы на орлиных крыльях, и принес вас к Себе; итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля,
а вы будете у Меня царством священников и народом святым; вот слова, которые ты скажешь сынам Израилевым» (Исх.19.4-6). Верность Завету есть средство и условие получения его плодов, и нет ничего волюнтаристского и том, что благословения рождаются в потоке отношений, а человеческая непокорность и неверность останавливают этот поток, нарушая жизненную связь. Неверность Ираиля постоянно отмечается во всей истории Ветхого Завета, и Новый Завет ясно дает понять, что церкви и христиане часто теряют благословения, которыми они могли бы обладать, поскольку верности Завету не хватает в их жизни. 

Из сказанного становятся очевидными три вещи.

Во-первых, Евангелие Божие не будет правильно понято, пока оно не рассматривается в рамках Завета.
Иисус Христос, спасительное служение Которого является суммой и содержанием Евангелия, описан в Послании к Евреям как Посредник и Поручитель отношений Завета (Евр.7.22, 8.6). Евангелие дает обетования, предлагая Христа и Его благословения грешнику, и приглашает войти и наслаждаться отношениями Завета с Богом. Соответственно вера в Иисуса Христа охватывает Завет, и христианская жизнь есть прославление Бога за Его слова и дела, явившие величие Его благости и милости в самом сердце общения Завета между Богом и грешниками. Церковь, общение верующих, созданное Евангелием – это сообщество Завета, и проповедь Слова, практика пастырской заботы и дисциплины, многообразие упражнений и общего поклонения, установления Крещения и Вечери Господней (что соответствует обрезанию и Пасхе прежних времен) – все это суть знаки, символы, выражения и свидетельства Завета, через которые Бог постоянно обогащает сообщество верных. Упование славы, которое было обещано в Евангелии, является целью Завета (Откр.21.2), и христианская уверенность знает о содержании и стабильности этих отношений, как они имеют место в нашей жизни (Рим.5.1-11, 8.1-39). Вся Библия как таковая есть свидетельство об Иисусе Христе для каждой церкви и для каждого христианина, как книга Завета, и все действие Слова в Церкви и в мире за послебиблейские века христианства, которое мы обычно называем церковной историей, есть именно история Завета, разворачиваемая в пространстве и времени. Художники и декораторы знают, что рамка имеет важное значение для восприятия фотографии, и рисунок на самом деле выглядит лучше, если он надлежащим образом оформлен. Таково и богатство Евангелия; Завет является его собствнной системой, и вы видите его в полной славе только в этой рамке, ибо таково Писание на самом деле, и таково всегда должно быть и богословие.

Во-вторых, Слово Божие не может быть правильно понято, пока оно не рассматривается в рамках Завета.
Богословие Завета, как было сказано выше, является библейской герменевтикой, а также разработкой библейского учения. Оно не только позволяет прочесть Писание в его единстве, оно включает в себя конкретные принципы, позволяющие это сделать. Богословие Завета предлагает общую перспективу, которая в спорных случаях может быть проверена самим Писанием и позволяет связать различные его части друг с другом. Суть этой перспективы заключается в следующем. Библейское Откровение, которое представляет собой письменное Слово Божие, есть теоцентричное повествование о последовательном и направленном развертывании Божия замысла о Завете и его развитии через ключевые точки истории. Эта основа Библии, на которую нанизывается весь пояснительный, гомилетический, нравоучительный, литургический и практический материал, разворачивается в пространстве и времени как неизменное намерение Бога приобрести на земле людей, с которыми Он заключит Завет и которых введет в Свою радость. Содержание Писания развертывается таким образом в единый последовательный корпус истины о Боге и человеке, в которой призван жить каждый христианин – и по сути каждый человек – в каждом поколении. Библия есть Слово Божие в одном смысле, так же как Иисус Христос является Словом в другом смысле.

История, которая формирует эту основу Библии, связана с отношениями Завета между человеком и Богом, сначала разрушенными, а затем восстановленными. Изначальная заветная договоренность, обычно называемая Заветом дел, была способом, которым Бог намеревался продлить и возрастить блаженное состояние человечества, созданного Им в виде первой пары, при условии, что человек окажет Ему смиренное послушание, что естественно вытекало из Его запрета есть запретный плод. Дьявол в образе змея соблазнил Адама и Еву на неповиновение, так что они подпали проклятию завета дел в виде лишения блага и тления природы. Но Бог сразу же открыл им источник домостроительства Искупления, дал им покрытие греха и перспективу победы Семени жены (Спасителя как Человека) над змеем и его злобой.

