5. ЗАВЕТ И ЗАКОН В ПРОПОВЕДИ ПРОРОКОВ

            Пророкам Израиля было поручено обличать своих современников за их грехи и призывать их к жизни в вере и святости. Торжественной обязанностью пророка была критика жизни народа Божьего, а также изречение слов надежды. Главными темами пророков были Божий суд и Божье благословение.

            Но на каком основании пророки обличали культурные модели своего времени? Что давало им мысль о том, что когда-то в будущем Божье благословение вернется? Были ли их осуждения основаны на их собственных личных представлениях о добре и зле? Основывались ли их предсказания о будущем на их собственной политической проницательности? Ориентировались ли пророки на некое социальное сообщество, определявшее их взгляды? Эти вопросы относятся к проблеме главного основания служения пророков и, более практически, к роли закона и завета в вести пророков Израиля. В этом отношении особого внимания заслуживают три элемента:

·         Отношение завета и закона к пророкам

·         Центральный фактор в законе.

·         Центральный фактор в завете

Отношение завета и закона к пророкам

            Библейское свидетельство

            Вопрос об отношении завета и закона к пророкам не представляется трудным. Как свидетельствуют сами Писания, завет поддерживал позицию пророков при анализе прошлого, настоящего и будущего народа, к которому они обращались. Закон, явленный Богом на Синае, и завет с Его народом, восходящий ко времени патриархов, задавал им стандарт, на основе которого они осуждали грех и обещали искупление народу Израиля. Без основополагающих концепций закона Божьего и завета Божьего пророки полностью погрузились бы в море релятивизма. Никакое иное основание не может адекватно объяснить способ, которым пророки так уверенно и последовательно соединяли вести о суде и благословении друг с другом.

            Этот простой, хотя и не упрощенный, ответ на вопрос об отношении завета и закона к пророкам занял почетное место в истории толкования. Обобщая служение пророков, иудейское предание объявляет:

            … [пророки] не отнимали и не прибавляли ничего к написанному в Торе, кроме         рассказа о роли Эсфири (Вавилонский Талмуд, Megillah 14a)

            Моисей уже сказал все слова пророков, и всё, что пророчествовали после, исходит   из пророчества Моисея (Мидраш Исхода, Rabbah xlii, 8 о 32:7).

            Во многих отношениях Жан Кальвин в кратком пятистраничном введении к Книге Исаии, его первому толкованию пророков, предлагает больше понимания служения пророков, чем сотни страниц современных дискуссий об источниках пророческих вестей. Кальвин говорит: «Обычно люди выступают с множеством утверждений и диссертаций о служении пророков. Но, по моему мнению, кратчайший путь к рассмотрению этой темы – возвести пророков к Закону, из которого они извлекали свое учение… [Ибо пророки] не изрекали ничего, не связанного с законом». Далее Кальвин кратко описывает суть пророческого служения в трех категориях. В каждой сфере он указывает на источники пророческого служения в законе. Во-первых, пророки полнее объясняют заповеди, кратко представленные на двух скрижалях закона. Во-вторых, пророки подробно рассуждают об угрозах и обетованиях, которые Моисей провозгласил в общих чертах. И, в-третьих, пророки «яснее выражают то, что Моисей говорит более смутно о Христе и Его благодати». Так, когда пророки объясняют Израилю его нравственные обязанности, они не вводят ничего нового. Они лишь толкуют разделы закона, понятые неверно. Говоря об угрозах суда, пророки подробно описывают то, о чем закон говорит в общих чертах. Так, Левит 26 говорит о грядущем дне, когда жизнь непослушного народа будет висеть на волоске, тогда как пророки выходят за пределы закона и указывают на Ассирию и Вавилон как орудия Божьего суда. Говоря об обещанных благословениях, закон объявляет, что Бог вернет Израиля в его землю, хотя и рассеял его (Втор. 34).

            Но пророки более конкретны, объявляя, что возвращение произойдет в течение семидесяти лет. Хотя об этом ведутся ожесточенные споры, эта зависимость пророков от прежнего служения закона неоднократно находит подтверждение у многих различных исследователей. Б.Б. Уорфилд утверждает, что «лишь от Синая и от акта откровения на Синае» могло появиться ожидание пришествия Бога, который наполнит мир Своей славой, как Он однажды сделал у Синая. Джон Брайт видит отражение древнейших преданий Израиля в связывании опыта дарования закона с заветным отношением Израиля. Он отмечает, что сын в Израиле спрашивает: «Что значат сии уставы, постановления и законы, которые заповедал вам Господь?» Ответ должен быть: «Рабами были мы… в Египте, но Господь вывел нас… [Он] заповедал нам исполнять все постановления сии…дабы хорошо было нам во все дни, дабы сохранить нашу жизнь» (Втор. 6:20-24). Брайт спрашивает: «Что может быть яснее?» Божий завет дает исторический контекст для дарования закона и становится основой для служения пророков. Они обращаются к завету и к закону, объясняя Израилю альтернативы благословения и проклятия, с которыми они столкнутся. В одном из своих ранних произведений Р.Е. Клементс говорит: «Институт завета Яхве с самого начала содержал основной кодекс закона, выражавший обязательства, наложенные на каждого израильтянина».

            Клементс объясняет, что пророки не создавали новой религии и не вводили новой морали. Он утверждает: «Без предшествующего факта завета пророки были бы нам непонятны». Подобным образом, Герхард фон Рад отмечает, что можно снова и снова видеть, как пророки «применяют установления старого божественного закона к ситуации». Бревард Чайлдз, хотя в одном месте говорит о «длительном развитии, которое расширяло и сжимало заповеди» Декалога, настойчиво выступает за традиционную последовательность закона, предшествовавшего пророкам, утверждая, что немыслимо изменять канонический порядок. Вальтер Брюггеман подтверждает, что можно утверждать, что обвинения, направляемые пророками против Израиля «вырастают из древних заповедей Синая». Итак, представляется, что вопрос ясно решен.

            По словам Альбрехта Альта, единственное предание, существующее о происхождении закона Израиля, находится в канонических книгах Ветхого Завета. Их повествование «на первый взгляд кажется последовательным и недвусмысленным. Альт говорит: «Согласно этой традиции, каждое установление закона, соблюдаемое в Израиле, было заложено божественной волей Яхве и открыто Им в последнем поколении перед тем, как племена вышли из Египта, чтобы поселиться в Палестине… в завете, данном через Моисея». Итак, широко признано, что, согласно внутреннему свидетельству Библии, служение пророков твердо основывалось на откровении закона у Синая и на завете, заключенном с отцами. Эти прежние исторические события создавали контекст для осуждений и поддержки, впоследствии изрекаемой различными пророками Израиля.

            Однако, на арене научных дискуссий отношение закона к пророку не так ясно, как можно было бы предполагать из библейского свидетельства. Варианты реконструкции истории традиции прошли через долгий процесс дискуссий, определивших рамки нынешнего состояния дискуссии.

Варианты реконструкции истории традиции

            Нужно отметить вклад Юлиуса Вельгаузена (конец XIX века) в популяризацию реконструкции истории пророка по отношению к закону. Вельгаузен сообщает, что, при чтении пророков в ранние студенческие дни закон был «как призрак, производящий шум, но невидимый и в действительности не производящий ничего». Он заявляет, что, когда впервые услышал о теории Графа о том, что пророки на самом деле предшествовали закону в истории Израиля, он «почти не зная причин для этой гипотезы, был готов принять ее». Обобщая свои собственные взгляды на влияние закона на возвышенное представление о Боге, первоначально представленное у пророков, Вельгаузен делает некоторые поразительные заявления:  

            Пророчество умерло, когда его принципы обрели силу законов; пророческие идеи    утратили свою чистоту, когда стали практическими.

            Творец неба и земли становится распорядителем мелочной схемы спасения; живой   Бог сходит со Своего престола, чтобы уступить место закону.

            Закон вторгается повсюду; он повелевает и перекрывает доступ к небесам.

            Из этих замечаний становится очевидным, что Вельгаузен не беспристрастно интересовался научным вопросом об отношении закона к пророку. Напротив, он рассматривал закон в Писании как нечто совершенно негативное, угрожающее самой сущности чистой религии. Хотя мотивы этого действия не вполне ясны, Вельгаузен впоследствии отказался от преподавания теологии, поскольку его роль в подготовке к евангельскому служению «тяжело обременяла» его совесть. Полная изоляция закона от пророков у Вельгаузена не могла выдержать испытания временем. Последующие критики сочли его тезис о том, что пророки были творческими религиозными гениями, работавшими совершенно отдельно от прежнего закона, чрезмерным упрощением. Отмечалось, что даже если признать, что культовый материал, а также текст книги Второзаконие нужно датировать намного позже времени Моисея, значительная часть юридического материала, возможно, восходящая к периоду Моисея, всё же существовала в Пятикнижии .

            Точкой опоры всей гипотезы Вельгаузена была связь происхождения Книги Второзаконие с обнаружением «книги закона» среди мусора в храме во дни царя Иосии около 621 г. до Р.Х.. Его тезис состоял в том, что реформа Иосии была сосредоточена на законах относительно централизованного святилища, не представленных в прежнем законодательстве.  Вельгаузен прямо заявил: «О происхождении Второзакония еще меньше споров; во всех кругах, где вообще ценят научные результаты, признано, что она была составлено в ту же эпоху, когда была обнаружена». При таком решительном утверждении, выходящем за рамки дискуссии, остальные материалы Пятикнижия можно было легко представить в виде эволюционной, развивающейся последовательности.

            Недавний анализ этой всеобъемлющей гипотезы прямо утверждает, что обнаружение книги закона во дни Иосии никогда не могло бы решить проблему датировки книги законов Второзакония, «насколько старше была книга закона во времена обнаружения». Этот очевидный вывод следовало бы признать десятилетия тому назад. Простого рассказа об обнаружении книги закона едва ли достаточно для определения возраста или содержания книги. Более прямое утверждение об основной, но часто не упоминаемой причине датировки Второзакония намного позже служения великих пророков восьмого века, предлагается тем же автором: «Некоторые части Второзакония не могут быть написаны раньше царствования Иосии, поскольку они намекают на бедствия, постигшие Иерусалим в шестом веке до н.э. (напр. Втор. 29:21-28). 

            Для этого вывода характерно большое число недоказанных допущений. Это утверждение прямо противоречит большой картине пророческого служения в Израиле, поскольку Бог, сотворивший мир с определенной целью, также хочет направлять ход событий так, чтобы Его цель понимали. Это также исключает возможность того, что тот же самый Бог Творец предпочел открыть некоторые аспекты Своего плана и цели людям, назначенным Им, чтобы они могли быть Его свидетелями в этом мире.

            В академических кругах эти вопросы всё еще открыты для дискуссий. Но неудивительно слышать подтверждение того, что конструкция Вельгаузена испытывает «серьезный и, возможно, последний кризис», и что, если придерживаться новых взглядов, «трудно увидеть, как документальная гипотеза может выжить в сколько-нибудь классической форме». В то же время, скандальная характеристика Вельгаузеном Второзакония как благочестивой подделки продолжает жить в выражениях ученых того времени. Герхард фон Рад чувствует необходимость повторить самого себя, утверждая относительно внутреннего описания Второзакония как происходящего от Моисея: «Этот вымысел поддерживается на протяжении всего Второзакония. Но это действительно вымысел». Но утверждение, что Второзаконие неподлинно, когда оно представляет себя как документ завета, происходящий от начала истории Израиля, имеет значительные последствия. Из предположения, что различные утверждения, представленные в других кодексах законов Пятикнижия, предшествующих пленению и восстановлению, нужно датировать, наряду с Второзаконием, очень близко к пленению Израиля и даже после него, естественно следуют определенные выводы:  

            1. Эта реконструкция означала бы, что стандарт завета, представленный во Второзаконии, представлен лишь в форме притязаний на то, что он был известен предкам Израиля, тогда как в действительности это основание подотчетности народа не было бы открыто ему, когда он был на грани пленения или даже в состоянии пленения. Почему тогда Бога Израиля следует считать более реальным, чем богов филистимлян или египтян?    

            2. Эта реконструкция означала бы, что Бог Израиля не дал адекватного предупреждения народу Израиля об ужасных последствиях нарушения завета. Почему тогда Бог Израиля должен считаться более справедливым в отношениях со Своим народом, чем боги Едома или Моава?

            3. Эта реконструкция означала бы, что, не отрыв полного основания подотчетности завета, Бог Израиля не мог бы сохранить их от бедствий пленения. Почему же этого Бога следует считать более милостивым или более сильным, чем боги ассирийских или вавилонских завоевателей?

            Если фактически этот Бог завета Израиля действительно представлен как не более сильный, не более милостивый, не более истинный, не более справедливый, чем любой другой бог человеческого воображения, почему тогда люди из разных народов XXI века должны возлагать надежду и упование на Него? Почему Он заслуживает веры народов, когда являет Себе бессильным, неистинным и немилостивым по отношению к Своему собственному заветному народу?  

            Когда книга, претендующая на то, что она является откровением от Бога Израиля, открыто представляется как вымысел, неудивительно, что ученый мир в области библеистики сегодня пронизан неверием. Поскольку учителя учителей отличаются неверием в отношении божественного источника нравственного закона, не следует удивляться тому, что исповедующая церковь понизана номинализмом и безнравственностью.  

            Рассмотрев отношение завета и закона к пророкам, теперь обратимся к рассмотрению двух великих тем в писаниях самих пророков. Сначала будет полезным отметить центральный фактор закона и завета у пророков. Затем в следующих главах можно рассмотреть конкретное применение завета и закона пророками.

Центральный фактор в законе

            Израиль объявлен отличающимся среди всех народов мира, поскольку ни один иной народ не велик настолько, чтобы у него были «такие справедливые постановления и законы», данные им Богом (Втор. 4:8). И всё же, при всей широте закона, доступного пророкам, один конкретный запрет оказывается в центре их обличения. Центральный фактор закона, применяемого пророками к людям своего времени – это запрет идолопоклонства. Снова и снова люди осуждаются пророками за поклонение идолам. Осуждение идолопоклонства стоит первым среди запретов Книги Второзаконие, что служит самым мощным применением закона в контексте Моисеева завета. Повторяя процесс откровения, имевший место у Синая сорока годами ранее, Моисей указывает на причину по которой его народу никогда нельзя прибегать к идолам:

            Вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве      из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений    какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-            либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой, которая     летает под небесами, изображения какого-либо гада, ползающего по земле,    изображения какой-либо рыбы, которая в водах ниже земли (Втор. 4:15-18).

            Из-за своего уникального опыта, Израилю нельзя увлекаться поклонением «вещам, которые Господь, Бог твой, уделил всем народам под всем небом» (Втор. 4:19). Отличительным для Израиля был тот факт, что невидимый Бог избавил их из железной печи Египта м назвал их Своим народом (Втор. 4:20). По этой причине люди никогда не должны предаваться поклонению видимым идолам. Их Бог явил Себя им как невидимый и избавляющий от всякого бедствия. Он – живой Бог, обладающий силой действовать ради Своего народа. Поэтому им нельзя оскорблять Его, изображая Его в форме любой видимой вещи.

            Раннее толкование центрального места закона, запрещающего идолопоклонство обеспечивает естественный переход к концепции желания как корня идолопоклонства. Вещам, распределенным Богом между народами, нельзя поклоняться. Для идеи идолопоклонства существенно желание иметь больше вещей. Вещи, созданные Богом, никогда не должны быть заменой Бога, сотворившего их. Связь между вожделением и идолопоклонством становится ясной, когда писания нового завета говорят: «любостяжание есть идолослужение» (Кол. 3:5).

            Отождествление вожделения с идолопоклонством служит разоблачению центрального греха нынешнего века: поклонения вещам вместо Бога, сотворившего их. Сегодня торговый центр стал храмом, а растущее потребление – богом. Этот поворот к вещам как к замене знания Бога, любви к Нему и служения Ему – центральный грех человечества в каждом поколении. Поэтому не стоит удивляться, обнаружив в центре закона Божьего запрет всех форм идолопоклонства.  

            Можно было бы подумать, что в центре внимания пророков была первая заповедь, запрещающая людям поклоняться любому богу, кроме Господа их искупления. Но запрет идолопоклонства более эффективно служит установлению уникальности Бога Израиля из-за своей уникальности в отношении применения. В самом деле, пророки обличают идолов сердца (Иез. 13:3-4, 7). Но сама конкретность запрета идолопоклонства дает ему возможность эффективнее служить опорой закона. Этот принцип столь же действенно применяется в мире постмодерна, как и в дни занятия Израилем земли обетованной. Как удачно выразился поэт: «Вещи – в седле, и ездят на человечестве».  Разрушительное последствие идолопоклонства, будь то в древнем или в более современном виде, часто не замечают. Но пророк Осия показывает неизбежные результат идолопоклонства: «Они пошли к Ваал-Фегору и предались постыдному, и сами стали мерзкими, как те, которых возлюбили» (Ос. 9:10). По словам Осии, идолопоклонник подлежит особому суду. Он обречен уподобиться тому, чему поклоняется. Центральная цель закона Моисеева – избежать этого бедствия для человечества.

Центральный фактор в завете

            Закон в проповеди пророков никогда не действует независимо, как абстрактный стандарт, определяющий правильное и неправильное, добро и зло. Напротив, закон действует в отношении к завету и его установлению личного отношения к Богу. Один комментатор так обобщил это отношение: «Следовательно, пророков нужно считать не просто учителями морали, но глашатаями завета. Ибо мораль, которой они учили, предполагала существование уникальной связи между Яхве и Израилем».

Единство внутри заветов

            Большая роль, которую играл завет по отношению к закону, подчеркивает объединяющий фактор личностного измерения во всех Божьих заветах. Центральным для каждого из божественных заветов является принцип Иммануила: «Я буду вашим Богом, а вы будете Моим народом». Это формирует ядро всех отношений завета с Богом. Моисеев завет закона подчеркивает тот факт, что принцип Иммануила может передавать либо благословение, либо проклятие Закон этого завета обильно дает преступившему возможность примирения. Но без должного покаяния, соединенного с верой, близость отношений, установленных в завете, принесет в жизнь людей лишь проклятие. И всё же, главная цель закона в рамках завета – не осудить, но служить Божьей благодати, действующей ради искупления человека.

            Откровение благодати даже в законе завета поддерживает весть надежды в служении пророков. Эти Божьи глашатаи могут ожидать опустошение вследствие нарушения закона. И всё же, за разрушением Израиля стоит пророческая уверенность в восстановлении. Это восстановление возможно лишь потому, что закон преподается через завет. Не потому, что наказуемый народ достигает праведности заслуг, зарабатывающей себе восстановление в Божьем благоволении, но лишь из-за приоритете благодати в завете, народ может ожидать исполнения обетования о том, что они вернутся в потерянную землю. В самом деле, в процессе восстановления им будет дано новое сердце, которое побудит их ходить во всех заповедях Господа. Но благодать завета вовеки сохраняет первенство. Народ никогда не может требовать благословения из-за совершенства соблюдения закона. Напротив, люди всегда должны смиренно умолять на основании незаслуженных обетований, милостиво данных в завете.

Разнообразие внутри заветов

            Повторяющаяся тенденция при анализе различных заветов, записанных в Писании – характеризовать некоторые заветы как обусловленные, а другие как безусловные. Эта тенденция естественно выливается в различные современные толкования вести пророков. Последовательную защиту этой двойственности Божьих заветов можно увидеть в анализе Джона Брайта. Брайт усиленно развивает идею заветов, попеременно содержащих безусловные и обусловленные обетования. Завет с Авраамом представлен как безусловный, за ним следует Моисеев, явно обусловленный, ему на смену приходит безусловная связь Бога с Давидом.

            Это чередование между двумя видами заветов затем используется Брайтом для объяснения различных вестей пророков. Для Осии, «завет» означал обусловленный завет, заключенный Богом с Израилем через Моисея у Синая. Относительно Осии Брайт говорит: «Теология вечного завета Яхве с Давидом ничего не значила для него». С другой стороны, пророк Исаия видел всё глазами безусловного Давидова завета. С точки зрения пророка, «Бог связал Себя на всё будущее Своими безусловными обетованиями Давиду».  

            То же самое различие, по мнению Брайта, объясняет борьбу между истинными и ложными пророками в дни Иеремии. Ибо всё мышление Иеремии было направлено к взглядам Второзакония, прочно основанного на идеях обусловленного, Моисеева завета. С точки зрения Брайта, концепция завета, представленная в Книге Второзаконие, прямо противоречила безусловному характеру завета, заключенного с Давидом. Брайт говорит: «Можно, в самом деле, зайти так далеко, чтобы говорить, что Второзаконие совершенно подрывает Давидов завет. Оно передает позицию монархии, неуверенной, когда ей ставят условия».  Позиция Брайта кратко выражается в утверждении о том, что реформу Иосии можно назвать «победой Моисеева завета над Давидовым». В подобном ключе он утверждает, что главная борьба Иеремии была с лжепророками, которые придерживались безусловного сохранения Сиона наряду с линией преемников Давида на основании Давидова завета. Он так обобщает проблему: «На одной стороне стояли люди, которые явно верили, что выживание народа было безусловно обеспечено Божьими обетованиями; против них выступал пророк, ясно убежденный, что это не так».      Хотя это основание для различия между истинными и ложными пророками привлекает своей простотой, одновременно оно угрожает надежности одной или другой группы библейских пророков. Ибо, если Исаия ответствен за проповедь теологии безусловного завета, он должен нести вину за ошибочные учения лжепророков во дни Иеремии. С другой стороны, если Осия и Иеремия заблуждались, провозглашая обусловленный завет, нужно представить объяснение, которое объяснило бы актуальность пленения Израиля.

            Для создания этой дихотомии между заветом и заветом, между пророком и пророком, Брайт должен изъять у различных пророков те элементы, которые противоречат его гипотезе. Так указание на поиск восстановленным Израилем своего царя Давида в Осии 3:5 должно быть изъято из текста оригинала пророчества и считаться возможным позднейшим добавлением, когда слова Осии передавались в контексте Иудеи. Более радикально, любая аллюзия у Иеремии на грядущего царя из рода Давида должна быть изъята или объяснена. Какой, согласно Брайту, была будущая надежда Израиля после пленения? Он говорит: «Конечно же, она не принимала форму… пришествия мессианского избавителя из дома Давида». Ибо ожидание, относящееся к роду Давида «не играло никакой позитивной роли в мышлении Иеремии». Указание у Иеремии: «Восставлю Давиду Отрасль праведную, и воцарится Царь, и будет поступать мудро» (Иер. 23:5) отвергается как довольно «неясный намек» на надежду, сосредоточенную в Давидовом завете. Параллельное место в Иер. 33:14-16 отсутствует в Септуагинте и поэтому «возможно, представляет собой позднее добавление к словам Иеремии». Описание восстановленного Израиля, служащего «Давиду, царю своему, которого Я восстановлю им» (Иер. 30:9) «возможно, не исходит от Иеремии».

            И так далее. При всём должном уважении, представляется вполне очевидным, что предполагаемая теология дуализма в заветах Израиля диктовала, какие фрагменты у пророков можно точно считать подлинными, а какие фрагменты нужно считать вторичными добавлениями. В конечном счете, усилиям Брайта по соединению в новом завете этих двух потоков завета, безусловного и обусловленного, не хватает последовательности, необходимой для убедительности. Ибо заветное обетование от Бога не может быть условным и в то же время безусловным. Обетования либо имеют условия, либо нет.    

            Решение проблемы, создавшейся в служении различных пророков, следует начать, отметив, что уверенность в исполнении – это не то же самое, что отсутствие условий. Утверждать, что Давидов завет не имел условий, значит игнорировать материал пророческого служения ранних и поздних пророков. Давид поручает Соломону соблюдать установления, заповеди, законы и требования закона Моисеева, чтобы Господь мог исполнить Свое обетование ему (3 Цар. 2:3-4). Эти обетования завета должны осуществиться не потому, что они даны без условий, но потому, что Сам Господь по Своей благодати обеспечит исполнение всех условий. Как отмечалось ранее, у Исаии подчеркивается «абсолютная уверенность в божественном обетовании», что вовсе не требует отсутствия условий. Разумеется, следует признать, что различные заветы, на которые указывают пророки, имеют свои отчетливые акценты. Завет с отцами – самый простой в отношении обетований, но он не без условий, угрожающих смертью и обещающих жизнь. Моисеев завет сосредотачивается на обязательствах участника завета, но едва ли в нем отсутствуют милостивые обетования восстановления и прощения. Давидов завет сосредоточен на установлении теократического царства с пришествием назначенного царя, созидая на основании, данном отцам, но никогда без условий, связанных с заветом, установленным через Моисея.

            Итак, различные пророки Израиля легко переходят от одного аспекта различных заветов к другому, от угрозы суда к обещанию благословения. Лишь признания единства и разнообразия заветов, на которых они основывали свое служение, может объяснить богатство и непреходящую актуальность их служения на протяжении различных эпох истории Израиля.

6. ПРОРОЧЕСКОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЗАКОНА

            Теперь, рассмотрев центральные факторы закона и завета в понимании пророков, возможно подробнее рассмотреть конкретное применение этих принципов пророками. Использование закона и завета имеет общую форму, а также более конкретное применение. В данной главе мы рассмотри применение пророками закона, а в следующей – применение пророками божественных заветов.

Общее применение закона пророками

            Были предприняты некоторые усилия, чтобы утвердить естественный закон как корень этики пророков Израиля. Но последовательное обращение пророков к целостности закона Божьего, переданного через Моисея, подрывает эту предпосылку. Судя об образе жизни своих современников, пророки последовательно обращаются к юридическому материалу документов завета. Это обращение касается закона в целом, а также его конкретных установлений.

            С ранней эпохи пророчества до последней закон применяется к людям как объяснение суда или благословения, которого они могут ожидать. Согласно Осии в восьмом веке, Бог объявляет им, что написал им многое в Своем законе, но они сочли это чем-то чуждым. Вследствие этого они осуждены на возвращение в Египет (Ос. 8:12-13). Поскольку они отвергли знание, данное им Богом, Господь отвергнет их как Своих священников; поскольку они проигнорировали закон Божий, Господь проигнорирует их детей (Ос. 4:6). Израиль всюду виновен во грехе. С точки зрения Бога, они лишь проклинают, лгут, убивают, крадут и прелюбодействуют; и вследствие этого вся земля скорбит (Ос. 4:2-3). Пять конкретных грехов, перечисленных в этом отрывке, явно указывают на третью, девятую, шестую, восьмую и седьмую заповеди.

            На другом конце истории Израиля преобладает то же пренебрежение к закону Божьему. Господь придет быстро, чтобы представить на суде Свое свидетельство против людей за их грех. Он будет говорить против них, потому что они – гадатели, прелюбодеи и обманщики. Они обманывают работников с жалованием, они угнетают вдову и сироту и лишают пришельца правосудия. Со времени праотцев они отвернулись от уставов и законов Господа и не соблюдали их (Мал. 3:5-7). В конце своей истории Израиль не лучше, чем в начале.

            Исаия обычно известен своим возвышенным описанием Бога в Его славе. Но также нужно отметить его возвышенный взгляд на закон. В одном месте пророк задает вопрос: «Кто из нас может жить при огне пожирающем [судов Божьих]?» (Ис. 33:14). Он отвечает на собственный риторический вопрос:

            Тот, кто ходит в правде и говорит истину; кто презирает корысть от притеснения,     удерживает руки свои от взяток, затыкает уши свои, чтобы не слышать о кровопролитии, и закрывает глаза свои, чтобы не видеть зла; тот будет обитать на     высотах; убежище его – неприступные скалы… Глаза твои увидят Царя в красоте Его,   узрят землю отдаленную» (Ис. 33:15-17).

            Для Исаии ясно, что благословение жизни для народа Божьего зависит от чувствительности к закону Господа.

            Возвышенный взгляд на закон Божий становится более явным, когда пророк размышляет о характере самого закона:

            Господу угодно было, ради правды Своей, возвеличить и прославить закон (Ис. 42:21).

            Но Израиль не желал повиноваться Его закону, поэтому Он излил на них Свой горящий гнев (Ис. 42:24-25).

            Господь вновь определяет Себя по отношению к Своему закону:

            Я Господь, Бог твой, научающий тебя полезному, ведущий тебя по тому пути, по      которому должно тебе идти. О, если бы ты внимал заповедям Моим! Тогда мир твой       был бы как река, и правда твоя – как волны морские. И семя твое было бы как песок, и            происходящие из чресл твоих – как песчинки: не изгладилось бы, не истребилось бы            имя его предо Мною (Ис. 48:17-19).

            Все благословения завета пришли бы к Израилю, если бы только люди желали жить по закону Господа. В конечном счете, люди обнаружат, что их единственная надежда заключается в законе, возвещенном избранным слугой Господа (Ис. 42:4).

            Когда Израиль был на грани пленения, пророк Иеремия указал на ключевую роль, которую играл закон Божий в радостях и горестях Израиля. Хотя знание воли Божьей народом должно было быть инстинктивным, они были введены в заблуждение своими книжниками и учеными. В ярких образах пророк объявляет:

            И аист под небом знает свои определенные времена, и горлица, и ласточка, и журавль          наблюдают время, когда им прилететь; а народ Мой не знает определения Господня         (Иер. 8:7).

                        Определенные повеления Творца понятны тварям низшего уровня. Но избранный народ Божий утратил связь с волей Господа.

            И всё же, народ продолжает хвалиться своим привилегированным положением получателей Божьего откровения:

            Как вы говорите: «Мы мудры, и закон Господень у нас»? А вот, лживая трость           книжников и его превращает в ложь (Иер. 8:8).

            Если они отвергли Слово Господа, какую мудрость они могли обрести (Иер. 8:9)? Они утратили все опоры и должны бродить во тьме своих собственных самозваных утешителей. Мудрецы тех дней могут размышлять о причине разорения страны. Но для Господа ответ очевиден: «За то, что они оставили закон Мой, который Я постановил для них, и не слушали гласа Моего и не поступали по нему; а ходили по упорству сердца своего» (Иер. 9:13-14).

            Корень проблемы Израиля в том, что они обрезаны лишь во плоти. Без лицеприятия среди народов мира Господь принял решение: «Вот, приходят дни, говорит Господь, когда Я посещу всех обрезанных и необрезанных: Египет и Иудею, и Едома и сыновей Аммоновых, и Моава и всех…обитающих в пустыне; ибо все эти народы не обрезаны, а весь дом Израилев с необрезанным сердцем» (Иер. 9:25-26).

            В своей известной проповеди в храме, в которой Иеремия разоблачает ложное упование народа на храм, пророк конкретно перечисляет нарушения первой, второй, третьей, шестой, седьмой, восьмой и девятой заповедей (Иер. 7:5-10). Но даже после того, как наказанный народ был уведен в плен в Египет, «до сего дня» они не следовали закону Господа, уставам, которые Он дал их отцам (Иер. 44:10).

            Пророк Иезекииль указывает, что уже в пустыне Израиль отверг законы Божьи, хотя человек должен соблюдать их, чтобы жить (Иез. 20:13, 16). Поскольку они не соблюдали  эти животворящие законы, Господь предал их уставам, которые были не хороши, и законам, которыми нельзя жить, законам, доходившим до требований жертвоприношения их первенцев (Иез. 20:25). Пророк подробно описывает грехи, в которых виновен народ. Они проливали кровь, делали идолов, презирали отца и мать, угнетали пришельцев, плохо обращались с сиротой и вдовой, оскверняли субботу, укрывали клеветников, развратничали, бесчестили ложе своего отца, оскверняли своих невесток, принимали взятки, брали чрезмерные проценты – и забывали Господа Бога (Иез. 22:3-12). В этом пророческом перечне грехов людей вполне очевидна роль Десятисловия, данного у Синая и обновленного на равнинах Моава. Стандарт, по которому судится Израиль – это закон, переданный через Моисея. Но даже после суда и наказания изгнанием они продолжают нарушать все заповеди закона (Иез. 33:23-29).

            По сравнению с другими народами, Бог явил особое благоволение к Израилю. Фактически, Он поставил Иерусалим центром народов, с другими странами, организованными вокруг него. И всё же, Израиль бунтовал против законов и уставов Господа больше, чем окружающие страны. Он не соответствовал даже меньшим стандартам соседних народов (Иез. 5:5-7).  Именно по этой причине, Господь пошлет наказание Израилю перед лицом других народов (Иез. 5:8). Его праведные стандарты нужно соблюдать, и привилегированное положение Израиля в обладании законом Господа лишь навлекало на него большее осуждение. Израиль должен пережить Божий суд, ибо они «по заповедям Моим не ходили и уставов Моих не выполняли, а поступали по уставам народов, окружающих их» (Иез. 11:12).  

            Вследствие этого, пророку Иезекиилю дано видение славы Господней, выходящей из храма в Иерусалиме и перемещающейся к горе к востоку от него (Иез. 11:23). Поскольку они утратили свое отличие как народ Божий, не исполняя требований закона, отличавшего их от других народов мира, они больше не могли сохранять особое благословение славы Божьей, обитающей среди них.  

            Накануне проявления славы Божьей в восстановлении Израиля пророк Даниил смиренно исповедует грех народа, отмечая, что проклятия завета постигли народ именно из-за нарушения закона. В своей молитве он признаёт:

            Согрешили мы, поступали беззаконно, действовали нечестиво, упорствовали и          отступили от заповедей Твоих и от постановлений Твоих; и не слушали рабов Твоих,           пророков, которые Твоим именем говорили царям нашим, и вельможам нашим, и отцам     нашим, и всему народу страны…  и не слушали гласа Господа Бога нашего, чтобы           поступать по законам Его, которые Он дал нам через рабов Своих, пророков. И весь       Израиль преступил закон Твой и отвратился, чтобы не слушать гласа Твоего; и за то             излились на нас проклятие и клятва, которые написаны в законе Моисея, раба Божия:           ибо мы согрешили пред Ним… Как написано в законе Моисея, так все это бедствие    постигло нас; но мы не умоляли Господа Бога нашего, чтобы нам обратиться от   беззаконий наших и уразуметь истину Твою (Дан. 9:5-6, 10-11, 13).

            В этом отрывке примечателен тот факт, что служение пророков так близко отождествляется с вестью, переданной Моисеем. Пророки Израиля просто применяли закон, явленный через Моисея, к жизни своих современников. Причина депортации народа не нуждается в дальнейшем объяснении кроме проклятий, написанных в завете Бога с Моисеем почти тысячелетием ранее. Задача пророков была не более творческой, чем применить закон Моисеев к народу, которому они служили.

            Что касается закона Моисеева и будущего ожидания Израиля с точки зрения ветхого завета, это соотношение становится ясным из последних слов, сказанных пророком. Малахия объявляет: «Помните закон Моисея, раба Моего, который Я заповедал ему на Хориве для всего Израиля» (Мал. 4:4). Согласно ожиданиям этого последнего из ветхозаветных пророков Израиля, Илия однажды вернется, чтобы призвать людей к покаянию. Либо они ответят на этот призыв должным образом, либо Господь придет и поразит землю проклятием (Мал. 4:5-6). Итак, писания ветхого завета заканчиваются подтверждая непреходящую роль закона в жизни народа Божьего. На любой стадии служения пророков народу закон Божий сохраняется как объективное основание Божьего суда.

Конкретное применение закона к жизни людей

            В обзоре служения различных пророков Израиля следует отметить, что они обращаются к закону Моисееву не только в общем. Более конкретно, каждое из оригинальных десяти слов или Десяти Заповедей, обобщающих закон Божий, применяется к современникам пророков. Примеры этого применения могут служить подчеркиванию роли, которую играли эти конкретные заповеди в служении пророков на протяжении веков.

            1. Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим (Исх. 20:3). «Было ли там что-нибудь подобное сему?», – спрашивает Господь через Иеремию. «Переменил ли какой народ богов своих?» И всё же, Господь объявляет: «Два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды» (Иер. 2:11-13). Как глуп был Израиль, как абсурден в свете своего собственного опыта, а также ввиду модели поведения, которой придерживались все прочие народы мира.

            2. Не делай себе кумира  (Исх. 20:4). Главными среди кумиров Израиля были тельцы, сделанные для поклонения в северном царстве. Господь объявляет через Осию: «Из серебра своего и золота своего сделали для себя идолов: оттуда гибель… Этот телец – дело Израиля: художник сделал его, и потому он не бог; в куски обратится телец Самарийский!» (Ос. 8:4, 6). Поклонение идолам впоследствии приведет к опустошению северного царства.

            Эти указания Осии на происхождение идолопоклонства представляют собой лишь отправную точку обширной истории, в которой люди настаивали на представлении Бога посредством идолов. Из пятнадцати пророческих книг все упоминают о поклонении идолам, за исключением Иоиля, Аггея и Малахии. Девять различных терминов для «идола» используются в общей сложности примерно в двухстах случаях. Глупость поклонения идолам особенно подчеркивается у Исаии 40-48, где показан живой контраст между идолами, которые не могут говорить, и Богом Завета, который имеет власть определять будущее и поэтому предсказывать его исход. Грех представления невидимого Бога-Творца посредством некой сделанной человеком формы был поистине постоянным грехом Израиля, приведшим к его развращению, осуждению и пленению.

            Сегодня людям не следует хвалиться тем, что они выше своих праотцев,  поскольку у них нет физических идолов. Ибо сохранение ненасытного желания иметь больше и больше вещей, явно преобладающее в современном обществе – это такое же идолопоклонство.

            3. Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно (Исх. 20:7). Классическими среди обличений пророками пустых обрядов поклонения Израиля являются слова Господа через Амоса:

            Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных      собраний ваших… Удали от Меня шум песней твоих, ибо звуков гуслей твоих Я не           буду слушать. Пусть, как вода, течет суд, и правда – как сильный поток! (Ам. 5:21, 23-        24).

            Именно пророческое обличение жертвоприношений Израиля привело ранних критиков к выводу о том, что в Израиле огромная пропасть отделяла пророка от священника. Но между священниками и пророками как таковыми никогда не было разделения. Напротив, в центре пророческого осуждения было отсутствие подлинной преданности сердца одному истинному живому Богу.

            Амос разоблачает эту разделенную преданность Богу Завета даже в процессе поклонения, отмечая, что в своих сердцах люди ждут конца субботнего дня поклонения, чтобы заняться своими делами (Ам. 8:5). В самых сильных выражениях Бог объявляет, что Он презирает, не выносит их собраний поклонения. Он будет глух к их самым пламенным религиозным песням. Он хочет, чтобы вместо этих пустых звуков по стране свободно и мощно текла справедливость и праведность. Иначе их богослужение – это не что иное, как формальное произнесение Божьего имени напрасно.

            4. Помни день субботний, чтобы святить его (Исх. 20:8). Соблюдение субботы отчетливо выделяло Израиль как народ, отделенный для Бога Завета . Этот день был назван знамением, данным Богом Своему народу (Исх. 31:13).  Если бы только люди воздерживались от поступков в свое удовольствие в святой день Господень и называли субботу наслаждением; если бы они чтили этот день, не идя своим путем, не делая своих дел, не говоря своих слов, они обрели бы свою радость в Господе и обильно пировали бы в наследии, обещанном их отцу Иакову (Ис. 58:13-14). По словам пророка Иезекииля, Господь дал Израилю не только Свои установления и заповеди. Он также дал им субботу как знамение, чтобы они знали, что Господь освятил их (Иез. 20:12). И всё же, это благословение не предназначалось только для Израиля. Иноплеменники также могли  ощутить это благословение. Ибо Господь сказал: «И сыновей иноплеменников, присоединившихся к Господу… всех, хранящих субботу от осквернения ее…Я приведу на святую гору Мою и обрадую их в Моем доме молитвы» (Ис. 56:6-7).  

            Но вместо того, чтобы позволить святому дню Господню отметить их как Его отдельный народ, они проявляли свою алчность, относясь к субботе так, будто она была для них бременем. Попрание бедных и обман с нечестными весами выражали нетерпение по отношению к субботе. Они говорили: «Когда пройдет…  суббота, чтобы открыть житницы?» (Ам. 8:5). Через столетие после Амоса Господь сказал пророку Иеремии встать у ворот, где входили в город Иерусалим цари, а также у всех других ворот. Ему было сказано приказать народу на этих видных местах не заниматься торговлей в субботний день, но святить субботу. Их праотцы не обращали внимания на эту заповедь. Если бы только они воздерживались от несения тяжестей через эти ворота в субботу, они увидели бы царей, сидящих на престоле Давида, со своей свитой, проходящей через эти самые ворота. Но если они не будут повиноваться Господу в отношении закона субботы, Он зажжет неугасимый огонь в этих самых воротах (Иер. 17:19-27).  Так обетование, столь явно связанное с заповедью о субботе, продолжали предлагать до самого истребления Израиля при окончании лет их непрестанного бунта против закона своего Бога.   

            Та же самая ситуация преобладает сегодня. Люди Божьи продолжают упускать обильные Господни благословения, содержащиеся в установлении творения о субботе, повторенные в совершенном обобщении Божьего закона, ожившие в совершении искупления через воскресение Христа. Посредством бесконечного процесса человеческого обоснования, предпринимаются усилия отбросить верные обетования Слова живого Бога. Но всем, кто примет милостивое установление субботнего покоя, которое еще остается для народа Божьего, принадлежит богатство высот земли и наследие Иакова.

            5. Почитай отца твоего и мать твою (Исх. 20:12). По словам пророка Михея, утрата должного уважения к власти принесла с собой неслыханное бедствие в социальных структурах Израиля:

            Не верьте другу, не полагайтесь на приятеля; от лежащей на лоне твоем стереги двери у      ст твоих. Ибо сын позорит отца, дочь восстает против матери, невестка – против           свекрови своей; враги человеку – домашние его (Мих. 7:5-6).

            На первый взгляд, заповедь почитать родителей кажется маловажным делом для великих движений человеческой истории. Но нарушение закона уважения к установленному Богом порядку неизбежно разрушает всё общество. Когда нарушаются структуры семьи, подрывается основополагающая стабильность общества. Описывая развращенность города Иерусалима, определившую его участь, пророк Иезекииль упоминает преступления насилия, идолопоклонства, клеветы, прелюбодеяния и взяточничества. Но в самой середине перечня омерзительных грехов есть тот факт, что они «отца и мать злословят» (Иез. 22:1-12; см. ст. 7).

            Подобный перечень представлен в списке порочных человеческих деяний. Среди грехов гомосексуализма, убийства и ненависти к Богу также находится грех непослушания родителям (Рим. 1:24-32; см. ст. 30). Против неправедности такого рода открывается гнев Божий с небес. В то же время, Бог всё еще предлагает обетование долголетия всем людям, которые будут почитать отца и мать (Еф. 6:1-3).

            6. Не убивай (Исх. 20:13). Не только жестокие завоеватели осуждаются за дела насилия, совершённые против более слабых народов. Аввакум открывает свое пророчество жалобой Господу на необузданное насилие, характерное для жизни самого народа Божьего:

            Доколе, Господи, я буду… вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь?...      Грабительство и насилие предо мною, и восстает вражда и поднимается раздор. От          этого закон потерял силу, и суда правильного нет (Авв. 1:2-4).

            Столетием ранее, пророки Амос и Михей обличали людей за жестокость, с которой они обращались друг с другом. Нуждающихся попирают ногами, а бедные в стране остаются отверженными (Ам. 8:4). Богатые, обладающие богатством, положением и властью, особенно виновны в преступлениях насилия (Мих. 6:12). Эти необузданные нападки на людей делают закон бесполезным. Насилие разрушает основы общества.

            7. Не прелюбодействуй (Исх. 20:14). Акт прелюбодеяния царя Давида был особенно отвратительным в глазах Бога, поскольку он был совершен, несмотря на все условия, которые Господь создал для удовлетворения его сексуальных желаний (2 Цар. 12:7-8).  Подобным образом, народ Израиля в массе предавался жизни в похоти, несмотря на все благословения Господа:

            Я насыщал их, а они прелюбодействовали и толпами ходили в дома блудниц. Это     откормленные кони: каждый из них ржет на жену другого (Иер. 5:7-8).

            Пророк Амос осуждает акты прелюбодеяния своих современников. Отец и сын виновны, поскольку входят к одной девице (Ам. 2:7).

            Хотя Господь проявлял огромное терпение к безнравственности народов Израиля и Иудеи, последствие их развращенного образа жизни было несомненным. Господь отомстит за позор, который такой народ навлек на Его имя. В живописном описании  идолопоклонства в сочетании с прелюбодеянием двух народов, Иезекииль объявляет неминуемый конец. Народы Израиля и Иудеи описываются как развратные блудницы. Впоследствии толпа побьет их камнями, рассечет их мечами, убьет их сыновей и дочерей и сожжет их дома (Иез. 23:47). Так Господь положит конец разврату в стране; все женщины должны внять этому предупреждению и не подражать безнравственному поведению этих двух народов.

            Разорение двух стран, Израиля и Иудеи – это факт, записанный в анналах мировой истории. События произошли точно так, как ожидали пророки Господа.  Урок, извлеченный из их разврата, должен быть ясно понят всеми народами. И всё же, к сожалению, одна цивилизация за другой погрязала в сексуальной безнравственности и страдала от неизбежных последствий опустошения.   

            8. Не кради (Исх. 20:15). Кражу можно совершить, не только вломившись и забрав чужое имущество. Грабеж также можно совершить, воспользовавшись положением у власти и удерживая то, что по праву принадлежит другим. Пророк Исаия провозглашает горе от Бога на всю подобную деятельность:

            Горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения,          чтобы устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа Моего, чтобы вдов сделать добычею своею и ограбить сирот (Ис. 10:1-2).

            Когда истина, наконец сказана, можно ожидать, что множество чиновников и правителей в различный странах мира сегодня подпадают под осуждение Исаии: «Князья твои – законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и гоняются за мздою» (Ис. 1:23).

            Занятия людей были постоянным источником нечестности различного рода. Один пророк говорит о нечестных весах (Ос. 12:7). Другой описывает обычную практику купцов: уменьшение меры, завышение цены, продажу высевок вместе с пшеницей (Ам. 8:5-6). На отдельных континентах автор был свидетелем всеобъемлющих злоупотреблений торговцев, наживавшихся на людях в беде. В Северной Америке с жертв урагана во Флориде взимали непомерные цены за жизненно необходимую питьевую воду. В Африке обнищавшим женщинам во время засухи приходилось опускаться на колени, чтобы мести пол в амбарах, собирая мякину вместе с пшеницей. Пусть все люди во всех странах остерегаются. Ибо даже могущественный Вавилон не избежит Божьего суда за воровство: 

            Горе тому, кто без меры обогащает себя не своим, - надолго ли? - и обременяет себя            залогами! Не восстанут ли внезапно те, которые будут терзать тебя, и не поднимутся ли     против тебя грабители, и ты достанешься им на расхищение? (Авв. 2:6-7).

            Даже остаток, вернувшийся в страну после плена, продолжал грешить воровством против своих братьев. Ибо Бог показывает пророку Захарии видение летящего свитка, представляющего письменный закон Божий. Этот свиток, подобно современному боевому вертолету, влетел в дом каждого вора, поглотив его дерево и камни (Зах. 5:3-4).

            Явно худшая кража, которую можно совершить – это ограбление Бога. Израиль постоянно осмеливался красть  у своего милостивого искупителя, удерживая десятину (Мал. 3:6-9). Если бы только они вернулись к Нему и соблюдали Его закон, они увидели бы, как окна небес открылись бы и излились бы благословения Господни, слишком великие для понимания (Мал. 3:10). Но нежелание даже самых богатых людей расстаться с драгоценной десятиной свидетельствует о жестокости человеческого сердца даже в контексте общества изобилия.

            9. Не лжесвидетельствуй (Исх. 20:16). Как северное, так и южное царство Израиля были запятнаны обильной ложью. Одно свидетельство обилия лжи, по словам Осии – это множество судебных процессов. Пророк объявляет:

            Говорят слова пустые, клянутся ложно, заключают союзы; за то явится суд над ними,           как ядовитая трава на бороздах поля (Ос. 10:4).

            Вследствие лжи, даже под клятвой в суде, люди могут ожидать, что их ложные боги будут унесены в Ассирию как дань великому царю (Ос. 10:6).

            Из собственного горького опыта Иеремия знал, что говорит, когда выступил с предупреждением:

            Как лук, напрягают язык свой для лжи, усиливаются на земле неправдою… Берегитесь         каждый своего друга, и не доверяйте ни одному из своих братьев; ибо всякий брат      ставит преткновение другому, и всякий друг разносит клеветы. Каждый обманывает         своего друга, и правды не говорят: приучили язык свой говорить ложь, лукавствуют до       усталости. Ты живешь среди коварства; по коварству они отрекаются знать Меня…           Язык их – убийственная стрела, говорит коварно; устами своими говорят с ближним             своим дружелюбно, а в сердце своем строят ему ковы. Неужели Я не накажу их за это?       говорит Господь; не отмстит ли душа Моя такому народу, как этот?... Сделаю          Иерусалим грудою камней, жилищем шакалов, и города Иудеи сделаю пустынею, без          жителей (Иер. 9:3-6, 8-9, 11).