Искупительная цель этого пути стала ясна, когда Бог призвал Авраама, создал народ его потомков, спас их от рабства, назвал Себя не только их Богом, но их Царем и Отцом, учил их Своему Закону, дал им Богослужение и жертвы, дисциплинировал их при неповиновении и направлял к ним посланников, чтобы возвестить им Свою святость и обетование Спасителя, и домостроительство Его Царства, которое со временем стало реальностью. Вестминстерское Исповедание кратко описывает все это

По причине своего грехопадения человек лишился способности жить так, как было предусмотрено первым заветом.  Поэтому Господу было угодно заключить второй завет именуемый заветом благодати.  В этом втором завете Он предлагает грешникам жизнь и спасение через Иисуса Христа, требуя веры в Него для спасения.  Он обещает послать Своего Святого Духа всем тем, кто предопределен к жизни вечной, чтобы дать им желание и способность веровать. Во времена закона этот завет осуществлялся иначе, чем во времена Евангелия. Под законом он совершался посредством обетований, пророчеств, жертвоприношений, обрезания, приношений пасхального агнца и других предписанных еврейскому народу символических действий и обрядов, которые предвещали грядущего Христа.  Благодаря воздействию Святого Духа всего этого в те времена было достаточно, чтобы должным образом наставлять и укреплять избранных в вере в обещанного Мессию, через Которого они и получили полное отпущение грехов и вечное спасение.  Исполнение завета под законом называется Ветхим Заветом. В евангельские времена, с тех пор как  Христос был явлен во плоти, завет исполняется посредством проповеди Слова и совершения таинств крещения и Вечери Господней.  Но эти немногочисленные таинства – совершаемые в простоте и более скромные внешне  –  с большей полнотой, очевидностью и действенностью  раскрывают завет всем народам, не только иудеям, но и язычникам. Исполнение завета во времена Евангелия называется Новым Заветом. Поэтому нет двух заветов благодати, различных по существу; есть один и тот же завет, по-разному осуществляемый в разные эпохи.(ВИВ 7.3.5-6)

Так объединяющей нитью, которая связывает вместе книги Библии, являются, во-первых,  один Завет обетования, суммируемый в словах: «Я буду вашим Богом, а вы будете Моим народом», который Бог исполняет со Своими избранными во всем Своем последовательном порядке заветов веры и жизни, во-вторых, один Посланник и Посредник Завета, Иисус Христос Богочеловек, Пророк и Царь, Священник и Жертва, Мессия пророчеств Ветхого Завета, провозглашенный в Новом Завете; в-третьих, один народ Божий, сообщество Завета, собрание избранных, которых Бог приводит к вере и сохраняет в ней, от Авеля, Ноя и Авраама через остаток Израиля к миру новозаветной Церкви из верующих евреев и язычников, и, в-четвертых, один стандарт благочестия, состоящий из веры, покаяния, любви, радости, хвалы, надежды, ненависти ко греху, стремления к святости, духа молитвы и готовности к битве против мира, плоти и дьявола, чтобы прославить Бога.

Этот стандарт отражается наиболее полно в Псалтири, которую Лютер называл маленькой Библией, но также в жизни слуг Божиих в обоих Заветах и более или менее в каждой их книге. Богословы Завета утверждают, что все книги Библии могут быть поняты лишь в свете этих терминов и толкования на их основе, в противном случае их понимание невозможно.
В-третьих, реальность Бога не может быть правильно понята, пока она не рассматривается в рамках Завета.
Кто есть Бог, Он Триединый Творец, Который имеет Своей целью Завет с людьми, которых Он в любви возносит к Своей славе, то есть являет Себя и Свои дела, как достойные хвалы. Почему Бог совершает это? Почему Он желает установить общение в Завете с разумными творениями? Максимум, что можно сказать – ибо это вопрос из тех, на которые Бог не дал нам прямого ответа – это то, что характер таких взаимоотношений соответствует отношениям взаимной чести и любви Отца, Сына и Святого Духа в единстве Божественной сущности, и можно сказать, что Божественным замыслом является расширение этого круга вечной любви и радости. Обращая особое внимание на мысль, что общение Завета укоренено во внутренней жизни Бога, богословие Завета делает истину Троицы более значимой, чем она могла бы быть иначе.