            Ко времени пленения южного царства грех лжи пронизал людей до такой степени, что среди них нельзя было найти ни одного честного человека. Иеремия принимает вызов, помня о мольбе Авраама в связи с разрушением Содома и Гоморры. В тот раз Господь согласился, что, если в густонаселенной долине удастся найти десять праведников, Он пощадит ее. Но теперь, даже без мольбы пророка, Господь снижает квоту праведников, необходимую для того, чтобы Он пощадил Иерусалим:

            Походите по улицам Иерусалима, и посмотрите, и разведайте, и поищите на площадях        его, не найдете ли человека, нет ли соблюдающего правду, ищущего истины? Я         пощадил бы Иерусалим. Хотя и говорят они: «Жив Господь!», но клянутся ложно (Иер. 5:1-2).

            Не найдя во всем Иерусалиме даже одного человека, который говорил бы истину, Господь не мог сделать ничего иного, кроме как разрушить город.

            Релятивистской культуре наших дней не будет лучше, чем Иерусалиму во дни Иеремии, когда она предстанет пред судом Божьим. Можно ли найти одного человека, который всегда говорит только правду? И всё же, у пророка остается последняя надежда: «Остатки Израиля… не станут говорить лжи, и не найдется в устах их языка коварного» (Соф. 3:13). Известен по крайней мере один человек, который исполнил этот аспект святого закона Божьего (Ис. 53:9; 1 Пет. 2:22).

            10. Не пожелай (Исх. 20:17). Можно было бы предположить, что Бога не слишком заботят желания в человеческом сердце. Но Исаия указывает, что Господь гневается из-за греховной жадности людей (Ис. 57:17). Даже пророки народа – это «псы, жадные душою, не знающие сытости» (Ис. 56:11).

            Возможно, самое всеобъемлющее осуждение алчности среди пророков представлено в словах Амоса, сказанных во дни национального экспансионизма и процветания со стороны как южного, так и северного царств в восьмом веке до Р.Х.. Амос неоднократно осуждает своих современников за роскошную жизнь за чужой счет: они «продают правого за серебро и бедного – за пару сандалий» (Ам. 2:6). Спасение не может прийти к «сидящим в Самарии в углу постели и в Дамаске на ложе» (Ам. 3:12).

            Поражу дом зимний вместе с домом летним, и исчезнут дома с украшениями из        слоновой кости, и не станет многих домов (Ам. 3:15).

            Слушайте слово сие, телицы Васанские, которые на горе Самарийской, вы,     притесняющие бедных, угнетающие нищих, говорящие господам своим: «Подавай, и    мы будем пить!» (Ам. 4:1).

            За то, что вы попираете бедного и берете от него подарки хлебом, вы построите дома из     тесаных камней, но жить не будете в них; разведете прекрасные виноградники, а вино             из них не будете пить (Ам. 5:11).

            Вы, которые лежите на ложах из слоновой кости и нежитесь на постелях ваших, едите         лучших овнов из стада и тельцов с тучного пастбища, поете под звуки гуслей, думая,             что владеете музыкальным орудием, как Давид, пьете из чаш вино, мажетесь            наилучшими мастями, и не болезнуете о бедствии Иосифа! За то ныне пойдут они в    плен во главе пленных, и кончится ликование изнеженных (Ам. 6:4-7)

            Выслушайте это, алчущие поглотить бедных и погубить нищих… уменьшить меру, увеличить цену сикля и обманывать неверными весами, чтобы покупать неимущих за серебро и бедных за пару обуви, а высевки из хлеба продавать. Клялся Господь славою       Иакова: «Поистине во веки не забуду ни одного из дел их!» (Ам. 8:4-7).

            Постоянное желание иметь всё больше и больше предметов роскоши ведет людей к наживе за счет бедных и к угнетению нуждающихся. В конечном счете, у них не останется ничего. Эпоха процветания и экспансионизма при Иеровоаме II в Израиле и Озии в Иудее быстро подошла к концу. Через двадцать пять лет после этих пророчеств северного царства больше не было.

            Итак пророки Израиля обширно применяли Десять Заповедей к жизни своих современников. Как индивидуально, так и социально эти законы Господа были стандартом, посредством которого они судили Его людей. Весьма примечательно отметить всеобъемлющий характер этих заповедей, пронизывающих весть пророков.

            Возможно, величайшая потребность церкви и общества сегодня – это всеобъемлющее, вдумчивое применение тех же самых Десяти Заповедей. Если Бог ожидает, что люди  покаются в своем грехе, тогда требования праведного закона должны быть вполне понятны.

За пределами конкретики: более широкие последствия соблюдения закона.

            Из обзора этого всеобъемлющего применения Десяти Заповедей к жизни народа Божьего должно быть очевидным, что пророки не были законниками в каком-то уничижительном смысле. Они понимали закон Божий как учение о пути к полноте жизни, а не как строгий кодекс ограничений, лишавший людей их радостей. Как указывала сама Книга Второзаконие,  эти законы следовало понимать как «жизнь вашу» (Втор. 32:46-47).

            Если посмотреть за пределы конкретики в применении Божьего закона пророками, становится очевидным, что эти Господни вестники ожидали чего-то большего, чем формальное соблюдение Десяти Заповедей. Они направляли свои комментарии в сердца своих слушателей. Они уделяли особое внимание двум сферам: заботе о нуждающихся, о сироте, вдове, пришельце; и любви к Богу и человеку.

Забота о сироте, вдове и пришельце.

            Внимание пророков к заботе о нуждающихся было написано большими буквами в законе, записанном в Пятикнижии:

·         Пришелец, как и израильтянин, должен был наслаждаться субботним покоем (Исх. 20:10).

·         Израилю нельзя притеснять пришельцев, ибо они сами были пришельцами в Египте (Исх. 22:21, 23:9).

·         Часть плодов нужно оставлять бедным и пришельцам (Лев. 19:10, 23:22).

·         Израильтянин должен любить пришельца, как самого себя (Лев. 19:34).

·         Бог любит сироту, вдову и пришельца, поэтому Израиль также должен любить их (Втор. 10:18-19).

·         Наряду с левитом, пришелец, сирота и вдова также получают часть десятины третьего года (Втор. 14:28-29, 26:12).

·         Пришелец, сирота и вдова радуются вместе с израильтянами на праздниках Седмиц и Кущей (Втор. 16:11, 14).

·         Пришельца, сироту и вдову нельзя лишать правосудия (Втор. 24:17).

·         Остатки на полях, деревьях и виноградниках принадлежат пришельцу, сироте и вдове (Втор. 24:19-21).

·         Над теми, кто лишает правосудия пришельца, сироту и вдову, изрекается проклятие (Втор. 27:19).

            Согласно этим фрагментам у народа Божьего была особая обязанность заботиться о сироте, вдове и пришельце. Из-за их провала в этих областях пророки говорили серьезные слова осуждения. Особенно отвратительны для Господа были люди, проявлявшие большое усердие в религиозных обрядах, но закрывшие сердце для тех, кто был вверен им Господом для особой заботы. Во дни Исаии люди проявляли глубокую преданность во всём. Они ежедневно искали Господа и, казалось бы, стремились знать Его пути. Они считали себя народом, поступавшим правильно, не оставлявшим заповедей своего Бога. Они постоянно постились и смиряли себя пред Господом (Ис. 58:2-5). И всё же, ни одно из этих дел не доставляло удовольствия Господу. Он искал другого поклонения. Как описывает Исаия:

            Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных       отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и     скитающихся бедных введи в дом (Ис. 58:6-7).

            В отрывке, который стал известным из-за современных попыток противопоставить пророка священнику, Михей обличает пустой формализм своего времени:

            С чем предстать мне пред Господом, преклониться пред Богом небесным? Предстать ли     пред Ним со всесожжениями, с тельцами однолетними? Но можно ли угодить Господу       тысячами овнов или несчетными потоками елея? Разве дам Ему первенца моего за             преступление мое и плод чрева моего – за грех души моей? О, человек! Сказано тебе,     что – добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела   милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим (Мих. 6:6-8).

            Описывая конкретные аспекты религии, которую любит Бог, пророки регулярно вторили требованиям Моисеева закона. Исаия призывал своих современников: «Защищайте сироту, вступайтесь за вдову» (Ис. 1:17). Осия, его современник на севере, указывал, что в Господе сирота обретет милость, что будет примером жизни для народа Божьего (Ос. 14:3). Век спустя, Иеремия стоит во вратах дома Господня и провозглашает: «Если не будете притеснять иноземца, сироты и вдовы, и проливать невинной крови на месте сем… то Я оставлю вас жить на месте сем, на этой земле, которую дал отцам вашим в роды родов» (Иер. 7:6-7). Поскольку Израиль потерпел крах в этих сферах, он был уведен в плен.

            Даже после самых суровых наказаний через пленение, народу периода после плена нужно было напоминать об обязанностях по отношению к сироте, вдове и пришельцу. Захария видит, как люди жалуются из-за поста, который они соблюдали последние семьдесят лет, скорбя о падении Иерусалима. Но усвоили ли они урок о важности заботы о нуждающихся? Он увещевает их: «так говорил тогда Господь Саваоф: …”Оказывайте милость и сострадание каждый брату своему; вдовы и сироты, пришельца и бедного не притесняйте”» (Зах. 7:9-10).

            В конце служения ветхозаветных пророков Малахии пришлось выступить с тем же напоминанием и упреком. Господь объявляет: «Приду к вам для суда и буду скорым обличителем … тех, которые… притесняют вдову и сироту, и отталкивают пришельца» (Мал. 3:5).

            Если это пренебрежение конкретным поручением характеризовало людей Божьих на протяжении столь многих веков, очевидно, что можно было ожидать, что это заблуждение будет столь же часто повторяться в наши дни. Можно верно отметить, что евангелические и реформатские церкви сегодня виновны в пренебрежении в этих сферах. Настаивая на здравом учении, как и следует, они часто проходят мимо этих существенных элементов истинной религии. По словам Иакова: «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира» (Иак. 1:27).

Любовь к Богу и к человеку

            Второй центральный фактор, далеко выходящий за пределы формальностей соблюдения закона, был требованием любви к Богу  и человеку. Вновь нужно отметить, что эти ожидания возникли из самого Моисеева закона. Они не были установлениями, сначала предложенными пророками, которые внушали законническое отношение к жизни. Эти требования любви также не появились лишь с великим светом нового завета. Напротив, великий закон любви пришел во времена первоначального дарования закона через Моисея. Народ Божий должен любить Господа всем своим сердцем, разумением и душой, и своих ближних, как самих себя.

            Закон любви к ближнему впервые явно выражен в Книге Левит. Закон Божий предостерегает против мести или злобы на кого-либо. Напротив, люди Божьи призваны: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 19:18). Это указание еще больше подчеркивается тотчас добавленной причиной: «Я – Господь». Эта конкретная формула в Книге Левит служит сокращением более длинной: «Я – Господь Бог твой, который вывел тебя из земли Египта, из дома рабства». Поскольку Господь был милостив, избавив Израиль от угнетения, несмотря на их постоянную греховность, им не следует проявлять неприязнь к своим братьям. Напротив, они должны любить их с силой и конкретностью, с которой они любят самих себя.  

            Требование любви не ограничивается братьями-израильтянами. К иноплеменникам, живущим в земле, нужно относиться точно так же, как к местным уроженцам. Для угнетения иноплеменника нет оправдания. Напротив, Господь заповедует: «Люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской (Лев. 19:34; ср. Втор. 10:19). Рассуждения Господа убедительны. На протяжении четырехсот лет Израиль был вынужден жить пришельцами в Египте. Конечно же, они могли понять важность любви к пришельцу.

            Закон также уточняет, что народ Господа должен отличаться любовью к Богу от всего сердца. За великим Shema Израиля тотчас следует первая и величайшая заповедь Господа: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всеми силами твоими» (Втор. 6:4-5). За этим конкретным повелением следует увещевание о том, что эти законы должны быть у них на сердцах и должны быть запечатлены на сердцах их детей, когда они говорят с ними, сидя дома, идя по пути, ложась и вставая. Будучи символами на их руках и лбах, законами, написанными на косяках их дверей, эти законы всё время напоминали о себе (Втор. 6:6-8).

            Конкретное свидетельство почтения к этим законам проявляется, когда люди ходят согласно всем заповедям, которые им дал Господь (Втор. 11:1). Вследствие жизни в соответствии с этой чистосердечной любовью к Господу, люди могут ожидать, что Господь погонит все народы перед ними и даст им землю, которую Он обещал (Втор. 11:22-25). Закон постоянно подчеркивает центральное значение любви к Господу:

·         Любящим Его Бог являет любовь до тысячи родов (Исх. 20:6).

·         Бог соблюдает завет с любящими Его (Втор. 7:9).

·         Чего требует Господь, кроме любви к Нему (Втор. 10:12)?

·         Поскольку Господь умножил Свой народ, им нужно любить Его (Втор. 11:1).

·         Если вы любите Господа, Он благословит вас (Втор. 11:13-15).

·         Если вы любите Господа, Он изгонит ваших врагов (Втор. 11:22-23).

·         Бог испытает вас, чтобы увидеть, любите ли вы Его (Втор. 13:3).

·         Если вы любите Господа, Он добавит больше городов убежища (Втор. 19:9).

·         Господь обрежет ваше сердце так, что вы возлюбите Его (Втор. 30:6).

·         Жизнь и добро, смерть и зло зависят от любви к Господу (Втор. 30:15-16).

·         Изберите жизнь, возлюбив Господа (Втор. 30:19-20).

            Итак, должно быть ясно, что в Моисеевом кодексе закона любовь к Богу и к ближнему играла жизненно важную роль в сохранении Израилем правильного отношения с Господом. Существенной для всей их религии должна быть эта непоколебимая преданность сердца Господу.

            Удивительно, что пророки Израиля лишь ограниченно использовали эти заповеди любви. Исаия указывает на иноплеменников, которые обязуются «служить Ему и любить имя Господа» (Ис. 56:6). Осия жалуется, что «нет ни истины, ни милосердия, ни Богопознания на земле» (Ос. 4:1). Он призывает своих современников: «Сейте себе в правду, и пожнете милость… ибо время взыскать Господа» (Ос. 10:12). Он призывает людей «наблюдать милость и суд», говоря об их обязательствах любить ближних (Ос. 12:6). Даниил в своей великой молитве исповедания во времена возвращения из плена обращается к Господу: «Боже великий и дивный, хранящий завет и милость любящим Тебя и соблюдающим повеления Твои» (Дан. 9:4). Захария призывает людей после плена: «Любите истину и мир» (Зах. 8:19). Но эти немногочисленные фрагменты довольно ограничены по сравнению с центральным местом заповеди любви в книгах закона Моисеева.

            Пророки явно не забыли место любви в узах завета. Но, очевидно, они видели, как мало можно добиться общим увещеванием любить, обращенным к развращенным людям. Возможно, пророки чувствовали, что обращение к общим формулировкам закона любви не может должным образом пробудить совесть их современников. Напротив, они указывали на искаженный характер любви своих современников:

·         Все они любят взятки (Ис. 1:23).

·         Их пророки любят спать, пренебрегая своей ролью стражей Израиля (Ис. 56:10).

·         Оставив Господа, они умащаются и восходят на ложа Молоха и других богов, которых они любят (Ис. 57:8-9).

·         Они любят чужих богов (Иер. 2:25).

·         Они так опытны в своей любви к другим богам, что даже худшие из женщин могут у них поучиться (Иер. 2:33).

·         Они любят, когда их пророки возвещают ложь (Иер. 5:31).

·         Они очень любят блуждать (Иер. 14:10).

·         Они любят блудодействовать с красивыми вавилонскими мужчинами (Иез. 23:14, 17).

·         Они любят священные виноградные лепешки других богов (Ос. 3:1).

·         Их правители любят постыдные пути (Ос. 4:18).

·         Они были неверны Господу и любят плату блудницы (Ос. 9:1).

·         Они любят приносить жертвы к Вефилю и Галгалу, центрам ложного поклонения (Ам. 4:4-5).

·         Они ненавидят добро и любят зло (Мих. 3:2).

            Итак, если пророки мало говорят о первой и великой заповеди – заповеди любить Господа всем сердцем, душой, разумением и силой – отчасти это объясняется тем, что они видели, что их современникам сначала нужно очистить себе от любви к идолам, наполнявшей их жизнь. В конечном счете, единственное исцеление от их полного погружения в грех заключалось в их возвращении к всеобъемлющей любви к Господу, искупившему их и сделавшему их Своим собственным народом.

Отношение закона к осуждению народов.

            Можно задать другой вопрос о роли закона Божьего в служении пророков. Как пророки судили народы мира, окружавшие заветный народ Божий? По какому стандарту над ними провозглашалось благословение или проклятие?

            Интересно, что народы обычно не привлекаются к суду за неисполнение десяти слов завета. Самое полное применение нравственного закона к народу представлено в осуждении Аввакумом Вавилона за грабеж, убийство, неправедную наживу, принуждению других к питью и поклонению идолам (Авв. 2:6-20). Впрочем, при перечислении конкретных грехов пророки обычно указывают на три сферы нарушения морали: гордость, идолопоклонство и насилие. Но, что еще более поразительно, их угнетение народа Божьего объясняет осуждение народов Господом. Обратите внимание на конкретные аспекты этих двух оснований для Божьего осуждения народов.:    

            Гордость, идолопоклонство и насилие. Самовозвышение постоянно упоминается как грех языческих народов. Процветающий средиземноморский портовый город Тир сказал в своем гордом сердце: «Я – бог» (Иез. 28:2). Поэтому Тир должен быть разграблен, «чтобы посрамить надменность всякой славы» (Ис. 23:9). Вавилон обречен, ибо этот народ дерзает говорить: «Я – и другой подобной мне нет»; это утверждение может изречь лишь Сам всемогущий Бог (Ис. 47:6-8). Гордыня Вавилона ясно проявляется в его высокомерном утверждении: «Взойду на небо… Буду подобен Всевышнему» (Ис. 14:13-14). Навуходоносор буквально унижен до праха и питается среди диких зверей, поскольку он гордился строениями Вавилона (Дан. 4:29-30, 33). Сын Навуходоносора, Вальтасар, ничему не учится о ловушках гордости из опыта своего отца, и поэтому рука, пишущая на стене, объявляет, что Господь счел его дни. Поскольку он не смирился, хотя знал всё,  что случилось с его отцом, но восстал против Господа небес, отказавшись почтить того, кто держал его жизнь в Своей руке, он должен погибнуть в ту же ночь (Дан. 5:22-23, 30). Гордость Моава известна – «чрезмерная гордость, надменность, высокомерие и неистовство». Поэтому он будет попран (Ис. 16:6-8). Веком позже гордость Моава столь же знаменита, поэтому народ будет разорен божественным судом, как Содом (Соф. 2:8-10). Поскольку Египет сказал: «Моя река [Нил], и я создал ее», Господь против египтян (Иез. 29:9). Беззаботная столица Ассирии, город Ниневия, гордо объявляет: «Я, и нет иного кроме меня». Впоследствии все, проходящие мимо будут насмехаться и махать рукой (Соф. 2:15). Господь уничтожит высокомерие филистимлян (Зах. 9:6). 

            Народы также регулярно осуждаются за акты насилия и идолопоклонство (Ам. 2:1; Иона 3:8; Наум 3:1, 4; Ис. 17:8, 19:1, 3, 47:12). Но преступление, которое чаще всего подчеркивают пророки – это грех гордости. Народы мира заменяют Бога собой. Этот единственный грех, который служит источником такого множества других зол, помещает людей под осуждение Господа.

            Трудно не вспомнить новозаветный контекст, в котором царь Ирод облаченный в царские одежды, произнес свою известную речь в городе Кесария у моря. Поскольку он не воздал хвалу Богу, ангел Господень поразил его насмерть (Деян. 12:21-24).

            Угнетение народа Божьего. Наряду с видным местом гордости как причины Божьего чуда над народами, пророки снова и снова приводят еще одну причину. Народы пребывают под осуждением Господа из-за угнетения народа Божьего завета. Даже насмешливое отношение может навлечь гнев Божий на соседей народа Господа. Пророки снова и снова подчеркивают эту схему.

            Более чем за тысячу лет до начала служения первых письменных пророков Израиля, Бог дал Аврааму обетование о результате отношения народов мира к нему и к его потомкам. Любой народ, проклинавший заветный народ Божий, проклянет Сам Господь; а любой народ, благословивший заветный народ Божий, благословит Сам Господь (Быт. 12:3, 27:29).

            Из-за распространенного неправильного применения этих слов на протяжении веков, это благословение и проклятие народов на основании их отношения к патриарху и его потомкам, нужно тщательно проанализировать. Ибо дело не в том, что судьба народов зависит от их отношения к людям, которые являются евреями в формальном, национальном или этническом смысле, хотя угнетение любого народа, в конечном счете, навлечет Божье осуждение. Напротив, отношение народов мира к истинному Божьему Израилю определит их судьбу в этом и в следующем мире. Апостол Павел вполне ясно заявляет, что «не тот иудей, кто таков по наружности» (Рим. 2:28-29), и что любой язычник может стать полноправным иудеем, будучи привитым к лозе избранного народа Божьего через веру (Рим. 11:17, 19; Еф. 3:6; Гал. 3:26). Воистину, любой иудей, который уверовал, что Иисус – это их обетованный Христос, будет вновь привит к обществу народа Божьего (Рим. 11:23). Но без конкретной веры в Иисуса как в их Мессию, люди, которые являются иудеями внешне, больше не являются заветным основанием Божьего благословения и проклятия народов мира. Не отношение к евреям как к таковым определяет благополучие различных народов мира. Напротив, отношение народов и индивидов к истинному Божьему Израилю, состоящему из верующих иудеев и язычников, рассеянному среди народов мира, определяет проклятие или благословение, исходящее из руки Господа.

            Теперь рассмотрим широко распространенное применение этого отношения проклятия/благословения всех народов к Божьему Израилю древними пророками. При объявлении Его грядущего суда на Вавилон, Исаия признаёт, что Господь разгневался на Свой собственный народ и отдал их в руки вавилонян. Но этот языческий народ, в свою очередь, не проявлял милости к народу Божьему (Ис. 47:6). В результате, им не следует удивляться, если они не получат милости от Господа. Когда день Божьего отмщения Вавилону приближается, Иеремия объявляет, что Господь накажет Вавилон за сокрушение костей Израиля (Иер. 50:17-18).

            Господь созывает войска ополчиться против Вавилона и «воздать ему по делам его» (Иер. 50:29). Он заверяет Свой народ: «Воздам Вавилону и всем жителям Халдеи за все то зло, какое они делали на Сионе» (Иер. 51:24).    

            Пророк Амос неоднократно возвращается к этой теме, объявляя о грядущем суде Господа различным народам, окружающим Израиль. Едом был безжалостным в преследовании своего брата Израиля мечом, покушаясь на своего кровного родственника, поэтому он будет проклят (Ам. 1:11). Дамаск и Аммон осуждены за жестокое нападение на соседнюю израильскую общину в Галааде.

            Дамаск молотил жителей Галаада тяжелыми сельскохозяйственными орудиями, а Аммон пытался покорить будущие поколения Израиля, вспарывая беременных женщин (Ам. 1:3, 13). Газа и Тир продавали в рабство целые селения, вероятно, израильские по происхождению (Ам. 1:6,9). Из-за этого угнетения народа Господня все непосредственные соседи Израиля осуждены.

            Подобным образом пророк Авдий осуждает восточных соседей Израиля, Едом, «за притеснение брата твоего, Иакова» (Авд. 10). Наум, в свою очередь, ярко описывает разрушение Ниневии к северу за козни против Господа, угнетение Иуды (Наум. 1:11-12). В том же духе Иезекииль объявляет суд Господа над Аммоном за их насмешки над Израилем во времена его падения: «За то, что ты рукоплескал и топал ногою, и со всем презрением к земле Израилевой душевно радовался, за то вот, Я простру руку Мою на тебя и отдам тебя на расхищение народам» (Иез. 25:6-7).

            По словам Иезекииля, Едом также примет суд из руки Господа за то, что он «жестоко мстил дому Иудину и тяжко согрешил» (Иез. 25:12). В Едоме осуществится закон абсолютной справедливости.  Поскольку Едом питал давнюю вражду и предал Израиль мечу во времена его бедствия, едомитяне будут в свою очередь убиты мечом и рассеяны по всей своей территории  (Иез. 35:5-8). Поскольку едомитяне замышляли захватить два народа Иудеи и Израиля после их поражения, Господь поступит с ними по ярости ревности Своей (Иез. 35:10-11). Поскольку они радовались опустошению Израиля, весь Едом будет опустошен (Иез. 35:15). Филистия также должна подвергнуться Божьему суду, поскольку они «поступили мстительно и мстили с презрением в душе, на погибель, по вечной неприязни» (Иез. 25:15).  Поскольку Египет был тростниковой подпоркой, которая расколола плечо Израилю и изранила его чресла, когда он опирался на нее, земля Египта станет бесплодной пустыней (Иез. 29:6-9). Иезекииль объявляет, что, когда Господь вернет Своих людей, у них больше не будет злобных соседей, ибо Он пошлет наказание всем их соседям, делавшим им зло (Иез. 28:4, 26).

            Возможно, самая драматичная картина суда над народами за их угнетение народа Божьего представлена в пророчестве Иоиля. Все народы мира будут собраны в долине Иосафата. Эта описательная фраза, возможно, указывает на случай, когда вторгшиеся враги Израиля уничтожили друг друга во дни Иосафата (Иоиль 3:2; ср. 2 Пар. 20:1-30). В грядущий день суда, изображенный Иоилем, множества соберутся в долине решения. Но решение не будет прерогативой человека. Напротив, решение примет Бог (Иоиль 3:12-14). Господь вступит в суд со всеми народами «за народ Мой и за наследие Мое, Израиля, который они рассеяли между народами, и землю Мою разделили» (Иоиль 3:2). Египет будет опустошен, Едом сделается пустыней «за то, что они притесняли сынов Иудиных и проливали невинную кровь в земле их» (Иоиль 3:19). В этот последний великий день суда Господня все народы будут судимы на основании их обращения с народом Божьим.

            Но вновь следует помнить, что народ Божий нельзя отождествлять с Израилем по плоти. Именно обращение с истинным народом Божьим, будь то иудейского или языческого происхождения, будет основанием Божьего решение о множестве людей из всех народов в день суда.

            Итак, народы мира должны быть начеку. Их реакция на народ Божий, рассеянный по всей земле, будет основанием для их вечного суда. Хотя нарушение всех десяти слов, обобщающих нравственный закон Божий, имеет универсальное применение, обращение неверующего мира с народом Божьим явно послужит основанием их проклятия или благословения.

7. ПРОРОЧЕСКОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЗАВЕТОВ

            Параллельно роли закона в служении пророков центральное место отводится заветам, заключенным Богом с людьми. Как общая концепция завета, так и конкретика различных заветов заключенных Господом в ходе истории, играет ключевую роль в жизни народа. 

В общем

            В некоторых случаях, ряд божественных заветов собраны в одном пророческом речении. Предвосхищая будущее восстановленного Израиля, Иезекииль изображает надежду народа, указывая на ряд заветов:

            Раб Мой Давид будет Царем над ними и Пастырем всех их [аллюзия на Давидов завет],        и они будут ходить в заповедях Моих, и уставы Мои будут соблюдать и выполнять их       [аллюзия на Моисеев завет]. И будут жить на земле, которую Я дал рабу Моему Иакову,          на которой жили отцы их [аллюзия на Авраамов завет]… И заключу с ними завет мира,       завет вечный будет с ними [аллюзия на новый завет] (Иез. 37:24-26).

            Пророк не нашел ни одного отдельного завета для адекватного описания ожиданий народа в восстановленной стране. Он ясно видит, как каждый из последующих заветов основан на предыдущих обетованиях Господа Своему народу. Различные заветы не заменяли друг друга в процессе истории. Юридические требования Моисеева завета не препятствовали обетованиям Авраамова завета. Напротив, каждый последующий завет способствует всему Божьему замыслу в отношении Своего народа.

            Фрагмент пророчества Иеремии подчеркивает тот же самый принцип единства заветов. Заверяя людей в верности Господа Своим заветным обетованиям перед самым бедствием пленения, Иеремия объявляет, что Господь сделает потомков Давида и левитов «неисчислимым, как небесное воинство, и неизмеримым, как песок морской» (Иер. 33:22). Очевидно намекая на обетования Авраамова завета, а также на обетования Господа в Давидовом и Моисеевом заветах, пророк связывает эти три великих заветных установления вместе как твердое основание для ожидания будущего после плена.

            Подобным образом, пророк Исаия сплетает вместе Авраамов и Давидов заветы в предчувствии возвращения к изначальному положению вещей, существовавшему в саду Эдема. Израиль должен смотреть на своего отца Авраама и быть уверенным в том, что Господь непременно утешит Сион, ибо Он преобразит пустыню так, что она приобретет вид восстановленного сада Эдема (Ис. 51:2-3). Два завета в конечном счете сольются в этом одном великом завершении.

            Эта свобода, с которой пророки соединяют различные заветы, вновь отражается в вести пророков после плена. Согласно эсхатологическим ожиданиям Захарии, чужие народы, которые не восходят с Израилем, чтобы праздновать праздник Кущей, будут прокляты казнями, как Египет в древности, вследствие своего угнетения семени Авраама (Зах. 14:16-19). Итак, пророк соединяет элементы Авраамова, Моисеева и нового заветов, чтобы создать монтаж эсхатологического ожидания.

            Это повторяющееся слияние различных заветов как основания для понимания будущей надежды народа Божьего должно служить предупреждением против любых попыток слишком резко отделить друг от друга эти различные установления Божьей благодати на протяжении веков. Хотя они различаются контекстом, заветные обетования Господа составляют существенное единство.

Конкретные заветы

            При рассмотрении проявления конкретных заветов в служении различных пророков, проявляются особые акценты. Не все заветы играют равную роль в вести пророков. Некоторые заветы явно сохраняют приоритет в их мышлении. И всё же, каждый из различных божественных заветов находит представление в различных вестях пророков.

Божий завет с Адамом

            Некоторые отрицают всякое упоминание о божественном завете с Адамом в Писании. Следует признать, что в первых главах Бытия для описания этой эпохи в истории человечества не используется термин завет. И всё же, в восьмом веке Осия указывает, что Израиль и Иудея не лучше других народов, ибо «подобно Адаму, нарушили завет» (Ос. 6:7). Относится ли этот текст к «человечеству» в общем или к первому «человеку», используя еврейское слово adam, вывод должен быть тем же. Бог заключил с человечеством завет, который следует отличать от завета, заключенного с Израилем. В седьмом веке Иеремия указывает на неизменный характер Божьего «завета с днем» и Его «завета с ночью», что, скорее всего, указывает на порядок, установленный в творении в терминах завета  (Иер. 33:20).  В умах этих пророков, связь установленная сотворением, обеспечивает основание для продолжения действия Бога по искуплению своих людей из их падшего состояния.

            Соответственно, пророк Исаия объявляет, что Божий суд над Израилем за нарушение завета приведет к проклятию земли, которое сравнивается с изначальным проклятием. Несколько раз он указывает на тернии и волчцы, которые душат производительность виноградника Господа (Ис. 5:6, 7:24-25, 32:13). Хотя термины для терний и волчцов в большинстве случаев не те же самые, что в точных словах Быт. 3:18, Исаия, вероятно, намеревается изобразить повторение изначального проклятия земли из-за непослушания Израиля. В параллельном фрагменте, Осия использует точно те же слова для терний и волчцов, что и во фрагменте из Бытия (Ос. 10:8; ср. Быт. 3:18). У Исаии эта связь с проклятием изначального завета поддерживается образами возвращения в рай по ту сторону наказания Израиля (Ис. 32:15-20).

            Указания пророков на изначальное отношение Бога к человечеству в рамках завета невелики, но существенны. Деяние искупления принимает структуры завета сотворения как точки, от которой человек отклонился из-за греха, и как основания для ожидания обновления земли.

Божий завет с Ноем

            Подтверждая Свою неизменную любовь к Своему народу, Господь указывает, что, как Он поклялся, что воды Ноя никогда вновь не покроют землю, так сейчас Он поклялся никогда вновь не укорять Свой народ (Ис. 54:9-10). Завет с Ноем, который продолжался на протяжении неведомых веков в прошлом, теперь задает модель Божьего сохранения Своего народа на протяжении грядущих веков. Правдивость Всемогущего Бога, который остается верным Своей клятве патриарху Ною, гарантирует Божье благословение на протяжении бесконечных лет в будущем.

            В отрывке из своего «малого апокалипсиса» (Исаия 24-27), Исаия вторит языку, которым первоначально описано излияние вод потопа во дни Ноя. В то время «окна небесные раскрылись», и вода затопила землю (Быт. 7:11). Подобным образом, Исаия ожидает грядущий день, когда «окна с небесной высоты растворятся», и последует второй всеобщий суд (Ис. 24:18). Пророк предчувствует последний день, когда известная нам земля подойдет к концу. Чтобы оживить свою весть, он прибегает к древнему языку потопа об открытии небесных окон. Ибо, как во дни Ноя порочность человека настолько увеличилась, что разрушительный суд от Господа был неизбежен, так в будущем те же самые обстоятельства приведут к подобному разрушительному суду. Как говорит пророк: «Беззаконие ее тяготеет на ней; она упадет, и уже не встанет» (Ис. 24:20).

            С другой точки зрения пророк Осия вспоминает о милостивой стороне завета с Ноем, предчувствуя окончательный завет со вселенной. Боги Ваала обещали плодородие земле, но не имели силы исполнить свое слово. Но Яхве заключит завет с полевыми зверями, с небесными птицами и с тварями, движущимися по земле (Ос. 2:18). Перечисление живых существ точно вторит языку Бытия при повторяющемся перечислении существ в бедствии потопа (Быт. 6:7, 8:17, 19, 9:2). Умножение продуктивности земли, которое предчувствует Осия, намеренно противопоставляется судам потопа, и предчувствует благословение людей в восстановленной земле (Ос. 2:21-23).

            Еще одну аллюзию на Божий завет с Ноем в пророческих писаниях можно найти в указании на определенный порядок дня и ночи, что может указывать на восстановление этих установлений творения, подтвержденных в завете с Ноем (Иер. 33:20). Во всяком случае, порядок, установленный Божьим обетованием Ною, создает основание для заверения в Божьей верности в будущем. По мнению пророков, узы завета, заключенного с Ноем, продолжали сохранять значение.

Божий завет с Авраамом

            Пророки неоднократно заверяют Израиль в будущем благословении на основании Божьих заветных обетований Аврааму. Господь, искупивший Авраама, говорит дому Иакова, что они не постыдятся (Ис. 29:22). Израиль как потомок Авраама является Божьим избранным слугой (Ис. 41:8). Народ должен «посмотреть на Авраама, [их] отца», призванного в отношения завета (Ис. 51:2). Неизменная любовь Господа до сих пор направлена на Израиль, как на Авраама в соответствии с клятвой завета (Мих. 7:20). Пророки неоднократно указывают на благословение семени, изначально данное Аврааму (Ис. 6:13; 41:8—10; 43:5; 44:3; 45:19, 25; 48:19; 53:10; 54:3; 59:21; 61:9; 65:9; 65:23; 66:22; Иер. 30:10; 31:36-37; 33:22; 46:27; Иез. 20:5; Зах. 10:9). Подобным образом, обетование о земле, данное Аврааму, постоянно подчеркивается у пророков, особенно по отношению к теме восстановления после плена. Обетование Аврааму о том, что он будет благословением для народов, можно считать одной из ключевых платформ вести пророков, говорящей об их ожидании будущего.

            Единственное самое полное рассмотрение завета с Авраамом у пророков представлено в драматичном повторении церемонии обновления завета, состоявшейся во дни Седекии, последнего царя Иудеи. Когда царь Вавилона стучался в ворота Иерусалима, Седекия назначает церемонию обновления завета, включающую «прохождение между частями» (Иер. 34:18-19). Эта процедура в точности повторяет модель заключения завета, которой следовал Авраам (Быт. 15:10, 17-18).

            Наряду с этой аллюзией на церемонию заключения завета, положившую начало завету Бога с Авраамом, процедура заключения завета, которой следовал царь Седекия, в равной степени отражала Моисееву модель обновления закона, включая чтение закона и обещание послушания народа. Ибо суд, провозглашенный над Седекией и его современниками происходит из-за их нарушения первого из конкретных законов, приведенных в книге завета относительно освобождения рабов-израильтян в субботний год (Исх. 21:1-3; ср. Иер. 34:12-17).

            Связывание вместе этих двух аспектов завета объясняет, как пророки Израиля могли ожидать как бедствия, так и благословения для Израиля. Бедствие должно прийти из-за нарушений закона завета. Но благословение может быть обещано как окончательное завершение из-за суверенной решимости Бога благословить своих людей, несмотря на тот факт, что они ничего не заслуживают. Лишь в этом более полном контексте слияния многочисленных заветов можно должным образом понять служение пророков.

Моисеев завет

            Центральная роль Моисеева завета закона уже отмечалась ранее при рассмотрении роли закона в служении пророков. Всё основание для объявления скорого суда над народом заключается в месте закона в божественном завете. Пророки не имели бы твердого основания для обличения грехов нарушения субботы, поклонения идолам, почитания других богов, сексуальных отношений вне союза одного мужчины и одной женщины, если бы не существовало закона, осуждавшего эти практики, особенно ввиду того факта, что пророки прямо противоречили принятым культурным практикам окружавших их людей. В утверждение во вступлении к главной части своего пророчества Иеремия обобщает роль Моисеева закона для жизни Божьего заветного народа:  

            Так говорит Господь, Бог Израилев: проклят человек, который не послушает слов завета     сего, который Я заповедал отцам вашим, когда вывел их из земли Египетской,… сказав:    «Слушайтесь гласа Моего и делайте все, что Я заповедаю вам, и будете Моим народом,    и Я буду вашим Богом, чтобы исполнить клятву, которою Я клялся отцам вашим – дать       им землю, текущую молоком и медом» (Иер. 11:3-5).

            Заповеди завета, заключенного через Моисея, служили основанием для служения пророков. По существу, всё, что они говорили было «основано на Моисеевом наследии.

            В то же время, в понимании пророков завет с Моисеем нужно считать неотделимым от последующего Давидова завета. Ибо следует помнить, что литературные пророки Израиля действовали в тот особый период истории Израиля, в который был в силе завет с Давидом. Этот факт делает центральную роль древнего Моисеева завета в служении пророков тем более поразительной. Завет, заключенный через Моисея, не потерял своего значения с появлением завета с Давидом.  

Завет с Давидом

            Понятно, что Давидов завет должен был бы играть самую существенную роль в  служении пророков. Ибо этот завет был последним, самым разработанным из заветов в историческом опыте народа. К тому же, пророки обращались, прежде всего, к царям Израиля и народу Иудеи с центром в Иерусалиме, а эти два элемента определяют сердце Давидова завета.

            Если двумя главными элементами Божьего завета с Давидом являются: 1) сохранение потомка Давида на престоле, и 2) божественная защита города Иерусалима, тогда этот завет ясно играет центральную роль в служении пророков Израиля с восьмого по пятый века до Р.Х.. И все пророческие ожидания относительно будущего Израиля происходят из этих двух центральных обетований этого завета.  

            Северная монархия первоначально утверждала свою независимость от власти рода Давида с кличем: «Какая нам часть в Давиде? Нет нам доли в сыне Иессеевом; по шатрам своим, Израиль! Теперь знай свой дом, Давид!» (3 Цар. 12:16). Несмотря на это глубоко укорененное отчуждение, Осия не оправдывается, представляя единственную долгосрочную надежду этого непокорного царства. Из-за своего греха Израиль станет «Не-Моим-Народом». Но впоследствии «обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего» (Ос. 3:5).

            Заговор Сирии и Ефрема по замене потомка Давида сыном Тавеила во дни Исаии не могла быть удачной. Ибо, если нужно, Бог даст даже деве зачать и родить сына (Ис. 7:7, 14). Божья заветная преданность Давиду не нарушится. Все пророки до, во время и после плена вторят заветным обетованиям, данным Давиду о непрерывной линии его потомков на престоле Израиля. Это обетование создает самое прочное основание для надежды на будущего мессианского царя после судов пленения (Ис. 9:6-7; 11:1-10; 16:5; 22:20-25; 25:6-12; 33:20-21; 37:31-32; 55:3b-4; Иер. 23:5-6; 33:14-18; 33:19-22; 33:23-26; Иез. 34:23-24; Ос. 3:5; Ам. 9:11-12; Мих.. 5:2; Зах. 6:9-15).

            В то же время, вся пророческая весть об уникальности Иерусалима/Сиона и его храмового комплекса зависит от первоначального слова Давидова завета. Как указал пророк Нафан, сын Давида построит дом для Господа на месте, избранном царем Давидом, хотя изначально место было определено Господом (2 Цар. 7:13; ср. Пс. 77:67-72). Эти заветные заверения создали основание для постоянного подчеркивания пророками роли комплекса Сион/Иерусалим.

            Амос, пророк-крестьянин из южного царства подчеркивает нерушимую роль Сиона и Иерусалима в своей вести жителям севера: «Господь возгремит с Сиона и даст глас Свой из Иерусалима» (Ам. 1:2). Он заканчивает пространное слово суда над северным царством Израиля, указывая на надежду на восстановление падшей скинии Давида и стен Иерусалима (Ам. 9:11-12).

            Вся весть Исаии о надежде сосредоточена на этом обетовании Давиду о возвышении комплекса Сиона/Иерусалима:

            В последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор… От Сиона выйдет     закон, и слово Господне – из Иерусалима (Ис. 2:2-3).

            В последний день остаток Иерусалима/Сиона будет назван святым, и Господь сотворит над всей горой Сион «облако и дым во время дня и блистание пылающего огня во время ночи» (Ис. 4:3-5). Цари земные и силы небесные будут наказаны, ибо Господь воцарится на горе Сион и в Иерусалиме (Ис. 24:21, 23). Как птицы парят над головой, так Господь завета защитит Иерусалим (Ис. 31:5). Огонь и печь Божьих судов, которые поглотят Ассирию, расположены на Сионе и в Иерусалиме (Ис. 31:8-9). Никто из живущих на Сионе не скажет: «Я болен», и все грехи живущих там будут прощены (Ис. 33:24). Именно Иерусалиму принесут весть утешения и радости (Ис. 40:2, 9). Иерусалим – город, о котором Кир объявляет: «Ты будешь построен!» (Ис. 44:28; ср. 45:13). Искупленные Господа возвратятся на Сион с пением, а скорбь и воздыхания убегут (Ис. 51:11). Святой город Иерусалим будет украшен великолепным одеянием (Ис. 52:1). Страдающий город будет отстроен с сапфирами, рубинами и сверкающими драгоценными камнями (Ис. 54:11-12). Все сыны Иерусалима будут научены Господом, мир его детей будет велик (Ис. 54:13). Святая гора Господня будет домом молитвы для всех народов (Ис. 56:7). Искупитель придет на Сион к тем от Иакова, которые покаются в своих грехах (Ис. 59:10). Иноземцы отстроят стены Сиона, слава Ливана украсит святыню Сиона, и все враги Израиля будут называть Сион «Городом Господа» (Ис. 60:10-14). Скорбящие на Сионе будут носить украшение вместо пепла (Ис. 61:3). Ради Сиона и Иерусалима пророк не будет молчать до тех пор, пока его праведность на воссияет, как заря (Ис. 62:1). Сион назовут «не оставленным городом (Ис. 62:12). Господь сотворит Иерусалим весельем, и народ его – радостью (Ис. 65:18). Богатство народов потечет в Иерусалим, и иноземные народы будут принесены в дар Господу, некоторые из них будут служить священниками и левитами (Ис. 66:12, 20).

   Хотя присутствие этой теологии Сиона ни в коем случае не уникально для пророчества Исаии, поразительно, как она пронизывает всю его книгу. И всё же, следует помнить, что все образы напрямую происходят из завета, заключенного с Давидом. Без сомнения, Давидов завет играл самую выдающуюся роль в служении пророков.

Новый завет

            Новый завет в пророческих писаниях обеспечивает необходимый переход в совершенно иную эпоху, которая должна была превзойти несовершенство форм ветхого завета. После ряда заветов, растянувшихся на 1400 лет, охвативших жизни Авраама, Моисея и Давида, избранный народ Божий всё же не исполнял свою миссию быть благословением для всех народов мира. Формы и тени ветхого завета были попросту не способны привести народ Божий к совершенному состоянию. Итак, на горизонте будущего появляется божественное установление завета иного рода. Новый завет не будет изолирован от всех предыдущих отношений Господа со Своим народом. Но он будет совершенно иным в том, что его сущность будет основана на обновлении всего, включая сердца заветного народа Божьего. Даже книга закона Второзакония призывала к послушанию сердца. Но новый завет показывает, как это может произойти. Господь проявит инициативу и напишет Свой закон в сердцах людей.

Обобщение

            Итак, для пророков последовательность уз завета, который Господь суверенно заключил с Израилем, объясняет происхождение народа в прошлом, говорит об отношениях Господа с Его народом в настоящем и предвосхищает опыт радостей и горестей в будущем. Истинная религия Израиля имеет происхождение не в воображении людей, но в инициативах Бога. Все служения пророков можно объяснить, исходя из их применения различных заветов к людям.

Взаимосвязь завета и закона у пророков

            Итак, два важных фактора, закон и завет, создают основание для понимания служения пророков. Но как эти два фактора завета и закона соотносятся друг с другом? Можно видеть, что отношение закона и завета включает следующие аспекты:

Основные аспекты взаимосвязи завета и закона у пророков

            Закон имеет происхождение в завете. Особое отношение Израиля к Господу вследствие завета ведет к Его откровению закона народу. Благодаря завету, Израилю дается более полное понимание воли Божьей, чем когда-либо было у любого другого народа.

            Завет искупления, возникающий из принципа благодати, делает благословение возможным, несмотря на заслуживающее смерти нарушение закона. Пророчества о плене и восстановлении можно понять лишь в контексте милостивых установлений в Божьих заветах.

            Совершенное слияние закона и завета представлено в установлениях нового завета. Уставы, установления и заповеди Господа больше не остаются вне жизни души народа. Напротив, установление нового завета создаст сердце, которое наслаждается исполнением закона Господня. В этом последнем контексте завета народ Божий обретет все благословения завета.

Ожидаемая реакция на завет и закон

            Из-за союза закона и завета у пророков, ожидаемая реакция на оба эти измерения Божьего отношения к Своему народу одинакова: покаяние и вера, за которыми следует жизнь послушания Господу Завета. Важность этих концепций можно видеть в обильном разнообразии способов их выражения у пророков.

            Некоторые утверждают, что призыв к покаянию вовсе не имеет места в подлинной вести пророков. Но Господь никогда не инициировал бы завет, чтобы искупить непокорный народ. Если бы Он не был открыт к возможности их возвращения к Нему. Так Осия вкладывает молитву покаяния в уста людей: «Возвратимся к Господу! Ибо Он уязвил – и Он исцелит нас» (Ос. 6:1). Иоиль учит священников и народ облечься в рубище и объявить святой пост (Иоиль 1:13-14). Михей направляет народ: «Слушайте жезл и Того, Кто поставил его» (Мих. 6:9). Исаия увещевает народ: «Перестаньте делать зло; научитесь делать добро… Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли» (Ис. 1:16-17, 19).

            В то же время, грешник никогда не может хвалиться, что у него есть ключ, управляющий Богом, так, что если человек покается, ему не нужно бояться Божьего суда. Нет, лишь Всемогущий определяет, когда послать наказание и суд Своему народу. При этом Его действия не следует рассматривать как произвольные; ибо природе Бога свойственно чувство справедливости и восстанавливающей милости, которая вовсе не произвольна. Однако, простой факт таков: люди не управляют Богом. Акты покаяния не имеют силы манипулировать Им.

            И всё же, повторяющееся «может быть» у пророков дает вескую причину для покаяния народа. Амос говорит: «Может быть, Господь Бог Саваоф помилует» (Ам. 5:15). Софония говорит: «Может быть, вы укроетесь в день гнева Господня» (Соф. 2:3). Иоиль объявляет: «Кто знает…, не оставит ли Он благословения?» (Иоиль 2:14). По этой причине, людям нужно возвратиться к Господу, который предупреждал и даже наказывал их.

            Согласно пророкам, другая сторона надлежащей реакции на закон и завет – это вера. Ибо, ввиду снисхождения со стороны Бога в установлении близости заветных отношений, великим грехом Израиля является неспособность ожидать от Него всего необходимого для жизни и спасения. При обличении Ахаза во время вторжения Сирии-Ефрема Исаия обыгрывает слово «вера» (amen): «Если ваша вера не тверда, нетвердо стоите вы» (Ис. 7:9; перевод РБО). Дж. А. Мотьер говорит: «Вера – это центральная реальность народа Господня, не просто отличительная черта, но основа их существования. Нет веры – нет народа». Многочисленные способы выражения концепции веры пророками – это всего лишь один индикатор центральной роли реакции на завет и закон, данный Израилю. Примеры выражений, взятых, прежде всего, у Исаии могут дать представление о широте терминологии, используемой пророками для передачи идеи веры:

·         Вера – это уповать на Господа (Ис. 26:3-4; 28:16; 50:10; Иер.. 39:18; Наум 1:7; Соф.. 3:2, 12)

·         Вера значит призывать имя Господа (Соф. 3:9)

·         Вера – это полагаться на Господа (Ис. 20:10)

·         Вера – это взирать на Господа (Ис. 22:11; 31:1; 51:1, 5)

·         Вера – это почитать Господа (Ис. 22:11)

·         Веру можно сравнить с покоем и спокойствием (Ис. 30:15)

·         Вера значит ожидать Господа (Ис. 30:18)

·         Вера значит слушать Слово Господа (Ис. 51:4; Иер. 26:3)

·         Вера – это приклонить ухо (Ис. 55:3)

·         Вера – это искать Господа (Ис. 51:1, 55:6)

·         Вера – это взывать к Господу (Ис. 55:6)

·         Вера – это ожидать в надежде (Ис. 51:5)

·         Вера – это сделать Бога твоим прибежищем (Ис. 57:15)

            Вверить всю личность Богу завета – вот ключ к должной реакции на весть пророков. Народ Божий должен перестать возлагать упование на людей и возложить всё упование на одного истинного и живого Бога.