 Но это еще не все. Писание проясняет тот факт, что от вечности в перспективе человеческого греха предусмотрено особое соглашение между Отцом и Сыном, что Ипостаси Троица прославят друг друга следующим образом: Отец прославит Сына, послав Его спасти потерянных грешников через заместительную Жертву, ведущую к Его вселенскому правлению, в котором Он через Святого Духа принесет грешникам обретенное для них искупление, и Сын прославит Отца, дав Ему спасенных грешников и приведя их Духом через веру и любовь в славу Отца, оказав послушание воле Отчей. Этот Завет искупления, как его обычно называют, который лежит в основе Завета благодати, проясняет по меньшей мере три истины:

1. Любовь Отца, Сына и Святого Духа к погибшим грешникам является общей и единой любовью. Тритеистические фантазии о том, что любящий Сын умилостивляет гневного Отца, а Святой Дух безразличен к этому, вызывают лишь тревогу, ибо это бред.

2. Поскольку наше спасение происходит по милостивой инициативе Бога, и осуществляется Им  совершенно свободно от начала до конца, в соответствии с вечным планом Божьей суверенной власти, его конечной целью является возвеличить и прославить Бога Троицу. Антропоцентричные искажения образа Бога, согласно которым Он спасает нас ради нас самих, есть также внушающее тревогу заблуждение.

3. Иисус Христос является центром нашей веры на протяжении всего домостроительства Искупления. Он есть Посредник благодати и милости Завета, и Он есть субъект Божественного замысла о нашем спасении. Он есть также наш Ходатай и Представитель, Последний Адам, через Которого Отец имеет дело с человеческим родом, и Завет благодати по своему образу и сущности создан и заключен в Нем и через Него. «Что такое Завет благодати?» – спрашивает Вестминстерский Большой Катехизис, и отвечает: «Завет благодати заключен со Христом как Вторым Адамом, и в Нем со всеми Его избранными как семенем Его». Это жизненный союз, в котором мы находимся со Христом через Духа  Святого, вводящего нас в поток Божественной жизни, так что вся наша вера, надежда и любовь сосредоточены на Боге Слове, все наши стремления сконцентрированы на том, чтобы поклоняться Ему и трудиться для Него, и если мы когда-либо полагаемся на что-то иное, кроме Христа, то мы остаемся все еще духовно мертвыми – то есть объективно безжизненными, и субъективно безответными на Суде – по своим преступлениям и грехам. Поэтому надлежит верить во Христа как Альфу и Омегу, если мы заинтересованы в спасении – как в спасении, объективно обретенном для нас, так и в спасении, субъективно примененном к нам. Римско-католический юридизм, отвергающий то, что от христиан требует Отец, чтобы они облеклись в Сына и участвовали в своем спасении, является еще одним внушающим тревогу заблуждением.

Эти три аспекта истины вместе образуют библейскую и реформатскую ментальность, согласно которой Бог Отец через Христа и Христос в Его спасительном служении имеют всю славу и хвалу за то, что Бог оживил нас из мертвых, помог нам, когда мы были беспомощны, и спас нас потерянных. Герхард Вос пишет: «Только тогда, когда верующий понимает, что он получил от Посредника все, что у него есть, и что Бог ни в коей мере не обязан ему это предлагать иначе как через Христа, только тогда картина славного дела Божия во Христе возникает в его сознании и великолепие благодати начинает доминировать в его жизни. Соответственно весь ordosalutis(порядок спасения), начиная с возрождения как его первого этапа, связан с мистическим союзом со Христом. Нет дара, который мы получили бы не от Него. И нет Его дара, который не возвеличил бы Бога. Основа для этого порядка вещей – не что иное, как Завет спасения во Христе. В этом завете состоят избранные, которых Отец ведет ко Христу, чтобы воссадить их в Его теле на Небесах по благодати через веру.

Поскольку применение спасения Христом и только по Его инициативе есть основополагающий принцип реформатского богословия, это богословие следует рассматривать как провозглашение Завета, который возложен на Посредника, являющегося его гарантом» (RedemptiveHistoryandBiblicalInterpretation. Ed.R.B.Gaffin. Philadelphia,1980. P.248). Это абсолютная реальность, и Божие дело не может быть должным образом понято вне Завета искупления, конкретного соглашения между Отцом и Сыном, из которого истекает Завет благодати и которое должно занять надлежащее место в нашем сознании.

Представляется, что конфессионально и доксологически теология Завета приносит в наши сердца необходимость обогащения как богомыслия, так и поклонения. Прежние евангелисты – Доддридж, Топлэди, Хавергал – писали гимны, посвященные Завету благодати, где они выразили мощную благодарность за спасение, которую мы так редко слышим сегодня, хотя нуждаемся в ней также, как и они. Они заслуживают того, чтобы вспомнить их и подумать, ибо это непрерывный поток силы и святости, сформировавший чувства, которые пустили корни в их душах.
Один из способов судить о качестве богословия – это видеть, какую преданность оно производит. В текстах теологии Завета явлена подлинная преданность, и читатели могут составить свое собственное мнение относительно того, насколько она может обогатить Церковь сегодня, и могут сами принять решение относительно теологии Завета.
 