            Из этого покаяния и упования проистекает жизнь послушания. Приняв благословения искупления, человек с радостью ходит путями Господа. Это послушание, проистекающее из веры, запечатывает обладание обетованиями, представленными в Божьих заветах. Слуги Господа проявляют готовность служить, повинуясь голосу Господа (Ис. 50:4-5). Господь будет их Богом, а они будут Его народом, но только если они повинуются Его голосу (Иер. 7:23). Итак, народ должен реформировать свои пути и действия, и повиноваться Господу, Богу своему (Иер. 26:13). Только если люди усердно повинуются, у них будет привилегия близкого общения с Господом и с Его небесным воинством (Зах. 6:15).

            Итак, желаемая реакция на Его завет и Его закон ясно представлена Господом. Люди должны проявить свою скорбь и свое покаяние за грех, и они должны выразить свое полное упование на Господа для своего спасения. Тогда они смогут жить жизнью, угодной Ему.

Заключение

            Итак, завет и закон следует считать главными определяющими факторами в служении пророков Израиля. По существу все проблемы, относящиеся к пониманию служения пророков, находят разрешение в установлении завета и закона. В этих установлениях можно найти высшее ожидание Христа заветов, исполнителя закона за народ Божий, законодателя народа Божьего, живущего и умирающего, чтобы исполнить требования заветного закона, и воплощающего в Себе сердце завета, которое есть Иммануил: Бог с нами.

8. БИБЛЕЙСКО-ТЕОЛОГИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ПРОРОКОВ ИЗРАИЛЯ

            Знание современных тенденций в анализе пророческих материалов может помочь осветить, а также подчеркнуть значение библейского свидетельства  при рассмотрении библейско-теологического понимания развития пророчества в истории искупления на протяжении ветхозаветного периода. Ибо, в конечном счете, лишь свидетельство самого Писания может представить истинную картину разворачивающегося откровения искупительных целей Бога, выраженных у письменных пророков Израиля.

Традиция множественных редакторов

            На протяжении нескольких десятилетий высказывалось предположение, что книги пророчества в своем нынешнем виде достигли нынешнего состояния в процессе работы множества редакторов на протяжении нескольких поколений. Одной из главных целей анализа пророческих материалов было спасение изначального слова пророка от многих добавлений, накопившихся в течение долгого  процесса модификации и редактирования. Изначальная ценность придавалась ipsissima verba, подлинным словам самого пророка, в отличие от вторичной ценности, приписываемой добавленным материалам. В недавнее время усилие по восстановлению изначальных и «подлинных» слов пророка считалось «часто безнадежным предприятием». Некоторое утешение находили в выводе о том, что традиция пророческих изречений, представленная в пророческих книгах в нынешнем виде «в целом по существу достоверна как запись идей пророков».Это утверждение можно поддержать, поскольку дополнительно предполагается, что главным намерением собирателей было «сохранить божественные слова для потомства и приспособить их для практического использования».

            В этом анализе работы предполагаемых редакторов и собирателей пророческих речений существует некоторое существенное напряжение. Во-первых, предполагается, что слова пророков считались собирателями божественными, что вполне согласуется с библейским свидетельством о том, что Бог вложил Свои слова в уста Своих пророков, общаясь с ними «из уст в уста». Во-вторых, утверждают, что главным намерением этих собирателей пророческих слов было сохранение божественных слов для потомства. Этот вывод также поддерживается Писанием. Если пророческие слова были словами Самого Бога, тогда их, конечно же, нужно было сохранить точно так, как они были приняты. В Писании никогда не предполагается, что Бог сообщил пророкам лишь смутные идеи. Это всегда было «слово» или «слова» Бога, пришедшие к пророкам, что означало, что их нужно сохранить как божественное слово или слова.

            Но затем дополнительно предполагается, что главное намерение собирателей этих божественных слов включало адаптацию этого божественного откровения для практического использования. Очевидно, для учеников пророков было бы уместным применять прежние пророческие слова к своим современникам. Но, сохранение слов пророков и их адаптация в смысле изменения их изначальной формы и содержания – две совершенно разные вещи. Этот факт становится очевидным в последующем замечании того же автора (на той же странице), что эти хранители божественных слов пророков вводили бесчисленные модификации, что показывает, что текст ни в каком смысле не считался священным». Хотя, с одной стороны, слова пророков представлены как « божественные» слова, которые нужно сохранить, в то же время они представлены как высказывания, подверженные «бесчисленным… добавлениям, расширениям и комментариям», которые не считались «священными ни в каком смысле» (курсив добавлен).

            Это путанное представление характера пророческих слов можно считать типичным для преобладающей точки зрения. В одном месте Уолтер Брюггеман критикует современное рассмотрение пророков, отмечая, что историческая критика «действовала, исходя из натуралистических предпосылок, будто всё может и должно быть объяснено без ссылок на какие-либо теологические притязания». Неизбежным результатом стала «история религии», которая «противится любому представлению о Яхве как действующем в истории Израиля». Он жалуется, что историческая критика  производит «бесконечные редакционные объяснения и натянутые сравнения с другими материалами» просто потому, что «на первый взгляд он не согласуется с самим текстом». Он так обобщает проблему: «Поскольку главный Субъект текста исключается в принципе, исследователям остается рассматривать эти намного менее интересные вопросы».  

            В своем усилии определить окончательное происхождение этой ситуации при нынешнем рассмотрении пророков Израиля Брюггеман указывает на суть вопроса: «В значительной части «научного» изучения Ветхого Завета обычно предполагается, что скептицизм более интеллектуально респектабелен, чем фидеизм. Более того, то, что выдают за непредвзятую объективность при изучении Ветхого Завета, часто является плохо скрываемой личной враждебностью к религиозному авторитету». Удачно сказано, и этой дилеммы не так легко избежать. Пророческое слово в Израиле ясно представляет себя как божественное откровение со всем авторитетом высказывания от Всемогущего Бога, одного и единственного Творца, попечителя и искупителя вселенной. Если оно было принято в сообществе Израиля с такой точки зрения, тогда ясно, что оно первоначально пришло к народу с присущим авторитетом, не позволявшим никому искажать его форму и содержание. Подобным образом, современное научное сообщество не может рассматривать текстуальную традицию пророков Израиля как гибкий материал, подверженный манипуляции любого числа групп и индивидов, в то же время подтверждая, что ее божественный авторитет помещает ее в положение превыше всех человеческих изменений.   

Поиск альтернативы

            Где же искать альтернативу этой разрушительной атомизации вести пророков Ветхого Завета? Как современному читателю пророков избежать опустошения вести пророков вследствие ее раздробления на безнадежные фрагменты, лишь слабо относящиеся друг к другу? Уолтер Брюггеман предлагает одно решение, а Бревард С. Чайлдз – другое.

Уолтер Брюггеман

            По словам Брюггемана, человек постмодерна, наконец бежал из «культурного периода, в котором преобладал объективный позитивизм. Все общие, универсальные предпосылки исчезли. Теперь нам остается лишь «несдержанно плюралистический характер» любого библейского текста. Вместо анализа библейского текста с точки зрения непрерывного редактирования, эти противоречивые элементы нужно принять, как есть, как «постоянную работу суждения, в которой любой определенный аспект достижим лишь на время и, в свою очередь, подвержен пересмотру». Этот процесс постоянной модификации и изменения применяется не только к тому или иному предмету, но определяет «сам характер Яхве, Бога Израиля». Самого Бога «тянут туда-сюда» в самой Его сущности, «судя о риторике Израиля». Итак, различные тексты Писания, которые нелегко согласуются друг с другом, нужно считать заявками на утверждение истины, которые должны жить в присутствии других равно серьезных заявок, претендующих на истину. Иначе говоря, в качестве альтернативы анализу текста Писания, исходя из ряда редакций, читатель должен жить с реальностью внутренних противоречий, обнаруженных в тексте. По мнению Брюггемана, желать большего в отношении определенной истины Ветхого Завета, значит, желать чего-то несуществующего.    

            Как радикально отличается Бог пророков! Для них Он – Скала, вечная, неизменная Скала, на которую можно уповать, несмотря на всё разнообразие человеческого опыта (Ис.. 26:4; ср.. Ис. 8:14; 17:10; 30:29). Нет никого, никакой другой Скалы, никого известного, кроме Него (Ис. 44:8). Даже когда могущественные народы собираются как орудия Божьего суда над Израилем, Он остается Скалой, их Богом, их Святым (Авв. 1:12). Он для них – тот же Бог, которого воспевает песнь Моисея:

            Он твердыня; совершенны дела Его, и все пути Его праведны; Бог верен, и нет           неправды в Нем; Он праведен и истинен (Втор. 32:4).

            Людям постмодерна такой Бог может казаться странным. Но Он, несомненно – Бог пророков. Как Творца и попечителя мира, искупителя Своего народа, Его можно считать истинным в Его неизменной сущности. Как воплощающий в Себе всё, что составляет сущность скалы, Он один и тот же вчера, сегодня и вовеки.

Бревард С. Чайлдз

            Другую современную альтернативу старой картине пророчества, вырастающую из канонического подхода к Писанию, предложил Бревард С. Чайлдз. Одно время считалось бессмысленным рассматривать различные пророческие документы в их целостности, как будто они обращались к исторической ситуации, с которой они, как предполагается, сталкивались. Но с рождением канонического подхода стало вполне оправданным рассматривать различные пророческие книги так, как они представляют себя читателю. Окончательная форма различных документов, как утверждается, была формой, в которой они, в конечном счете, стали функционировать в качестве канона в Израиле. Поэтому нужно произвести некоторую оценку вести различных пророческих писаний, как она отражена в этой окончательной форме.

            Можно отметить краткосрочную пользу этого свежего теологического взгляда, которая раскрывается, когда пророков рассматривают так, как будто они действительно тек, кем представляются. Но впоследствии флейтисту, который играет эту новую мелодию, приходится платить. Ибо, если пророки на самом деле не разработали весть, на которую претендуют их материалы в нынешней форме, тогда следует отвергнуть ценность их писаний для утверждения действительной, достоверной теологии. 

            Пример этого подхода можно видеть в рассмотрении Чайлдзом пророчества Исаии.  Чайлдз признаёт, что можно представить веские аргументы в пользу того, что главы 40-66 изначально адресованы пленникам в Вавилоне шестого века. Но в их нынешней канонической форме они помещены в совершенно иной контекст: они принадлежат к служению пророка Исаии в восьмом веке в Иерусалиме. 

            Трагический аспект восприятия поздних пророчеств Книги Исаии в их нынешнем литературном контексте как принадлежащих к восьмому веку до Р.Х., в то же время утверждая, что в действительности они возникли в шестом веке до Р.Х., состоит в том, что Бог Исаии низводится до уровня богов-идолов, над которыми он сам, как известно, насмехается. Вся его насмешка над глухими и немыми идолами, сделанными из дерева и камня, в конечном счете, падает на его собственную голову. Ибо с канонической точки зрения, Бог Исаии не может произвести то, к чему он призывает богов-идолов – подлинное долгосрочное предсказание будущих исторических событий. Предполагаемые предсказания пророка в итоге насмехаются над богом, которому он намеревается служить.

Центр пророческого корпуса

            Если рассматривать писания пророков в их цельности как истинные слова от живого Бога, все эти различные компромиссы с их вестью должны быть отвернуты. Серьезно воспринимайте пророков такими, как утверждают они сами, а однородная весть, которую они представляют, поразительна в своем мощном представлении истины божественного откровения.

            Но каким бы ни был взгляд на развитие пророческого корпуса Ветхого Завета, писания пророков Израиля следует рассматривать как сосредоточенные, прежде всего, вокруг двух событий безмерной важности: плена и восстановления Израиля. Замечания одного комментатора подчеркивают центральную роль этих двух событий для пророческого служения:

            В центре периода истории, видевшего золотой век пророков, стоит огромный кризис            пленения, подвергший опасности всю жизнь и веру Израиля. Пророческое истолкование            этого бедствия и обещание обновления божественной благодати давало Израилю     духовное понимание, которое делало возможным принять это поражение и страдание            как волю Яхве и восстать из него очистившимся и духовно укрепившимся.

            Чисто с точки зрения исторического значения, плен народа важен как критический момент в отношении прекращения или выживания Израиля как народа с определенной идентичностью среди народов мира. Джон Брайт говорит: «Разрушение Иерусалима и последующее пленение знаменует собой великий водораздел в истории Израиля… В то время Израиль остался агломерацией лишившихся корней и побитых индивидов… То, что его история не закончилась вовсе – это чудо». Вследствие этого, понимание библейско-теологического значения этих событий в жизни Израиля очень важно для надлежащей оценки целей Бога в отношении искупления Своего народа. Понимание этих критических событий дается именно через служение письменных пророков.  

            Израиль был уникально избран как слуга Бога. Авраам был вызван из Ура Халдейского, хотя его отцы поклонялись идолам по другую сторону Реки (Быт. 12:1; ср. Нав. 24:2). Народ был организован в отдельную нацию посредством заветного откровения, пришедшего через Моисея у Синая. С течением времени народ был приведен в землю, которую им обещал Бог. Это была земля, текущая молоком и медом, сравнимая с благословениями восстановленного рая. Обладание землей утверждало этот народ как наследников искупительных благословений Божьих.

            Что же изгнание из земли могло означать для этих людей? Что означало пленение для Израиля?

            Из-за пленения народ Божий стал «не Мой народ» (Ос. 1:9). Заставив их вернуться в землю их происхождения, Господь как бы указывал, что весь процесс избрания обращен вспять.

            Что могло быть трагичнее? Кто мог объяснить такой опыт?

            В самом деле, следует признать, что весть различных пророков, даже пророков до пленения, включает элементы как пленения, так и восстановления. Здравый поворот в преобладающих взглядах на толкование пророков признал ожидаемое благословение, а также суд даже в вести пророков до плена Ожидание пророков «непосредственно относилось к опыту плена и к грядущей надежде на восстановление». Ибо в концепции завета, представленной в Писании, суд регулярно сопровождается ожиданием восстановления и избавления. Соответственно, сердце пророческой вести можно найти в угрозе суда наряду с надеждой на последующее восстановление.

            События плена и восстановления Израиля имели множество смыслов для народа Божьего. Во многих отношениях, эти события были намного более сложными, чем первоначальное призвание Авраама из Ура Халдейского. Божьи цели искупления первоначально фокусировались на единственном индивиде. Но в пленение и восстановление был вовлечен весь народ – народ, в котором различные его члены отвечали на вызовы времени совершенно различным образом. Поэтому понятно, что столь важное движение как пророческая традиция Израиля возникла бы из этих судьбоносных обстоятельств.

            В конечном счете, лишь Сам Бог мог объяснить причину и следствие плена и последующего восстановления Израиля. Ибо эти события имели смысл не только для израильтян того времени. В соответствии с ролью главных событий истории, записанных в Ветхом Завете, эти события также были предназначены для сообщения искупительной истины через поколения.

            Вследствие этого, ожидание плена не следует рассматривать как «то же самое, что происходило сотни раз в древнем мире», когда поклонение какому-то богу подходило к концу вместе с разрушением его храма. Также не следует сводить великое ожидание восстановления к ситуации, в которой Израиль «надеялся сверх надежды или даже намерения Яхве, который не имел такой надежды или намерения для Израиля». Совсем наоборот, по собственному суверенному решению Господа завета, поклонение этому Богу впоследствии распространится и охватит всемирное сообщество вследствие восстановления народа после плена. В пророческом видении это восстановление распространится, чтобы стать вселенским по природе, охватив всё человечество.  

            С этой точки зрения, разворачивающееся служение письменных пророков Израиля можно воспринимать как формирующееся вокруг трех ключевых моментов опыта народа. Эти важные моменты таковы: плен северного царства в 722 г. до Р.Х., включающий служения Амоса и Осии, Исаии и Михея; плен южного царства в 587 г. до Р.Х., включающий продолжение служения Исаии и Михея, но также включающий служение Наума, Аввакума, Софонии и Иеремии; и возвращение Израиля из плена, начавшееся в 536 г. до Р.Х., о котором говорят пророки Аггей, Захария и Малахия. Иезекииль и Даниил отличаются тем, что они исполняли всё свое пророческое служение, сами испытывая реальность плена народа. Эти три конкретных фокуса 722, 587 и 536 гг. до Р.Х. не следует воспринимать как ограничивающие служение различных пророков этими ключевыми моментами истории. Ибо каждый из пророков охватывает весь спектр тем плена и восстановления, обретающих форму в картинах истории искупления. Но эти конкретные исторические точки выполняют роль аспектов, оказывающих драматическое влияние на всю весть пророков.

            Это размещение главного фокуса пророческих книг по отношению к плену и восстановлению можно было бы считать лишь одним из многих мнений. Но эти события представляются чем-то большим, чем необязательными центрами их служения. Ибо, хотя пророки регулярно размышляли над другими великими событиями истории искупления в прошлом, такими как призвание Авраама, исход при Моисее и царство, основанное Давидом, именно опыт плена и восстановления был уникальным опытом самих пророков. Вследствие этого, именно плен и восстановление задали уникальные исторические рамки для развития пророчества в Израиле.

            Помня об этом, в следующих семи главах мы рассмотрим библейско-теологическое понимание различных пророков Израиля. Движение пророческого служения можно проанализировать следующим образом:

·         Пророчество, предшествующее плену народа, включающее служения Амоса и Осии, Исаии, Михея и Ионы в течение восьмого века до Р.Х.; и служения Наума, Аввакума, Софонии и Иеремии в течение седьмого века до Р.Х.;

·         Пророчество во время плена народа в восприятии Иезекииля и Даниила в середине шестого века до Р.Х.;

·         Пророчество во времена восстановления народа после плена, включая служения Аггея, Захарии и Малахии на протяжении последней четверти шестого века до Р.Х. и продолжавшееся до середины пятого века до Р.Х..

14. ПРОРОКИ, ВЕРНУВШИЕСЯ ИЗ ПЛЕНА: АГГЕЙ И ЗАХАРИЯ

            Для опыта искупления Израиля восстановление после плена столь же важно, как и само пленение.  История восстановление охватывает период приблизительно 150 лет (536-400 гг. до Р.Х.). Эти ключевые моменты показывают ход событий этого периода:

·         Первое возвращение и начало строительства (536 г. до Р.Х.).

·         Повторное начало строительства (520 г. до Р.Х.).

·         Второе возвращение при Ездре и Неемии (458 г. до Р.Х.).

            Пророки восстановления сообщали Слово Божье народу на протяжении двух последних фаз этой истории восстановления. Аггей и Захария пророчествуют как современники повторного начала строительства, а Малахия пророчествует во время второго возвращения под предводительством Ездры и Неемии. Хотя пророческая деятельность в стране не упоминается во время первого возвращения в 536 г. до Р.Х., знание основных событий, связанных с этим первоначальным возвращением существенно для понимания того, что именно Бог делал со Своим народом на этом новом этапе процесса искупления.

            Как поразителен был сам факт возвращения Израиля! Кто когда-нибудь слышал о таком! Кто мог бы ожидать, что восстанет столь гигантская империя, как великая Вавилонская Империя, которая затем изменит международную политики по отношению к завоеванным народам, господствовавшую на протяжении более двух столетий?  И всё же, именно пророки Израиля, которые так торжественно объявляли о неизбежности плена своего народа, обещали национальное восстановление. Амос мог бы лишиться жизни за объявление: «Израиль непременно отведен будет пленным из земли своей» (Ам. 7:11, 17; ср. Ам. 5:27, 6:7). И всё же, он также объявил: «Я восстановлю скинию Давидову падшую… И возвращу из плена народ Мой… И водворю их на земле их, и они не будут более исторгаемы из земли своей» (Ам. 9:11, 14-15). Михей объявил, что Сион будет распахан, как поле, а Иерусалим станет грудой развалин (Мих. 3:12). Но он также сообщил Господне слово о восстановлении: «Соберу хромлющее и совокуплю разогнанное и тех, на кого Я навел бедствие… Господь будет царствовать над ними на горе Сионе отныне и до века» (Мих. 4:6-7). Но еще более конкретно, Иеремия определил семьдесят лет как временной промежуток для плена Иуды, а Исаия указал на Кира по имени, как на слугу Господа, который станет Его орудием в совершении этого величественного восстановления (Иер. 25:11-12; 29:10; Ис.. 44:28; 45:1).

            Это великое событие возвращения из плена произошло во время, назначенное в плане Всемогущего. Даниил, который был среди первых пленников из Иудеи, 70 годами ранее, был свидетелем крушения Вавилона и ожидал декрета и возвращении, изданного мидо-персидским царем Киром (Дан. 9:2). Бог Израиля был верен Своему слову. Израиль вернется на свою землю.

            Сразу по возвращении в Палестину в 536 г. до Р.Х. израильтяне начали восстанавливать свой центр поклонения в Иерусалиме. Как самое главное, сначала был восстановлен жертвенник на месте Соломонова храма (Езд. 3:1-3). В апреле следующего года началась работа над самим храмом. Одно из самых трогательных описаний в Писании передает драматизм момента. Крики радости так смешаны со стонами разочарования, что их нельзя отличить друг от друга. Молодое поколение безудержно радовалось, видя закладку основания для нового храма. Но старшее поколение, помня славу величественного строения Соломона, содрогалось от плача (Езд. 3:8-13).

            Эта драматическая сцена показывает подлинное положение вещей в дни восстановления Израиля. Грандиозные ожидания величия существовали бок о бок с реалиями «маловажного дня» (Зах. 4:10). Пророки восстановления Израиля обращались напрямую к обоим этим ситуациям. Да, дни величия впоследствии настанут – дни намного больше всего, что могли помнить из прошлого. Но пока не следовало презирать малые дела нынешнего времени. Избранный народ Божий нужно было предостеречь от обращения к своим собственным планам в качестве компенсации раздражения, которое они так сильно ощущали.

            Вследствие жесткой оппозиции самарян, работа над храмом прекратилась позднее в том же году (Езд. 4:24). Она началась вновь лишь по прошествии пятнадцати лет.  

            Вскоре после восшествия на престол мидо-персидского императора Дария I (522 г. до Р.Х.) пророк Аггей стал призывать к возобновлению усилий по восстановлению храма (Агг. 1:1-4). Приблизительно два месяца спустя, начал свое служение Захария, призывая народ к покаянию (Зах. 1:1-3). Благодаря призывам этих двух пророков, восстановление храма было завершено примерно за четыре года (516 г. до Р.Х.; ср. Езд. 6:14-15).

            На протяжении следующих семидесяти пяти лет в далекой стране Персии произошли события Книги Эсфирь. Следует помнить, что подавляющее большинство пленников остались в стране их депортации, не вернувшись в Палестину. Ближе к концу этого периода Ездра возглавил второе возвращение в Иерусалим около 458 г. до Р.Х. (Езд. 7:6-10). Служение Малахии имело место в связи с обстоятельствами, развившимися из этого второго возвращения. Хотя пророчество Малахии не датировано конкретно, обстоятельства, описанные в книге, довольно близко напоминают ситуацию, связанную с этим вторым возвращением. Очевидно, храм был завершен, и жертвоприношения восстановлены (Мал. 1:7-10, 3:8). Но левитское священство серьезно нуждалось в очищении, и смешанные браки между израильтянами и поклонниками других богов были распространенной практикой (Мал. 3:2-4, 2:10-12). Подобные злоупотребления описаны как характерные для дней Ездры и Неемии (ср. Неем. 13:23-31). Малахия предостерегает о развращенности своего времени и ожидает внезапного возвращения  Господа в Свой восстановленный храм. Провозглашая последние слова эпохи ветхого завета, Малахия предвидит ранние события, которые возвестят зарю нового завета.

            Анализируя весть этих трех пророков, сначала можно рассмотреть служения Аггея и Захарии как пророков раннего восстановления. Затем, в следующей главе, будет рассмотрена весть Малахии, последнего пророка эпохи ветхого завета.  

            При рассмотрении вести Аггея и Захарии как пророков раннего восстановления, выделяются три основных аспекта: состояние людей, вернувшихся на свою землю, состояние окружающих их народов и ожидания будущего, открытые Аггею и Захарии.

Состояние народа

            Первое, что проявляется при любом серьезном анализе восстановления народа – это тот факт, что возвращение Израиля в землю обетованную было очень скудным. Их восстановленное состояние даже не приближалось к славе минувших дней. Группа, вышедшая из Египта при Моисее, насчитывала 603.550 мужчин, что вместе с женщинами и детьми составляло три миллиона человек (Числ. 1:46). Но общее число мужчин, вышедших из Вавилона, составляло всего 49.697 (Езд. 2:64). Вместо того, чтобы наслаждаться огромными размерами царства Соломона в дни его славы, народ восстановления был ограничен небольшой областью, окружающей Иерусалим. Прямо к северу жили враждебные самаряне, а их расширение на юг блокировали пустыни Негев и Синайская пустыня. В политической и религиозной сфере люди, вернувшиеся из Вавилона, были серьезно ограничены. За исключением некоторой относительной независимости во время восстания Маккавеев, евреи никогда не имели самоуправления на протяжении следующих двадцати пяти столетий. Уже отмечалось, что закладка основания нового храма вызвала приступы плача у людей, имевших какое-либо воспоминание о величии храма Соломона.   

            Это заявление может показаться радикальным, но всё же следует сказать: восстановление иудеев во второй половине шестого века до Р.Х. можно лишь с трудом назвать восстановлением. Фактически, этот период истории Израиля не видел истинного восстановления израильского общества, утвержденного по условиям Божьего завета с Моисеем и Давидом. В самом деле, оболочка оставалась; но субстанция, к сожалению, отсутствовала.           

            Это утверждение основано на том факте, что в восстановленном обществе не было функционирующей монархии, способной объединить людей в народ. Хотя их губернатор Зоровавель был потомком Давида, его власть распространялась, лишь насколько позволяло персидское правительство. Более того, хотя левитское священство существовало и жертвоприношения были восстановлены, высший момент жертвоприношения никогда не мог быть осуществлен. Все доступные свидетельства указывают на то, что в Святая Святых восстановленного храма никогда не было восстановленного ковчега завета. На месте, где должен был стоять ковчег, согласно иудейскому преданию, стоял «камень основания» три пальца высотой. Иосиф Флавий перечисляет различные священные предметы, взятые из храма, когда римский полководец Помпей вторгся в храм в 64 г. до Р.Х.. Но он не упоминает о ковчеге завета. Предположительно, ковчег был утрачен во время разрушения Иерусалима вавилонянами и никогда  не был восстановлен для восстановленного храма.

            Важным для понимания состояния Израиля со времени его плена является значение этого отсутствия ковчега. Никогда со времени разрушения храма в 587 г. до Р.Х. до сего дня в иудаизме было невозможно должным образом соблюсти День Искупления по обряду, предписанному в законе Моисея. Без ковчега не может быть крышки ковчега (Лев. 16:11-17; Исх. 25:17-22; Лев. 23:26-32). Без крышки ковчега не может быть кропления искупительной крови заместительной жертвы. Без кропления искупительной крови в День Искупления не может быть ежегодного покрытия вины греха. Без покрытия греха кроплением крови не может быть прощения. Без прощения не может быть мира с Богом. Без этого объективного установления мира с Богом никто не может законно претендовать на то, что он является частью истинного Божьего Израиля. 

            При отсутствии этих двух существенных аспектов Моисеевой теократии, царства и должным образом функционирующего священства, народ восстановления не мог законно претендовать на восстановление теократии Моисея. Они могли вернуться на землю. Они могли отстроить храм. Но ничто не указывает на то, что Шехина, слава вернулась, чтобы восстановить этих людей как продолжение народа завета. Хотя пророки восстановления заверяли людей в том, что Господь с ними, Его присутствие не проявлялось так, как оно было очевидно в прошлом.  

            Итак, можно задать правомерный вопрос. Почему восстановление было столь скудным? Почему вообще было восстановление? Разве Бог не выразил Своего отвращения к развращению Израиля, удалив Свою славу из храма в Иерусалиме? Разве Бог не показал Иезекиилю в самых драматических словах, что Его слава подвижна, как колесница, и может явиться в чужой земле Вавилона так же легко, как на месте храма в Иерусалиме? Сколь бы странными ни казались эти вопросы, они проливают свет на подлинное значение восстановления Израиля.

            С самого начала следует признать, что предположение о том, что восстановление Израиля было столь незначительным, потому что народ не заслужил более славного возвращения, должно быть отвергнуто. Обширное исповедание греха Даниилом накануне возвращения Израиля вполне ясно говорит, что народ не заслуживал абсолютно ничего из благословений восстановления (Дан. 9:1-19). Даже скудное обновление, которое они пережили, было проявлением незаслуженной Божьей благодати.

            Большего внимания заслуживает тот факт, что через восстановление Бог намеревался показать миру Свою непоколебимую преданность осуществлению Своих целей искупления среди падшего человечества. Без восстановления народа Израиля на земле обетованной линия преемственности с прошлыми целями Бога была бы утеряна.

            С этим намерением проявления преемственности в искупительной цели связана преданность Господа в сохранении Своих искупительных намерений среди народов мира. Предвосхищая восстановление Израиля пророк Иезекииль объявил: «Узнают народы, что Я Господь, освящающий Израиля, когда святилище Мое будет среди них во веки» (Иез. 37:28). Хотя на первый взгляд эта причина может показаться второстепенной, она вполне соответствует реальности того, что всякое истинное благодеяние среди человечества возникает лишь благодаря должному почитанию единого истинного Бога. При правильном понимании уникального действия божественного Творца, восстановление Израиля в сущности подчеркивает Его уникальность среди всех других мнимых богов мира сего. Лишь Бог Израиля предсказал плен и возвращение Своего народа. Ему одному принадлежит слава за определение хода человеческой истории.

            Но тогда можно задать вопрос: «Почему восстановление из плена осуществилось в столь малом масштабе? Если существенным аспектом восстановления народа – это явление славы Божьей, почему эта слава не проявилась в наиболее полной степени?»

            В этом отношении, весть пророков восстановления о большей славе восстановленного храма наряду с откровениями о роли грядущего царственного священника – это ключ к ответу на данный вопрос. Этот грядущий Помазанник пророков восстановления должен явиться в состоянии уничижения, дабы Он мог исполнить ранее описанную роль страдающего слуги Господа. Он должен явить присутствие искупительного царства Божьего в Самом Себе, сначала в уничижении и лишь затем в славе. Но если бы преемник Давида уже правил в Израиле над славным восстановленным царством, не было бы надлежащего контекста для смиренного характера Грядущего, которому надлежало пострадать перед Своим возвышением.  

            Так можно понимать роль восстановления Израиля в процессе истории искупления. Но более конкретно, каким было состояние самих людей, составляющих восстановленное сообщество? В их состоянии можно видеть три характерных элемента: они жили, сосредоточившись на себе, пренебрегая домом Господа; они продолжали пребывать под наказывающей рукой Господа; и всё же они проявляли желание покаяться.

            Прежде всего, эти люди восстановления жили, сосредоточившись на себе, пренебрегая домом Господа. В вестях пророков Аггея и Захарии нельзя найти перечня тяжких грехов этих людей, хотя можно сделать вывод, что они были виновны во лжи, в ложных клятвах и в обмане друг друга с помощью ложных мер (Зах. 5:1-11).

            Великим грехом этих людей была самоуспокоенность относительно отсутствия прогресса в созидании царства Божьего в свое время. У них было время и средства, чтобы вкладывать в улучшение своих собственных жилищных условий (Агг. 1:4, 9). Они противились соблюдению поста четыре раза в год в воспоминание о скорбных днях падения Иерусалима (Зах. 7:3, 5, 8:19). Пока дом Господа оставался в руинах, они наслаждались собственными украшенными домами (Агг. 1:4).

            В самом деле, те вернувшиеся из числа пленников, которые приложили большие усилия, чтобы вернуться на опустошенную землю своих отцов, были немногочисленны. Но как объясняется их бедственное экономическое положение? Они упорно трудятся, много сеют, но урожай мал. Они много зарабатывают, но их кошельки словно полны дыр (Агг. 1:6).

            Следует ли приписывать эти тревожные явления просто естественным приливам и отливам, когда за хорошими днями следуют плохие? Ни в коем случае! Сам Господь Саваоф объявляет причины этого бедственного положения: «За Мой дом, который в запустении, тогда как вы бежите, каждый к своему дому» (Агг. 1:9). Эгоистичный образ жизни навлек наказывающую руку Божью на них и на всё, чем они обладают. Если они желают избавления, они должны конкретно проявить свою преданность, восстановив дом Господа среди них.

            И всё же, за этим нынешним наказанием, несмотря на их восстановление, видна большая угроза. Она немыслима, но всё же является реальной возможностью. Их могут еще раз увести в плен. Опустошение и плен – реальная возможность даже для этих людей, вернувшихся из Вавилона. В видении Захарии показан массивный летящий свиток, исписанный с обеих сторон, который входит в дом воров и клятвопреступников, поглощая дерево и камень (Зах. 5:3-4). Вторая часть видения о возможном разрушении – женщина, изображающая нечестие, сидящая в мерном сосуде со свинцовой гирей, закрывающий его горло. Этот сосуд с его крышкой, символизирующий постоянное использование ложных мер и весов, затем унесен двумя огромными нечистыми птицами в землю Сеннаар, древнее обозначение Вавилона. Там сосуд постоянно ставят на основание (Зах. 5:5-11). Итак, Господь через пророков дает совершенно ясную весть. Восстановленный народ не может предполагать, что он будет вечно занимать место Божьего благословения. Пребывание в нераскаянном грехе может привести к повторению страшного суда пленения, которое они уже пережили. Из этого второго плена нельзя ожидать возвращения.

            Но этих людей не следует считать обреченными на безнадежное будущее. Ибо, несмотря на их недостатки, они, тем не менее, проявляют истинную готовность покаяться и изменить свои пути. Их прежний опыт плена был не совсем напрасным. Один позитивный результат Божьего деяния благодати на протяжении плена Израиля можно видеть в покаянии, проявившемся в сообществе восстановления.

            Сначала реакция покаяния отмечается у двух главных лидеров народа, губернатора Зоровавеля и первосвященника Иисуса (Агг. 1:12). Но затем весь остаток народа присоединяется к лидерам в этом едином акте послушного покаяния (Агг. 1:12). Вместе они принимаются за дело строительства дома Господня.

            Причина действенности призывов Аггея к покаянию обозначена ясно: «Как посланного Господом Богом их» (Агг. 1:12). Конечно же, Господь ранее посылал Своих пророков до и во время плена. Но Аггей, первый пророческий голос, говорящий со времени восстановления народа, ясно указывает на источник их истинного покаяния. Господь «возбудил дух» лидеров и народа, и люди пришли и начали работать над домом их Господа Саваофа (Агг. 1:14). Приоритет божественной благодати в создании покаяния в сердцах людей становится очевидным.

            Этот приоритет благодати в покаянии народа становится еще более очевидным в ожидании дальнейшего, более глубокого покаяния со стороны народа Божьего в будущий день. В то время Господь «изольет» на лидера и народ, на дом Давида и жителей Иерусалима, «дух благодати и умиления» (Зах. 12:10). Вследствие этого окончательного проявления Божьей благодати к главным грешникам, «они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце» (Зах. 12:10).

            Великая загадка, связанная с толкованием этого пророчества, предполагает его глубину. Кто этот «Он», о котором они скорбят? Решение тайны можно найти в простом смысле слов. «Он», которого они пронзили – это не кто иной, как тот, на кого указывает первая половина того же стиха. Они пронзили того, кто излил на них дух благодати и умиления, так что теперь они глядят на него, разразившись горьким плачем. Собственный народ Божий – те люди, которым была дана привилегия возвращения в их любимый город и восстановления их почитаемого храма, пронзили того, кто является источником всей благодати. Эта обильная «благодать на благодать» достигнет вершины, когда в тот самый день «источник… для омытия греха и нечистоты» откроется для тех самых людей, пронзивших того, кто является источником всей благодати (Зах. 13:1). Как лидеры, так и горожане Иерусалима испытают очистительную силу этого открытого источника.

            С точки зрения окончательного исполнения, эти пророческие описания точно предвосхищают обстоятельства смертных мук, а также славного восстановления Того, кто есть источник всей благодати. Пронзая Его в распятии, они смотрели на Него. Пронзивший бок Иисуса копьем, увидел открытый источник, «и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19:34). Видевший это свидетельствует, и его свидетельство истинно. Он предлагает свое свидетельство, «дабы вы поверили». Ибо это произошло, дабы исполнилось Писание: «Воззрят на Того, Которого пронзили» (Ин. 19:37; Зах. 12:10).

            Но всё же, милостивого, который возлюбил нас и освободил нас от наших грехов через источник Своей крови, увидят еще раз:

            Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают       пред Ним все племена земные. Ей, аминь (Откр. 1:7).

            Итак, состояние народа, вернувшегося из плена, вполне ясно. Люди живут, сосредоточившись на себе, пренебрегая домом Господа; они всё еще пребывают под наказывающей рукой Бога, вплоть до возможности второго, более длительного плена; и всё же, по Божьей благодати они могут принять дар покаяния, ведущий к спасению.

Состояние народов

            Будучи малым подчиненным народом на незащищенной территории под владычеством иноземных держав, люди восстановления вполне сознавали значение мощных народов мира для продолжения их собственного существования. Учитывая это смиряющее обстоятельство, Израиль в дни своего восстановления после плена мог служить примером истинного народа Божьего на протяжении веков посреди чуждых сил. Как же пророки восстановления смотрели на эти народы мира? На первый план выходят два аспекта этих мирских народов: они спокойны, несмотря на свое участие в истреблении народа Божьего, и они неизбежно подвергнутся божественному суду.

            В первом цикле видений (Зах. 1:7-6:8), пророк Захария подслушивает отчет посланных Богом всадников, проходивших по всей земле (Зах. 1:10-11). В результате своей разведывательной миссии, они сообщают ангелу Господню, как своему военачальнику, что они обнаружили, что во всём мире «тишина и покой» (Зах. 1:11).

            Сначала это обстоятельство кажется благоприятным. Но непосредственная реакция, проявленная ангелом Господним требует более тщательного анализа этой глобальной ситуации. Он вопрошает: «Господи Вседержителю! Доколе Ты не умилосердишься над Иерусалимом и над городами Иуды» (Зах. 1:12).

            Что-то совершенно неправильно в состоянии держав мира. Разорив Божий народ завета, они равнодушны к его угнетенному состоянию. Они идут своей дорогой, не обращая внимания на руины Иудеи и Иерусалима. По оценке Господа неба и земли, это – немалое преступление. Ибо невнимание к делам народа Божьего приравнивается к мирскому неверию. Это «Доколе?» назначенного посредника и главы народа Божьего предвосхищает мученичество некоторых святых, борющихся за выживание посреди секуляризированного мира (ср. Откр. 6:10). Но мощное ходатайство ангела Господня получает определенный ответ. Реакция на молитву в первом видении Захарии приходит посредством двух последующих видений пророка. Ибо в этих следующих видениях становится ясным, что народы будут судимы и опустошены за их угнетение народа Божьего.

            Первое – видение четырех рогов и четырех рабочих. Рога в этом видении символизируют грубую силу мирских народов. Четыре рога представляют все народы мира, также как четыре небесных ветра символизируют всеобщность.

            Эти четыре рога сделали два дела: они гордо вознеслись (Зах. 1:21), и они немилосердно разбросали народ Божий (Зах. 1:18, 21). Эти народы полагали, что они разбросали народ Божий своей собственной силой, не сознавая, что они были лишь орудиями божественного правосудия. Без назначения Господа они никогда не одолели бы народ, защищенный Божьим милостивым заветом искупления. Ранее пророк Иеремия указал на надлежащее понимание, которого должны были придерживаться народы – современники Иудеи: «Ибо вот на город сей, на котором наречено имя Мое, Я начинаю наводить бедствие; и вы ли останетесь ненаказанными? Нет, не останетесь ненаказанными; ибо Я призываю меч на всех живущих на земле, говорит Господь Саваоф» (Иер. 25:29).

            Пусть же все народы мира, прошлые и нынешние, усвоят этот урок. Не сила самих народов привела к плену Израиля. Суверенный Господь неба и земли дал этот ужасный опыт Своему народу. Почему же любой народ мира должен думать, что своими силами он может сохранить себя от подобного опустошения? Вовсе нет! В конечном счете, чаша гнева Божьего обойдет их всех.

            Видение Захарии открывает ему не только четыре рога, символизирующие различные мировые державы, выступающие против народа Божьего. Он также видит четырех ремесленников, опытных рабочих, хорошо знающих свое ремесло. Только в данном случае эти рабочие обладают особым навыком, необходимым для свержения диктаторов, правительств, властей. Эти четыре мастера разрушения по числу точно соответствуют четырем рогам, указывая на то, что их всегда будет достаточно для ниспровержения всякой возникающей мирской власти.

            Если видение четырех рогов и четырех рабочих символизирует судьбу всех народов, угнетавших истинный народ Божий на протяжении различных эпох человеческой истории, последнее ночное видение Захарии указывает на окончательное завершение этого процесса суда. Образы, показанные пророку, прогрессируют от временного суда к эсхатологическому суду. В конце он видит четыре боевые колесницы, выходящие из ущелья между двумя медными горами (Зах. 6:1-8). Значение этих медных гор ясно указано в утверждении о том, что колесницы появляются как «предстоящие пред Господом всей земли» (Зах. 6:5).             Божьи колесницы гневного суда появляются в других местах Писания. У Всемогущего есть десятки тысяч – нет, тысячи тысяч – боевых колесниц, которыми Он может «рассыпать народы, желающие браней» (Пс. 67:18, 31). Господь придет со Своими колесницами, низводя Свою ярость, как вихрь, на всё человечество (Ис. 66:15-16). Итак, от божественного престола выходят эти колесницы гнева, несущие последний суд народам мира. 

            Первый и центральный объект суда, производимого этими колесницами Господа – северная страна (Зах. 6:6, 8). В одном из прежних видений Захарии эта северная страна отождествляется с Вавилоном (Зах. 2:6-7). Ко времени Захарии Вавилон приобрел символический смысл, поскольку Вавилонская Империя лежала в руинах на протяжении поколения. По ряду причин, эта страна служила подходящим символом политической оппозиции царству Божьему. Вавилон разрушил Иерусалим, избранный город Господа, сжег его дотла. Вавилон прекратил четыреста лет преемства рода Давида на престоле Израиля, проявив готовность положить конец Божьим обетованиям завета. Вавилон переселил народ Божий из обещанной ему земли. Итак, из-за этой решимости разрушить всю искупительную цель Бога в мире, Вавилон служил самым подходящим образом видимых и невидимых сил, выступающих против Бога.

            Окончательное следствие этого выступления божественных боевых колесниц против народа, воплощающего вражду против искупительных целей Бога – «покой». Более конкретно, Дух Божий успокоится на северной земле (Зах. 6:8). Он захватил ту самую территорию, которая противилась Его целям, и теперь торжествующе воссел на Свой неоспариваемый престол. На протяжении странствия по пустыне народ Божий приводился в движение, когда выходил ковчег, символизировавший престол Божий. Клич Моисея был: «Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои» (Числ. 10:35). Но затем ковчег останавливался. В этот момент Моисей провозглашал: «Возвратись, Господи, к тысячам и тьмам Израилевым!» (Числ. 10:36). Итак, теперь в эсхатологическом контексте Захарии окончательный покой реализован в поражении главного врага Бога. Как указывает параллельное место в последней главе пророчества Захарии, определенное уничтожение врагов Господа будет означать, что Господь «будет Царем над всею землею» (Зах. 14:6).

            Ввиду этого последнего божественного суда над северной страной вполне понятна важность призыва бежать из Вавилона, хотя в дни Захарии этой страны больше не существовало (Зах. 2:7). Если народ Божий не отдалится от упования на грубую политическую силу, он будет поглощен в грядущем бедствии точно так же, как жена Лота, чью судьбу хорошо помнило каждое поколение (Быт. 19:26; Лк. 17:32).

Ожидания будущего

            Как в случае всех пророков Израиля, заботой пророков восстановления были не только обстоятельства своего собственного времени. Вопреки мнению о том, что пророки были узко сосредоточены на нынешних потребностях в социальных реформах, видение пророков регулярно расширялось, включая как близкое, так и более отдаленное будущее, которое могло ожидать народ Божий. В этом отношении, у ранних пророков восстановления можно отметить пять элементов, важных для будущего:

·         Иерусалим и храм будут отстроены.

·         Сам Бог вернется, чтобы жить со Своим народом.

·         Намного больше людей возвратится.

·         Грех будет удален.

·         Придет Божий слуга, священник, Мессия.

Иерусалим и храм будут отстроены

            Даже при беглом чтении пророков восстановления становится вполне очевидным, что восстановление Иерусалима, но особенно построение храма было центральной чертой в их ожидании будущего. Но почему? Разве Иезекииль не видел проявление славы Шехины в Вавилоне, указывающее, что больше нет нужды в храме в Иерусалиме (Иез. 1)? Разве Господь  не явил Себя как святилище для Своего народа даже во время рассеяния в пленении (Иез. 11:16)? Разве последнее видение Иезекииля не показало ему будущий храм, выходящий за пределы географических ограничений (Иез. 40-48)? Конечно же, как отмечалось, «должна была быть более фундаментальная причина для восстановления Храма, чем возобновление ритуала».

            Этой более фундаментальной причиной для возвращения на землю и восстановления храма было свидетельство, которое эти события представят о продолжающемся намерении Господа искупить падший мир. Иезекииль сказал: «Узнают народы, что Я Господь, освящающий Израиля, когда святилище Мое будет среди них во веки» (Иез. 37:28). Божественное намерение дать способ примирения между грешниками и Собой не закончилось пленением. Хотя Аггей и Захария в свое время были свидетелями лишь ограниченного восстановления храма, они предвидели время, когда слава этого второго храма будет больше первоначального храма, построенного Соломоном. Впоследствии богатство всех народов потечет в Иерусалим для восстановления этого великого и славного последнего храма (Агг. 2:6-9). Космическое потрясение всех народов приведет к тому, что самое желанное для них, их серебро и золото, потечет в Иерусалим.  

            Краткосрочное исполнение этого пророчества о богатстве народов, текущем для проекта завершения храма в Иерусалиме происходит почти немедленно. Дарий как новый царь Мидо-Персии приказывает чиновникам в Палестине, ранее выступавшим против восстановления храма, покрыть расходы на его реконструкцию (Езд. 6:8-12). Так в течение четырех лет было завершено восстановление храма.

            Но язык пророка настаивает на долгосрочном осуществлении предсказания. Слава больше славы прежнего храма не была игрой воображения, осуществленной в этом небольшом втором храме. И всё же, пророчество Аггея должно было что-то значить. Подобным образом, Захария описывает отстроенный город Иерусалим в видении о последних днях. Город столь обширен, что его нельзя измерить человеком или ограничить стеной. И всё же, его окружает огненная стена, и слава обитает посреди него (Зах. 2:4-5). Храм Ирода, существовавший в дни Иисуса Христа, был поистине величественным строением. Но его здание едва ли могло сравниться с ожиданиями этих пророков. В его внутреннем святилище отсутствовала слава, и едва ли можно было сказать, что богатство народов мира текло в его сундуки.

            В конечном счете, Иисус, указывая на Самого Себя, выступает с самым поразительным заявлением. Он объявляет: «Здесь Тот, Кто больше храма» (Мф. 12:6). Поразительная природа этого заявления о Себе искушает читателя евангелия задать вопрос: «Действительно ли Он выступил с таким притязанием? Действительно ли Он утверждал, что Он Сам больше самого святого Божьего места на земле?» Воскресение Его тела из мертвых дает адекватный ответ на этот вопрос. Его тело было храмом Божьим. В Нем обитала полнота Божества. Хотя этот живой храм Его тела был разрушен при распятии, смерть не смогла удержать его, поэтому этот храм-тело был воздвигнут при Его воскресении (Ин. 2:19).

            Но народ плена должен был вернуться на землю и храм должен был быть отстроен, чтобы обеспечить освященный театр, в котором достигнут завершения великие деяния божественного искупления. Этими существенными событиями шестого века до Р.Х. был заложен фундамент для вершины истории искупления в явлении Иисуса Христа.   

Сам Бог вернется, чтобы жить со Своим народом

            Глубочайшая трагедия изгнания Израиля со своей земли хорошо обобщена в следующих словах: «Подлинная трагедия плена была не в выселении людей и даже в полном разрушении города и храма. Она была в уходе их Бога из их среды, в отсутствии, которое в одном из видений Иезекииля символизируется перемещением Шехины из храма на вершину Масличной горы» (Иез. 11:23).