Мы сказали, что Библия акцентирует теологию Завета, и в сущности она утверждает от имени Бога, что Завет есть домостроительство Божие по отношению к грешникам ради славы Его. Каким образом Библия заостряет на этом наше внимание? По меньшей мере, в четырех вещах.

Во-первых, история, о которой повествует Библия от Бытия до Откровения, есть, как уже было сказано, обзор последовательного развития Божиего замысла войти в Завет с людьми. Отношения Бога с человеком имеют характер Завета от начала до конца, и, как мы подчеркнули, этот Завет имеет односторонний характер, что видно практически на каждой странице Писания. Переход в Эдеме от завета дел к завету благодати, и дальнейший переход от всего, что составляло предварительные старые формы, к формам новым и окончательным, принесенный через смерть Иисуса Христа и Его нынешнее правление на Своем престоле, являются ключевыми событиями Завета в истории. Значение того факта, что Бог изложил в Своей книге для человечества учение о том, что Его Завет развивается в истории как ее основа, вряд ли можно переоценить. Завет есть взаимоотношения между Богом и людьми, установленные по инициативе Бога, приносящие временные и вечные благословения отдельным людям и созидающие из них сообщество, так что они составляют единство Божия народа, на самом деле есть генеральная тема всей Библии, и это заставляет вдумчивых читателей принять к сведению Завет как  центральный замысел Бога.  

Во-вторых, Писание акцентирует учение о Завете благодаря месту, которое он дает Иисусу Христу в истории. Все Писание от начала до конца указывает своим читателям на Христа, уча нас истине о Нем и показывая образы дел Божиих, позволяющие понять надлежащим образом принцип, в котором каждый, кто благоговейно и грамотно изучает Библию, не должен испытывать сомнений. Если это так, это несомненно означает следующее. Когда Иисус установил Вечерю Своего поминания, и ввел ее в качестве истинного поклонения для Своего народа, Он говорил о вине, которое Его люди должны пить как символ Крови, пролитой ради установления Нового Завета, ясно возвещенного как исполнение установления Исх.24 и обетования в Иер.31.31-34. Следует также отметить, что когда Послание к Евреямобъясняет уникальность и окончательность Иисуса Христа как единственного Источника спасения для грешников, оно делает это, сосредотачивая внимание на Иисусе как Ходатае Нового Завета, и показывает, что Его делом явилось установление предсказанных пророками новых отношений Бога со Своим народом, заменивших и отменивших старые установления Завета по очищению греха, и давших новый доступ к Богу. Когда в Послании к Галатам Павел говорит язычникам, что их вера во Христа как таковая уже делает их наследниками всего того, что обещано Аврааму, он делает ударение на том, что в союзе со Христом находятся те, кто в Крещении облекся во Христа, в Которого они уверовали, чтобы стать членами Его народа, и теперь они семя Авраама, с которым Бог заключил Завет прежде (Гал.3), но теперь этот Завет приносит свободу от Закона, как системы спасения, и предоставляет полноту общения с Богом навсегда (Гал.4.24-31). Таким образом, Писание требует от нас понимания дела Христа в терминах Завета Божия, так же как требует интерпретировать этот Завет в свете дела Христа, и для любого вдумчивого читателя все это есть центральная тема Завета.

Третий способ, которым Писание направляет нас к мышлению в категориях Завета – это конкретная параллель между Христом и Адамом, к которой обращается Павел (Рим.5.12-18, 1 Кор.15.21,45-49). Единство одного человека, стоящего во главе группы, с участием всей  группы в последствиях его действий и получении обетований, которые применяются ко всей группе, есть важнейший аспект библейской мысли о Завете, как правило, применимой к семьям и национальным группам (Ной – Быт.9.9, Авраам – Быт.17.7, Израиль – Исх.20.4-12, 31.12-17, Аарон – Лев.24.8, Финеес – Чис.25.13, Давид – 2 Пар.13.5, 21.7, Иер.33.19-22). В Рим.5.12-18 Павел провозглашает единство между Христом и Его людьми (верующими, Рим.3.22-5.2, избранными Богом, 8.33), за которых Он понес грех, подчинившись Закону, и как Человек принес праведность Божью, оправдание и жизнь многих. Павел ставит это в соответствие предшествовавшему единству между Адамом и его потомками, благодаря которому весь человеческий род был вовлечен в наказуемые последствия греха Адама. 1 Кор. Подтверждает, что это действительно завет единства: Бог имеет дело с человечеством через двух его представителей, Адама и Христа; все, кто в Адаме, умирают; все, кто во Христе, оживут. Этот далеко идущий параллелизм является основополагающим для понимания Павлом Божьих путей к нашему роду, и это мышление в категориях Завета, обосновывающее действительно библейский характер этого понятия.  

Четвертый способ, которым Писание ведет нас к теологии Завета – это явное провозглашение Завета искупления, прежде всего, хотя и не исключительно, в словах Иисуса, записанных в Евангелии от Иоанна. Все утверждения Иисуса о Его цели в мире, ради которой послал Его Отец, Его слова о Его деле как послушании заповеди Отца (Ин. 4:32-34, 5:30, 6:38-40, 7 :16-18, 8:28, 12:49, 14:31, 15:10, 17:4, 19: 30) и дальнейшие утверждения, что Он был послан Отцом ради выполнения конкретной задачи  (3:17, 34, 5:23, 30, 36, 38, 6:29, 57, 7:28, 29, 33, 8:16, 18, 26, 9:4, 10:36, 11:42, 12:44, 13:20, 14:24, 15:21, 16:5, 17:3, 8,18, 21, 23, 25, 20:21), и все утверждения, что Отец дал Ему конкретных лиц для их спасения, и Ему надлежит спасти их от гибели через Свою смерть и Воскресение, и ввести их в славу (6:37-44, 10:14 -16, 27-30, 17:2, 6, 9,19, 22, 24) – все это свидетельства о реальности Завета искупления. Слова Самого Иисуса ведут читателя к вдумчивому признанию домостроительства Завета как основополагающей реальности спасительной благодати Божьей.
 
Исторически сложилось так, что теология Завета была прежде всего реформатской. Среди ее сторонников – Ульрих Цвингли, Генрих Буллингер, Жан Кальвин, Захария Урсин, Каспар Олевиан, Роберт Роллок, Джон Престон и Джон Болл. Вестминстерское Исповедание и Катехизисы придали ей конфессиональный статус. Иоганн Кох (Кокцеюс) был нидерландским буревестником, который в своей латинской работе «Учение о Завете Божием» (Summadoctrinaedе foederedetestamentoDei, 1648) не только детально проработал библейско-богословскую точку зрения на историю Искупления с точки зрения теологии Завета (обозначив три периода – завет дел с Адамом, завет благодати с Моисеем и Новый Завет, совершенный через Христа), но, к сожалению, замутил ее толкование аллегорическими фантазиями и маргинализировал себя ненужными нападками на некоторые догматы и на учение о богословском толковании, которое практиковали его ведущие современники в Голландии – Маковий, Марезий и Воэций. Сегодня кажется очевидным, что их методы дополняли друг друга и были необходимы, и ныне мы называем процедуру Кокцеюса библейским богословием, которое он противопоставлял систематическому богословию – что должны изучать студенты нормальных богословских учебных заведений! Однако в течение более полустолетия после появления книги Кокцеюса его спор с Воэцием как облако висел над Голландией, и из двух партий, сцепившихся друг с другом, каждая сторона стремилась доказать неправильность и незаконность притязаний другой.

В этой ситуации Виций решил взять лучшее от обоих групп – и оказался в основном успешен. Полное заглавие его работы – «Домостроительство заветов между Богом и человеком как полное понимание богословия» - может показаться слишком претенциозным, однако оно шло в перспективе Кокцеюса, который настаивал, что единственный способ структурировать богословие и изложить христианские истины  - это историческое развертывание их как заветных отношений Бога. Четыре книги трактата, первая  о завете дел, вторая о завете искупления, третья о завете благодати и четвертая о заветах таинств, по познанию и опыту благодати Божией являются путешествием по кокцеанству, в ходе которого Вицию как отличному толкователю удалось исправить многие неудачи и ошибки своего предшественника. Он относился к каждой теме аналитически и с огромным удовлетворением опирался на систематизацию всех достижений предшествующих 150 лет, в том числе на глубочайшую мудрость пуританской и пиетистской традиции (что особенно очевидно в третьей книге). Этот великолепный, формирующий мировоззрение трактат имеет огромное значение, мы не обладаем сегодня ничем подобным и он явился настоящей находкой. Я благодарю его издателей от всей души и с энтузиазмом рекомендую народу Божию во всем мире.   

Опубликовать