            Удаление присутствия Господа, о котором так драматично сообщает Иезекииль, открыло шлюзы опустошения, излившегося на храм в Иерусалиме, на землю и ее народ. И наоборот, возвращение Самого Господа на Свое место посреди них было необходимым для восстановления народа. Ибо «без Присутствия Бога нет восстановления, нет святой земли, нет святого города, нет святого храма, ибо одно это Присутствие освящает». Итак, первое видение Захарии о таинственном человеке среди миртов в ущелье (Зах. 1:8) указывает на то, что Господь «вернется в Иерусалим», где Его дом будет построен, а город восстановлен (Зах. 1:16). Это слово поддержки подтверждено не кем иным, как Господом Саваофом, повторено трижды в этом первом слове пророка народу: «Так говорит Господь Саваоф: обратитесь ко Мне, говорит Господь Саваоф, и Я обращусь к вам, говорит Господь Саваоф» (Зах. 1:3). Пятьдесят лет пророческого молчания в земле обетованной впервые прервано пророком Аггеем тем же самым самоопределением Божества: «Так говорит Господь Саваоф…» (Агг. 1:2). Обещая, что Он еще вернется  к Своему народу, Господь, вновь говоря в земле их отцов, указывает, что Он уже начал Свое возвращение. Людям не следует унывать из-за своего униженного состояния или презирать «день малых дел», ибо Господь Саваоф поставил Своего вестника среди них (Зах. 4:9-10).  

            Хотя реальность восстановления непосредственно связана с возвращением в землю и отстройкой храма, согласно пророкам восстановления, она находит решительное подтверждение в восстановлении через постоянное присутствие Святого Духа среди Своего народа. Плен в смысле изгнания от лица Господа также не закончился с возвращением народа на землю и даже с восстановлением храма. Можно сказать, что плен закончится лишь с возвращением Господа к Своему народу. Так Аггей истолковывает традиционный язык завета: «Я с вами» в смысле: «Дух Мой пребывает среди вас» (Агг. 2:4-5). У Захарии окончательное восстановление храма представлено в форме видения двух массивных оливковых деревьев в Святая Святых, дающих непрерывный поток масла для сложно устроенной золотой меноры. Толкование видения не оставляет сомнения относительно его смысла: «Это слово Господа к Зоровавелю, выражающее: не воинством и не силою, но Духом Моим, говорит Господь Саваоф» (Зах. 4:6). Даже физический акт восстановления храма может завершиться лишь через постоянное присутствие Духа Господня (Зах. 4:7-8).

            Для пророков восстановления Дух Божий обретает огромное значение, как тот, посредством кого свет жизни сохраняется среди Его народа, как видно в символизме  постоянного притока масла к светильнику. Посредством того же Духа дается сила для победы над врагами в работе по строительству дома Господа.

            Новозаветное соответствие этой зависимости народа Божьего от Его Духа в дни восстановления представлено в роли Духа в созидании храма Господа из живых камней. Всё это здание новозаветного народа Божьего «слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом» (Еф. 2:21). Вознесшийся Христос дал людям дары Духа «для созидания тела Христова» (Еф. 4:7-13). Верующие во Христа, «как живые камни, созидают из себя дом духовный,… чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом» (1 Пет. 2:5). Итак, тень восстановленного храма ветхого завета предвосхищает намного более славную обитель, оживляемую обитающим Духом Самого Господа.

Намного больше людей возвратится

            Хотя с одной точки зрения возвращение народа на свою землю рассматривается как свершившийся факт, часто повторяемое ожидание пророчества во дни восстановления состоит в том, что намного больше людей присоединится к ним в возвращении. Весьма примечательно объявление о том, что Господь в будущем еще соберет Свой народ из земли Ассирии, страны, которой не существовало уже сто лет ко времени Захарии (Зах 10:10). Пророк также выступает с призывами к пленникам в северной стране, отождествляемой как Вавилон. Поскольку Вавилона уже не существовало во дни восстановления, пророк, должно быть, говорит о более общем возвращении народа в страну. На этот факт ясно указывает одновременное упоминание о собирании от четырех ветров небесных (Зах. 2:6). Господь спасет Свой народ «из стран востока и запада», возвратив их для жизни в Иерусалиме (Зах. 8:7-8). Есть несколько упоминаний о восстановлении из Ефрема, представляющего утерянные племена северного царства (Зах. 9:10, 13; 10:7; ср. 10:6). Эти народы должны возвратиться в Галаад и Ливан, представляющие восточную и западную окраины северного царства (Зах. 10:10). Этих дополнительно вернувшихся будет так много, что «недостанет места для них» (Зах. 10:10).

            Возможно, наиболее примечательно повторяющееся ожидание того, что языческие народы также присоединятся к этому будущему, более полному восстановлению. Аггей поддерживает людей, пребывающих в униженном состоянии объявлением о том, что будущее богатство народа не будет зависеть от ресурсов, которые могут произвести они сами. Напротив, Господь потрясет все народы мира, так что желанные вещи всех народов наполнят восстановленный храм славой. Серебро и золото всех народов принадлежит Господу, что значит, что Он может гарантировать, что второй храм будет излучать намного больше славы, чем строение Соломона (Агг. 2:7-9). Но если народы придут, нагруженные драгоценными сокровищами для Бога Израиля, тогда они также должны признать Его таким божеством, как Он есть.

            Эта точка зрения подтверждается Захарией. В сердце расширившегося города Иерусалима будут «многие народы», которые «соединятся с Господом» и станут Его народом (Зах. 2:11). Эти языческие народы придут не просто формально, учтиво ответив на призыв и принеся свою дань. Хотя они «издали», они «примут участие в построении храма Господня» (Зах. 6:15). В заключение первого главного раздела книги Захария торжественно объявляет, что «будут приходить многие племена и сильные народы, чтобы взыскать Господа Саваофа в Иерусалиме» (Зах. 8:22). Более конкретно, оставшиеся в Филистии будут принадлежать Господу и станут вождями в Иуде (Зах. 9:7). Заключительный раздел второй части пророчества Захарии также указывает на то, что выжившие из всех народов, нападавших на Иерусалим в прошлом, «будут приходить из года в год для поклонения Царю, Господу Саваофу» (Зах. 14:16).

            Хотя будущее включение языческих народов в массовом масштабе является постоянной темой пророков, тайна их включения оставалась сокрытой до полноты времени. Эта тайна оказалась одной из самых трудных истин для понимания на протяжении веков, хотя ее природа была представлена ясно. Как указывалось ранее, тайна состоит не в самом факте включения язычников, ибо об этой грядущей реальности регулярно объявляли по существу все пророки. Однако, апостол Павел точно описывает природу этой тайны: «Чтобы и язычникам быть сонаследниками, составляющими одно тело, и сопричастниками обетования Его во Христе Иисусе посредством благовествования» (Еф. 3:6).

            Не просто участниками, н равными участниками всех обетований Божьих заветов. Не просто участвующими в наследстве, но равными наследниками всех Божьих обетований вместе с Израилем. Не только принятыми чужаками, но равными членами одного тела вместе с верующими из иудеев.

            Такова тайна, связанная с участием язычников в спасении Израиля. Эта тайна теперь была явлена, но ее постоянно отрицают. Эта тайна обладает потенциалом полного изменения понимания продолжающегося Господня деяния искупления среди народов мира и доведения церкви Христовой до ее полной зрелости.

Грех будет удален

            Оба главных раздела Книги Захарии содержат яркие описания удаления греха как части восстановления из плена. Если грех был основной причиной изгнания людей из земли и разрушения храма, тогда удаление скверны греха должно быть существенной частью восстановления из плена. Фактически, можно прийти к правомерному выводу о том, что без установления об очищении от греха не произошло бы подлинного восстановления из пленения. 

            Законодательство Моисея содержало подробные описания удаления греха через обряды системы жертвоприношений. Но, очевидно, эти процедуры не были действенными в самом полном смысле слова, иначе плена никогда не случилось бы. Даже тот факт, что жертвоприношение в День Искупления совершалось ежегодно, указывал на то, что кровь животных не была достаточно действенной, чтобы удалить грех раз и навсегда.

            Центральное из видений Захарии предвосхищает решение постоянной проблемы греха и его неизбежную подверженность наказанию. Символизм, связанный с судом над первосвященником, указывает на способ окончательного отвержения греха (Зах. 3). Этот фрагмент служит центральной сценой цикла видений Захарии и функционирует в качестве опоры этой первой части книги. Его центральный характер также проявляется в том, что видения от начала и конца сходятся к этой критической точке. Первое видение (Зах. 1:7-17) описывает всадников-разведчиков, прошедших по всему миру, тогда как последнее видение (Зах. 6:1-8) описывает Божьи боевые колесницы, несущие суд четырем концам земли. Но теперь центр сосредоточен в Святая Святых в иерусалимском храме.

            В этом центральном видении Захарии ангел Господень вновь появляется и действует двумя способами, которые он проявил в первом видении. В тот момент он действовал как суверен над божественными эмиссарами, получая и оценивая отчеты ангельских разведчиков, посланных по всей земле (Зах. 1:11). Но он также исполнял роль посредника для своего народа (Зах. 1:12). Теперь в этом четвертом видении ангел Господень еще яснее представлен как судья своего народа, но также как тот, кто передает очищение от греха (Зах. 3:1-2, 4). Иисус, первосвященник Израиля во дни пророков восстановления, представляет народ Израиля, виновный перед божественным судом. Он также определяется как головня, исторгнутая из огня, огня Божьего суда через пленение.

            В этот критический момент появляется сатана как главный противник царства Божьего. Его имя означает «Обвинитель», а его деятельность соответствует его имени. Кажется, что в начале этой конфронтации сатана явно одерживает верх. Запачканные одежды Иисуса представляют испорченность, пронизавшую общество даже после наказывающих судов пленения.

            Но назначенный Богом судья, ангел Господень, изгоняет сатану из зала суда, снимает с первосвященника запачканные одежды и одевает его в праздничные облачения (Зах. 3:2-4). Затем Иисусу сообщают, что он, наряду с его собратьями, служит символом будущего. Ибо Господь приведен Своего слугу, Отрасль (Зах. 3:8). Этим указанием на слугу-Отрасль в контексте роли первосвященника Иисуса как пророческого знамения, было показано явное сочетание служений священника и царя. В этом контексте Господь указывает, что через этого священника-слугу, Отрасль, Он удалит грех земли «в один день» (Зах. 3:9). Этой фразой пророк указывает на ежегодное очищение народа от греха в один день, День Искупления.

            Вторая половина пророчества Захарии также подчеркивает установление для очищения, которое будет обеспечено в будущий день. Источник для очищения будет открыт для дома Давида и жителей Иерусалима, чтобы очистить их от греха и нечистоты (Зах. 13:1). Царь и народ найдет очищение от греха в этом открытом источнике.

            Очистительный поток исходит из пронзания того, кто вызывает скорбь, сравнимую с горем, возникшим с гибелью царя Иосии, последнего из благочестивых монархов Израиля, на равнинах Мегиддо (Зах.12:10-11; ср. Лк. 23:27-28; Ин. 19:34-37).

            Итак, в связи между двумя служениями первосвященника и царя открывается путь для прощения грехов когда-то в будущем. Лишь при таком развитии можно сказать, что восстановление Израиля после плена будет полным.

Придет Божий слуга, священник, Мессия.

            Несмотря на противоречивые мнения, которых в настоящее время придерживаются многие в научном сообществе, ожидание единственного спасающего героя, который победит главного врага Бога, но сам получит мучительную рану, восходит к первому грехопадению человека. В тот критический момент Слово Божье обещало, что единственное семя жены поразит змея в голову, хотя змей ужалит его в пяту (Быт. 3:15). Свидетельство о мессианском значении этих слов можно найти уже в третьем веке до Р.Х. в переводе Септуагинты. Это ожидание удаления божественного проклятия на творение можно проследить на протяжении всего библейского свидетельства, от надежды отца Ноя на то, что его сын будет тем, кто даст успокоение от трудов земли, до триумфа сына человеческого над зверем в книге Даниила (Быт. 5:28-29; Дан. 7:11-14).

            Пророчество до плена Израиля сосредотачивалось на ожидании идеального царя из рода Давида как избавителя народа, с расширенным пониманием того, что постоянные неудачи прежних монархов означали, что лишь божественное вмешательство может исправить бедствия, созданные грехом (ср. Ис. 7:14; 9:6-7; 11:1-10). Во время пленения Израиля надежда на будущего царя и царство значительно расширилась, однако, сохранив отношение преемственности с прошлым. Народ Божий будет восстановлен. Они покинут место своего пленения и возвратятся в землю обетованную. Только теперь храм будущего выйдет за пределы географических ограничений (Иез. 40-48), и единственный спасающий герой будет «сыном человеческим», сыном человечества в целом, а не просто «сыном Иакова». Он будет облечен божественной суверенностью (Дан. 7:11-14).

            Теперь, помня об этом контексте, какой же была надежда на единственного спасающего героя, который должен прийти согласно пророкам восстановления? Какие особые акценты можно обнаружить у Аггея и Захарии относительно того, через кого совершится их избавление? Можно отметить несколько аспектов их мессианских ожиданий:

            Во-первых, эти пророки восстановления продолжали ожидать появления назначенного Богом царя из рода Давида. В этом отношении, их ожидания отражают связь и преемственность с прошлым. Этот элемент их мессианских ожиданий проявляется в том факте, что Аггей и Захария во многом сосредотачивают внимание на Зоровавеле, выдающемся потомке Давида в то время. В последнем записанном пророческом слове Аггей видит день бедствий, включая потрясение неба и земли, ниспровержение царских престолов и иноземных царств. В тот самый день Господь Саваоф возьмет Своего слугу Зоровавеля и сделает его Своей печатью, ибо он – избранный (Агг. 2:20-23). 

            Это второе указание Аггея на сотрясение космоса и царств следует связывать с предыдущим указанием пророка на сотрясение неба и земли, которое побудит народы принести свою славу к восстановленному дому Господа (Агг. 2:6-7). Это второе сотрясение подчеркивает значение единственного потомка Давида, который будет наделен силой, чтобы действовать с божественной властью над всеми народами. Точно так же, как Божий храм и престол Давида сливаются на горе Сион с принесением ковчега в Иерусалим, пророк предчувствует будущее славное воссоединение богослужения и владычества через восстановленного монарха из рода Давида.

            Все три обозначения Аггеем Зоровавеля как Божьего слуги, Его печати и Его избранного (Агг. 2:23) указывают на мессианские ожидания. Первая песнь Исаии о Рабе вводит эту мессианскую фигуру словами: «Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя» (Ис. 42:1). Господь решительно отверг Иехонию,  последнего потомка рода Давида перед пленением Иудеи: «Если бы ты… был перстнем на правой руке Моей, то и отсюда Я сорву тебя» (Иер. 22:24). Но Зоровавель теперь выделен, как тот, кто будет перстнем Бога, несущим в себе полную вверенную власть Самого Господа (ср. 3 Цар. 21:8).

            Из-за широты коннотаций этих мессианских обозначений, примененных к Зоровавелю, представляется весьма маловероятным, что современники Аггея думали об осуществлении этих ожиданий в личности самого Зоровавеля. Этот вывод поддерживается пророком Захарией, современником Аггея, который также придает мессианскую роль не только Зоровавелю, но и первосвященнику Иисусу.

            В случае Захарии, Зоровавель исполняет роль царственного строителя храма и соответствует устоявшейся модели, связанной с правителями Израиля. На раннем этапе истории народа, план Божьей скинии был доверен Моисею как пастырю-царю народа (Исх. 25:1-8; 40:33; Числ. 12:7). Царь Давид позднее выразил желание заменить переносную скинию более постоянным домом для Господа, но эта честь была оказана его царственному сыну Соломону (2 Цар. 7:11-13). Теперь в критический момент восстановления храма после опустошения плена, назначенным строителем становится потомок Давида Зоровавель. Конкретно к Зоровавелю приходит слово Господа о том, что храм будет построен «не воинством и не силою, но Духом [Божьим]» (Зах. 4:6). Гора противодействия завершению проекта тотчас превратится в равнину перед Зоровавелем (Зах. 4:7). Слово Господа вполне ясно говорит о ключевой роли Зоровавеля в этом восстановлении дома Божьего: «Руки Зоровавеля положили основание дому сему; его руки и окончат его» (Зах. 4:9).

            У пророка Захарии эта царственная мессианская фигура появляется еще раз во второй половине книги, где он принимает как более славную, так и более смиренную форму. Конкретно обозначенная как царь Сиона, эта будущая фигура придет, чтобы утвердить праведность, но явится в кротости (Зах. 9:9). Он правит над всеми народами. Его царство простирается от моря до моря и от реки до концов земли, как и предсказывал псалмопевец (Зах. (9:10; Пс. 71:8). Его сила проявляется в его способности лишить Ефрема и Иерусалим их орудий войны и возвестить мир народам (Зах. 9:10).

            Это сочетание кротости и суверенности в грядущем Мессии получает дальнейшее развитие в образах угнетенного пастыря-царя. Предчувствуя скорбный день в будущем, Господь поучает пророка: «Пастырь овец обречен на заклание» (Зах. 11:4). Но это непокорное стадо презирает своего пастыря и отпускает его с жалкой платой из тридцати сребреников, ценой возмещения за убитого раба (Исх. 21:32). И всё же, в своем униженном состоянии, изгнанный своими неблагодарными овцами, этот кроткий пастырь сохраняет власть, обладая пастушескими жезлами. Эти жезлы, символически названные «Благоволение» и «Узы», униженный пастырь ломает, указывая на прекращение уз завета между Господом и всеми народами, и между Иудеей и Израилем (Зах. 11:7, 10, 14).  

            Но худшее еще должно было произойти с этим кротким пастырем-царем. Сам Господь призывает меч палача поразить Своего возлюбленного слугу, Своего собственного божественно назначенного пастыря (Зах. 13:7). Единственное жизнеспособное объяснение этой атаки на доброго пастыря, инициатором которой был Сам Господь, состоит в том, что этот пастырь-царь также исполняет роль священнического жертвоприношения или, как можно правильно понять, жертвенного священника. Вследствие его поражения овцы рассеются, будут наказаны, очищены. Большая часть стада погибнет навеки, но остаток будет полностью очищен. Но впоследствии, страдания этого кроткого пастыря-царя исполнят окончательную цель Господа: «Они будут призывать имя Мое, и Я услышу их и скажу: `Это Мой народ', и они скажут: `Господь – Бог мой!'» (Зах. 13:9).

            Повторяющееся появление различных элементов образов царственного пастыря из книги Захарии в евангельских рассказах о Страстях Господних нельзя упускать из виду. Последняя неделя жизни Иисуса начинается с того, что народ приветствует Его как царя, въезжающего в Иерусалим на ослике (Мф. 21:4-5; ср. Зах. 9:9). Увольнение Израилем своего назначенного Богом пастыря за сходную цену в тридцать сребреников происходит, когда служители храма платят Иуде за предательство (Мф. 26:14-16; 27:9; ср. Зах. 11:12-13). В третьей цитате из этого раздела Захарии Сам Иисус изменяет словесную форму Ветхого Завета, чтобы подчеркнуть, что смертельный удар по доброму пастырю исходит от Самого Бога: «Поражу пастыря, и рассеются овцы стада» (Мф. 26:31; ср. Зах. 13:7). Кроткий царь Своего народа стал жертвенным священником от рук Самого Господа. Истинное искупление могло совершиться лишь таким образом.

            Второй главный элемент мессианской вести у пророков после плена виден в этом появлении священника-царя, и подчеркивает самое существенное развитие мессианской идеи Захарии как главного пророка периода восстановления. На протяжении его пророчества подчеркивается единение двух служений священника и царя, чего не найти и прежних пророков. В своем первом видении Захария видит таинственного человека на красном коне, который впоследствии называется ангелом Господним (Зах. 1:8, 11). В видении Захарии этот ангел Господень принимает отчет божественных вестников и отвечает как судья над народами мира (Зах. 1:11). В то же время он ходатайствует за страдающих святых Иудеи и Иерусалима (Зах. 1:12). Таким образом, он «выступает в двойной роли судьи народов и адвоката Божьего Израиля». Итак, он обладает как царскими, так и священническими элементами.

            Мессианское значение этой двойной роли ангела Господня находит дальнейшее развитие в последующем представлении Иисуса как священника, который является коронованным царем. Иисус конкретно определен как человек, символизирующий грядущее. Он обозначен как «Мой слуга Отрасль»; этот титул прежде использовался пророками для указания на ожидаемого мессианского царя из рода Давида  (Зах.. 3:8; ср. Ис. 11:1; 4:2; Иер.. 23:5-6; 33:14-17; Иез.. 17:22-24; Пс. 131:16-17). Камень или гравированная золотая пластина впереди коронационного тюрбана Иисуса становится средоточием «семи очей» Бога (Зах. 3:9). На этой золотой пластине, изображающей совершенную святость Божьего царства священников, выгравировано: «Святость Божья». Вследствие деяния этого священника-царя из книги Захарии, грех земли будет удален в один день (Зах. 3:9). Итак, первосвященник Иисус «служит пророческим типом Грядущего». Последовательность видений в первой половине книги Захарии завершается реальным осуществлением пророческого смысла, в котором служения священника и царя вновь сливаются в мессианском контексте.

            Первосвященник Иисус обозначен мессианским титулом Отрасль (Зах. 6:12). Но теперь, вне контекста видения, имеет место драматическое действие пророческого значения. По повелению Господа Захарии сказано взять серебро и золото, принесенное пленниками из Вавилона. Из этих сокровищ, отнятых у других народов мира, пророк должен сделать «венец и возложить на голову первосвященника Иисуса» (Зах. 6:11). Поразительный характер этого действия подтверждается потоком библейской критики, отрицавшей, что это могло произойти. Со времени Юлиуса Вельгаузена регулярно возражали, что священник в Израиле мог быть коронован как царь. Итак, было выдвинуто предположение, что текст Писания, должно быть, испорчен. Утверждали, что этот фрагмент первоначально указывал, что принять этот символический венец должен был губернатор Зоровавель, а не священник Иисус, хотя эту гипотезу не поддерживает свидетельство ни одной рукописи.  

            Но это воображаемое переписывание древнего текста полностью упускает из виду суть. Именно потому, что это действие коронования первосвященника не соответствует прежним моделям библейского свидетельства, его нужно ценить за уникальность. Поскольку это возложение царского венца на священника противоречит политическим ожиданиям периода после плена, в этом действии следует видеть его пророческую ценность. Фрагмент ясно является мессианским в своем намерении.

            Уникальность конкретного мессианства у Захарии проявляется в этом слиянии царской и священнической ролей. Этот факт подчеркивается коронованием священника Иисуса, а не Зоровавеля, потомка Давида. Если бы короновали Зоровавеля, не было бы представлено слияние двух служений. Поэтому коронование священника очень ярко подчеркивает эту мысль. Намерение возвысить священника до служения царя подкрепляется утверждением, объясняющим значение символического действия: «[Священник] будет облечен в величие, воссядет и будет править на престоле своем» (Зах. 6:13). Грядущий священник из пророчества будет коронован как царь. 

            Но это утверждение естественно вызывает множество вопросов. Что делает священник на престоле? И более того, чей престол он занимает?

            Поскольку у священника в Израиле не было собственного законного престола, должно быть, он сидел на чужом престоле. Что точно подразумевается под утверждением о том, что он будет восседать и править на своем престоле? Этот священник-царь «создаст храм Господень… и воссядет, и будет владычествовать на престоле Своем [Божьем]» (Зах. 6:13). Святая Святых храма было тронным залом Бога. В этом месте Он восседал как царь над Своим народом. Раз в год первосвященник Израиля допускался в тронный зал Бога, чтобы окропить крышку ковчега искупительной кровью. Но сейчас будущий священник, который также является мессианским царем, входит в Святая Святых и постоянно садится на Божий престол в этом святейшем месте. Когда пророк указывает, что «совет мира будет между тем и другим» (Зах. 6:13), он ссылается на мир между Самим Господом и священником-царем, правящим вместе с Ним. Деля престол с Самим Богом, мессианский священник-царь должен пребывать в совершенной гармонии с Самим Господом.

            Царская функция этого возвышенного первосвященника далее подчеркивается через повторяющееся заявление о том, что он «создаст храм Господень» (Зах. 6:12-13). Обычно строительство храма для Божества – это особая привилегия царя. Но в данном случае, первосвященник Иисус будет тем, кто «создаст храм Господу» (Зах. 6:13). Нося мессианский титул «Отрасль», этот священник на престоле разделяет с Зоровавелем особую честь строительства храма Господня (Зах. 6:12).

            Но, разумеется, первосвященник Иисус в действительности не может принять на себя царскую власть над народом Израиля. Жалкое состояние восстановленного народа Израиля подчеркивается тем фактом, что люди оставались в подчинении светских властей. Персидский владыка не позволил бы иудеям поставить своего собственного суверена. Итак, символическая корона снята и помещена в храме как пророческое напоминание (Зах. 6:14).

            Последнее ожидание, созданное этим мемориальным действием, славно. Однажды «издали» придут и присоединятся к этому возвышенному мессианскому священнику-царю в строительстве храма Господа (Зах. 6:15). Это ожидание может относиться к иудеям, которые еще вернутся из плена. Но это также может указывать на язычников, далеко удаленных от надлежащего поклонения Богу. Ибо однажды они станут неотъемлемой частью Божьего Израиля.

            Итак, большое достижение пророков восстановления в отношении искупления человека можно найти в этом более полном понимании роли грядущего Мессии. Он будет помазанным царем из рода Давида. Но Он также будет священником. Фактически, Он будет служить как жертвенный священник-царь на Своем престоле. Вместо того, чтобы входить в тронный зал Господа лишь раз в год, Он будет постоянно восседать с Богом на Своем престоле. Сочетая власть первосвященника и правящего царя Израиля, Он построит храм Господа.

15. ПОСЛЕДНЕЕ ПРОРОЧЕСКОЕ СЛОВО ВЕТХОГО ЗАВЕТА: МАЛАХИЯ

            Ко времени Малахии в середине пятого века до Р.Х., Зоровавель, князь из рода Давида, и Иисус, первосвященник восстановления Израиля, умерли. Они были представлены народу своего времени как символические мужи, воплощающие в себе надежду на будущее народа. Зоровавелю надлежало завершить восстановление храма, преодолев всякое сопротивление силой Духа Божьего (Зах. 4:6, 9). Первосвященник Иисус был коронован царем над народом, но лишь символическим, пророческим образом (Зах. 6:11-12).  

            Итак, теперь время этих двух символических фигур прошло. Хотя храм был отстроен, ничто из великой славы, о которой пророчествовал Аггей, не осуществилось. Царский род Давида не достиг положения суверенитета над страной, а первосвященник народа, конечно же, не восседал на престоле.

            Семьдесят пять лет спустя после этих ранних пророков восстановления, на сцене появился Малахия. Обстоятельства его времени были совершенно иными, чем первоначальное положение вещей во времена восстановления Израиля. Священство теперь активно функционировало, регулярно принося жертвы в восстановленном храме. Люди, вернувшиеся из плена с такими большими надеждами, погрузились в скучную рутину. Народ усвоил элементы образа жизни не израильского общества. Раздавались даже жалобы на бездействие их Бога.    Какой же была весть этого последнего из пророков ветхозаветной эпохи? Какое конкретное слово он принес от Господа народу восстановления?

            С точки зрения литературной формы, книга Малахии отличается использованием модели диспута. Пророк предлагает ряд вопросов или утверждений людей, обращенных к их Богу, которые обобщают их отношение  (Мал. 1:2, 6-7, 12-13; 2:14, 17; 3:7, 8, 13-14). Господь отвечает Своим собственным рядом вопросов (Мал. 1:2, 6, 8-9, 13; 2:10, 15; 3:2, 8). Хотя о точной природе этих обменов ведутся споры, их постоянное присутствие поддерживает литературное единство книги.

            Книгу Малахии часто низводят до уровня второсортного произведения пророческой литературы. Но мастерское развитие общей тематической структуры внутри книги обычно упускают из виду. В ответ на ситуацию разложения среди народа Божьего в конце долгого движения к совершению искупления, Малахия обращается в пророчестве к великим темам сотворения и завета. Божьи установления в сотворенном мире: повеления о поклонении, повеление о браке и повеление о труде составляют главную тему книги. Весть Малахии можно организовать в соответствии с этими тремя темами.

Повеление о поклонении

            При сотворении Господь благословил седьмой день и освятил его (Быт. 2:3). Этим действием Он призвал всё, что Он создал, но особенно человечество, направить все свои стремления к Нему как к своему благому Творцу. В процессах искупительного откровения Господь неоднократно переносил внимание Своего народа на центральную роль поклонения. Сначала Он поместил скинию, а затем храм в центр их совместной жизни (Исх. 25:30; 40:34-38; Числ. 10:36; 3 Цар. 6:1; 2 Пар. 2:1). Божественное установление священников, жертвоприношений и святых собраний подчеркивало эту центральную роль поклонения, поскольку оно должно было быть направлено к их Творцу и Искупителю. Остаток восстановления выражал свое понимание этого аспекта жизни, поскольку люди подчеркивали срочность восстановления жертвенника и храма. Прежде всего прочего, это крохотное борющееся сообщество, всегда по побуждению своих пророков поставило на первое место задачу восстановления  их центра поклонения как средоточия их общинной жизни (ср. Езд. 3:1-4).

            Но теперь с момента завершения строительства второго храма народа прошло семьдесят пять лет. Когда два и даже три поколения расширили пропасть между первоначальным усердием сообщества восстановления и реалиями трудной жизни в стране, священники и народ переключили свое внимание от своей первой любви к Господу на свое личное возвеличивание.

            В ответ на эту ситуацию упадка пророк Малахия побуждает людей предстать перед их Богом и ожидать грядущего дня окончательного расчета в Его присутствии. Как было замечено, сорок семь из пятидесяти пяти стихов вести Малахии – это обращение Господа от первого лица к Своему народу. Вследствие этого, пророк создает «живую встречу между Богом и народом, равной которой нет в пророческих книгах». Это заключительное свидетельство о центральном месте Бога в жизни Своего народа, не уступающее по качеству другим пророкам, обобщает важнейшую весть от Господа, неоднократно объявляемую пророками.

            Реагируя более конкретно на ситуацию в поклонении, преобладавшую в его время, Малахия сначала описывает Бога, которому следует поклоняться. Он проявил неизменный характер Своей избирающей любви, восстановив Израиль в его границах, что подкрепляется Его противоположным обращением  с соседним народом Едома (Мал. 1:2-5). Израильтяне предположительно спрашивают, как Господь проявил Свою любовь к ним, хотя их священники устали приносить регулярные жертвы (Мал. 1:13). Людям даже кажется безразличным, делают ли они добро или зло (Мал. 2:17), и представляется тщетным служить Господу (Мал. 3:14). Господь отвечает, направляя внимание людей за границы, к их братскому родственнику. Едом был опустошен божественным судом, наряду с Израилем. В своей дерзости эти потомки Исава объявили: «Мы восстановим разрушенное» (Мал. 1:4). Они решили отстроить свои разрушенные города. Но восстановления народа нельзя добиться по человеческой воле, сколь бы решительной она ни была. Несмотря на их самые мощные усилия, Господь объявляет, что Едом останется руинами.

            Но Божья любовь заверяет в восстановлении Израиля. Все их пророки объявляли о непреложности этого факта. Хотя в данный момент их национальное восстановление не было столь славным, как они могли бы желать, они не могли отрицать его реальности. Они возвратились на свою родину. Они восстановили свои жертвоприношения и свой храм. Бог проявил Свою особую любовь к ним в этих событиях, выступающих резким контрастом судьбе их соседей, Едома.  

            Но восстановленный народ совершенно не ответил должным поклонением на это проявление особой любви Бога к нему. Бог подтверждает, что Он – заботливый Отец Израиля и его суверенный царь. И всё же, Он не получает чести, которой заслуживает отец, или почтения, которого достоин царь (Мал. 1:6, 14). Они приносят Ему в дань слепых, увечных и больных животных, дары, которые они не посмеют представить своему земному правителю (Мал. 1:8, 13-14). Несмотря на все усилия, вложенные людьми в восстановление храма, Господь теперь хочет, чтобы его двери заперли (Мал. 1:10).

            Более радикального утверждения нельзя вообразить. И всё же, «закрытый храм, как бы ужасно это ни было, предпочтительнее продолжения негодного поклонения». Как отметил один комментатор: «Лучше молчать, чем богохульствовать. Лучше испытывать агонию отдаления от Бога, чем обманывать самого себя, полагая, что Бог будет слушать призывы лицемера».

            Возможно, сообщество в Иерусалиме было благословлено возвращением на землю. Но их оскверненные жертвы прокляты. Это проклятие произнесенное над неискренними поклонниками, особенно направлено на практики священников. Малахия дает самое прекрасное описание роли священника во всём Писании. Бог установил завет жизни и мира с Левием. Священник Израиля ходил с Богом, давал людям истинное наставление и отвращал их от греха (Мал. 2:5-6). Он даже назван «вестник Господа Саваофа» (Мал. 2:7). Но сейчас Бог проклял благословения священников Израиля из-за неискренности их сердца (Мал. 2:2). Когда священник произносит над народом Аароново благословение, предполагаемое благословение становится проклятием. «Да благословит тебя Господь и сохранит тебя» равнозначно объявлению: «Да проклянет тебя Господь и истребит тебя». «да призрит на тебя Господь светлым лицом Своим и помилует тебя» становится: «Да отвратит Господь лицо Свое от тебя и не помилует тебя». Вместо: «Да обратит Господь лицо Свое на тебя и даст тебе мир» благословение священника гласит: «Да скроется Господь от тебя и обременит тебя бесконечными невзгодами» (ср. Числ. 6:24-27).

            Божественное проклятие появляется еще раз в заключение пророчества Малахии. Если люди не ответят должным образом на призыв к покаянию, Господь придет и «поразит землю проклятием» (Мал. 4:6). Плен хуже прежнего обрушится на них. Точно так же, как Ханаан однажды был помещен под проклятие, эта земля ложных священников и поклонников испытает то же бедственное, всепоглощающее проклятие.

            И всё же, несмотря на этот карающий суд от руки Господа, священнический завет с Левием каким-то образом сохранится. Эти строгие суды падут на священников «для сохранения завета Моего с Левием» (Мал. 2:4). В конце Господь получит надлежащее поклонение, достойное Его, со стороны восстановленного творения. Надлежащее священство будет действовать в святости и чистоте.

            По контрасту с разоблачением этого неудавшегося поклонения Израиля Малахия пророчески предвидит радикальную переориентацию поклонения по всему миру. Хотя двери храма в Иерусалиме могут закрыться, надлежащие жертвы будут приноситься во имя Господа завета от всех народов мира. Хотя жертвоприношения восстановленного сообщества Израиля отвергнуты, приношения народов мира будут приняты Им (Мал. 1:11).

            Предполагалось, что этим утверждением Малахия выходит за пределы узкого, эксклюзивного понимания и признаёт принятие Господом всех религий. По мнению С.Р. Драйвера, текст, как представляется, говорит, что, когда «язычник в своей слепоте кланяется дереву и камню», он почитает «Бога просто потому, что его поклонение искренне, хотя и не истинно». Но это толкование полностью игнорирует ясное утверждение текста. Господь указывает, что это поклонение всех народов мира будет приемлемым лишь потому, что оно предлагается «во имя Мое», ибо «велико будет имя Мое между народами, говорит Господь Саваоф» (мал. 1:11). Через повторение указания на имя Бога и уточнение, что это имя – Яхве, Бог завета Израиля, этот аспект становится очевидным. Господу не угодно просто поклонение любой концепции Божества. Ему угодно лишь поклонение, которое считает Яхве уникальным.

            Как радикально это утверждение! Фразы «на всяком месте» и «от восхода до заката солнца» выступают резким контрастом словам «в Иерусалиме» и «на Сионе». Более того, «народы» противопоставляются «Израилю». Идея приношений народов не уникальна для Малахии (ср. Ис. 66:18-21; Зах. 14:21). Отличие проповеди Малахии состоит в том факте, что это всемирное поклонение «не будет зависеть от левитских жертв, приносимых в Иерусалиме». Вместо того, чтобы все народы пришли к горе Сион, глобальная деятельность чистого поклонения заменит центральное место единственного города Иерусалима.

            Люди и места повсюду в мире будут считаться подходящими для чистого поклонении я. Все эти различные элементы, относящиеся к поклонению, представленные у Малахии, обретают наилучше понимание с точки зрения нового завета. Можно спросить: «Когда народы принесут Господу надлежащие жертвы в своих собственных местах, без подтверждения из центра поклонения в городе Иерусалиме?» Немедленный и очевидный ответ на этот вопрос таков: «Сейчас, в эту эпоху!» От дней служения Иисуса и Его апостолов доныне, народы, рассеянные по лицу земли, приносят надлежащие жертвы во имя единого истинного Бога. В то же время, народ Израиля отлучен, изгнан со своей земли. Даже его реконструкция как государства в Палестине в двадцатом веке существенно не изменила картину пророков. В самом деле, многие евреи соединились с язычниками в поклонении единому истинному Богу, явленному в личности Иисуса Христа силой Святого Духа. Но двери храма в Иерусалиме остаются закрытыми на протяжении двух последних тысячелетий. Если бы в Иерусалиме возобновились иудейские кровавые жертвоприношения, они считались бы мерзостью пред Господом. Ибо Он объявил: «Совершилось!» в жертве Своего Сына, не нуждающейся в дополнении. Только в этом самопожертвовании человечество, иудеи и язычники, может быть восстановлено в истинном расположении сердца, ведущем их к освящению всего, что они имеют, в высшем акте поклонения единственному Творцу и Искупителю.  

            Обличение Малахией практик поклонения священников находит свое соответствие в осуждении оскверненных жертв, приносимых людьми. Они ограбили Бога в своих десятинах и приношениях, и поэтому помещены под проклятие (Мал. 3:8). Они говорили резкие слова против Всемогущего. Они хулили Его, говоря, что служить Богу тщетно, полагая, что они не приобретут ничего, соблюдая Его требования (Мал. 3:13-14).

            И всё же, за пределами этого разрушительного опустошения проклятия вновь является Божья благодать. Верный остаток сохранится, и они будут принадлежать Господу как Его «драгоценная собственность» (Мал. 3:16-17). Концепция драгоценной собственности впервые появляется у Синая, когда Господь назвал народ завета Своим (Исх. 19:5-6). Та же самая концепция обновляется на равнинах Моава после сорока лет странствия в пустыне и позже повторяется псалмопевцем (Втор. 7:6; 14:2; 26 :18 -19 ; Пс.. 134:4).

            Передача этого термина в Септуагинте обеспечивает лингвистическую связь с этой глубокой богословской концепцией в документах нового завета. Верующие в Иисуса как во Христа – драгоценная собственность Бога, что создает прямую линию исполнения от ветхозаветных теней к новозаветным реалиям (Еф. 1:14; 1 Пет. 2:9). Эта «драгоценная собственность» Господа стала «царственным священством», предлагающим истинное поклонение жертвенной хвалы единому истинному живому Богу (1 Пет. 2:9).

Установление брака при сотворении

            Часто предполагали, что книга Малахии состоит из разрозненных фрагментов проповедей, без ядра или последовательного развития. Несмотря на очевидное единство, благодаря постоянной форме диалога, это пророчество обычно разделяют среди ряда предполагаемых редакторов.

            Но обширные концепции установлений творения дают ключ к обнаружению объединяющих тем этой последней книги пишущих пророков ветхого завета. Книга Бытие представляет панорамную картину порядка творения, указывая на основные установления субботнего поклонения, брака и труда. Малахия заканчивает последнюю главу ветхозаветного повествования, возвращаясь к тем же темам. В свете этого, рассмотрение брака и развода в книге Малахии следует считать не редакторским добавлением к тексту, но неотъемлемым аспектом развития его центральных тем.

            Это рассмотрение святой темы брака также не следует сводить к аллегорической полемике против языческого поклонения. Один автор предполагает, что вместо рассмотрения брака и развода в человеческих отношениях, пророк представляет Яхве как супругу, а Израиль как супруга. Этот комментатор приходит к выводу, что Малахия выражает в аллегорической форме свою озабоченность из-за «неуместного почитания мужского божества в святилище Яхве» и в то же время критикует почитание женского божества в Израиле.

            Намного более убедительным будет прочтении книги Малахии как относящейся ко всей торжественности установления брака в сотворенном мире. Пророк начинает с подтверждения того, что один Бог «сотворил нас», используя для «сотворения» термин из первой главы книги Бытие (Мал. 2:10; ср. Быт. 1:1). На этом основании пророк делает вывод о том, что Иуда запятнал завет и осквернил святилище, «женился на дочери чужого бога» (Мал. 2:10-11). Торжественность отношения брака далее подчеркивается тем фактом, что «Господь был свидетелем между тобою и женою юности твоей» (Мал. 2:14). В общем люди виновны в вероломстве в отношении первой жены их брачного завета (Мал. 2:14).

            Более возвышенного понимания установления брака, чем выраженное в пророчестве Малахии, нельзя найти нигде в Писании. Укорененный в сотворении, основанный на Божьем искупительном завете, подтвержденный Самим Господом, выступающим как свидетель завета, брак превозносится выше соображений человеческого удобства. Никакое полное восстановление Его народа из плена, вызванного грехом, не будет завершено без надлежащего почтения к этому учрежденному Богом установлению брака.

            В негативном выражении, никакое действие не может вызвать большее недовольство Всемогущего, чем нарушение порядка брака. «Я ненавижу развод» (Мал. 2:16) – это самое естественное прочтение библейского текста, подчеркивающее реакцию Господа на нарушение Его акта соединения мужчины и женщины. С древнейших времен предпринимались неоднократные усилия, чтобы смягчить прямоту этого утверждения. Не затрагивая согласных текста, масореты добавили гласные, превратившие глагол в форму индикатива третьего лица. В результате текст гласит: «Он ненавидит развод», – говорит Господь, Бог Израиля», что не имеет большого смысла в данном контексте. Септуагинта предлагает истолковательный перевод фрагмента, дающий оправдание развода: «Если ненавидит, (пусть) отпустит».  Но прочтение фразы как сильного утверждения лучше соответствует контексту фрагмента, а также социальным обстоятельствам того времени: «Я ненавижу изгнание».

            Ввиду стремления прочитать текст как-то иначе, чем прямое осуждение развода, понятно отношение, выраженное учениками Иисуса. Они были поражены учением Иисуса о нерушимости брака (Мф. 19:9-10). Но Иисус не предлагает им легкого отхода от первоначального намерения этого установления в творении. Что Бог сочетал, того человек да не разлучает.   

            Итак, хотя закон Моисеев милостиво дал установления о том, что, как знал Господь, неизбежно произойдет, целью никогда не было аннулирование намерения Творца относительно брака. В конце периода ветхого завета это слово от Господа прозвучало громко и ясно. Если целью искупления является восстановление рая, брак должен считаться нерушимым.

Установление труда

            Из-за первородного греха человека земля под ним была проклята. Тернии и волчцы стали ее неизбежным урожаем (Быт. 3:17-19). Вследствие этого, первоначальное поручение человеку «обладать землей» во славу Божью стало обременительной обязанностью. Для того, чтобы произвести плод, всегда требуется упорный труд. Человек будет есть хлеб, но лишь в поте лица своего (Быт. 3:19).

            Теперь, в заключение истории искупления эпохи ветхого завета, это проклятие повторяется вновь: «Проклятием вы прокляты, вы – весь народ», – объявляет пророк (Мал. 3:9). Проклятие, от которого людям нужно освобождение, описывается весьма конкретно. Вредители пожирают урожай, а виноградные лозы не дают плода (Мал. 3:11). Их повседневный труд стал обременительным делом, которое можно правомерно назвать «суета сует, всё суета» (Еккл. 1:2).

            И всё же, эти люди – предположительно искупленные Господа, избавленные от проклятия. Они ответили на призыв вернуться на землю. Почему же они должны принять это исправительное наказание от руки Господа?

            Прямой ответ пророка указывает на суть проблемы. Бог пришел к ним с судом, свидетельствуя против тех, кто лишает работников их награды, кто угнетает вдов и сирот и лишает пришельцев правосудия (Мал. 3:5). Господь не подвел в исполнении обетований завета. Напротив, люди навлекли это проклятие на самих себя. Работодатели обманом лишают своих работников справедливого жалованья. Общество состоятельных людей угнетает беззащитных. Вследствие этого, Господь возложил проклятие на безжалостных, жадных людей.

            И всё же, несмотря на суд Господа, надежда на будущее основана на «боящихся Господа» и «говорящих друг с другом» (Мал. 3:16). Остаток народа не мог довольствоваться господствующей коррупцией. Вследствие этого, Господь вел книгу воспоминания, в которую Он записывал дела верных (Мал. 3:16-17).

            Нравственная трансформация, которая ожидается от людей, участвующих в осуществлении Божьих заветов в нынешнюю эпоху Божьей благодати, выступает резким контрастом поведению современников Малахии. Апостол Павел призывает раннее христианское сообщество: «Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся» (Еф. 4:28). Не только предполагается, что верующий в Иисуса как во Христа будет усердным в своем труде во славу Божью. Кроме этого существенного аспекта искупленной жизни, от него ожидается стремление к труду по обеспечению необходимого для жизни нуждающихся. Так величественно осуществится полнота искупления, совершённого во Христе.

Окончательные ожидания, увещевания и осуществления

            За этим подчеркиванием порядка творения в прошлом стоят окончательные ожидания Малахии относительно будущего. Весть пророка о последнем конце этого мира не имеет ничего общего с мечтательным, нереалистичным представлением о будущем. Напротив, он говорит отрезвляюще, предвосхищая исторические реалии. Его слова как последнего из пророческих голосов ветхого завета в конечном счете обретают исполнение в ранних событиях эпохи нового завета.   

            В соответствии с общей формой предполагаемого диалога между Богом и народом, обвиняющий вопрос, обращенный людьми к Господу, провоцирует божественный ответ, смотрящий в грядущий день, который положит начало состоянию завершенности. Восстановление народа принесло множество разочарований, и главным среди них было отсутствие мессианской фигуры в соответствии с обетованием завета данным Давиду. Вследствие этого отсутствия божественного представителя с властью одолеть зло, многие люди в народе постоянно страдали от господства несправедливости. Тогда возник обвиняющий вопрос: «Где Бог справедливости?»

            Божественный ответ на вопрос народа указывает, что этот вопрос следует читать как равнозначный вопросу: «Осуществится ли когда нибудь заветное обетование о помазанном Духом царе, который установит справедливость в стране?» Божий ответ на это дерзкое обвинение начинается с требующего внимания слова «Вот». Люди спрашивали: «Где Бог, Бог справедливости?» Вечно верный Бог завета отвечает: «Господь, которого вы ищете, придет». Вне всякого сомнения, Он исполнит Свое слово, послав Своего мессианского представителя, который установит справедливость в стране.  

            Параллелизм выражения в божественном ответе поддерживает тождественность Самого Господа с уникальным обозначением, представленным лишь у Малахии:

            ВОТ! Придет в храм Свой Господь, которого вы ищете… Вестник завета, Которого вы       желаете; ВОТ, Он         идет (Мал. 3:1).

            «Господь, которого вы ищете» соответствует «Вестнику завета, которого вы желаете». В ответ на разочарование народа из-за очевидной неудачи Господня обетования о Мессии, который придет, чтобы установить справедливость, Господь заверяет их в том, что Он непременно придет. Хотя отождествление Бога как вестника завета уникально в этом фрагменте у Малахии, оно основано на прежнем указании на вестника от Господа, который шел впереди Израиля в пустыне, ведя их к эсхатологическому покою (Исх. 23:20-23). В первом случае текст легко переходит от вестника к Самому Господу, так что один отождествляется с другим. На этом вестнике – имя Божье, Он имеет власть прощать грехи,  «Он» (этот вестник) говорит то, что заповедую «Я» (Господь). Хотя этот вестник явно указывает на Господа, этот вестник завета – Господь. Хотя Он послан Господом, Он – Господь.

            Итак, жалоба народа на отсутствие Бога справедливости получает ответ с ясной прямотой. Они не будут разочарованы в своих мессианских ожиданиях. Сам Господь придет в личности вестника завета, чтобы установить справедливость, которой они желают. Его пришествие будет внезапным. И всё же, ему будет предшествовать другой вестник (Мал. 3:1). Это объявление не предвидит ряда вестников, подобно потоку пророков, несущих Слово Господа прежним поколениям. Напротив, оно предвидит одного индивида, который приготовит путь для пришествия Самого Господа. В этой фразеологии Малахия вторит языку Исаии о голосе, который должен был приготовить путь для Господа, когда изгнанный народ вернется на свою землю (Ис. 40:3). Но теперь, когда совершилось первоначальное восстановление после плена, Малахия ожидает другое восстановление, которое осуществится с пришествием Самого Господа.  

            Когда Господь явится, Он придет в Свой храм (Мал. 3:1). В этом указании сообщество восстановления могло обрести смелость. Их труды по восстановлению и поддержанию храма не были тщетными. Этот восстановленный храм послужит средоточием грядущего посещения Господа.

            Но точно так же, как современники Амоса получили больше, чем ожидали, в своем ожидании грядущего Дня Господня (Ам. 5:18-20), народ времен Малахии мог ожидать, что грядущий Господь, которого они так горячо желали, принесет с Собой неожиданные события. Ибо кто может устоять в день Его пришествия и кто может остаться праведным в Его присутствии? Их священник должны подвернуться основательному очищению, как золото и серебро очищаются огнем. Но в конце жертвы народа будут приноситься в праведности (Мал. 3:3-4). Господь завета Сам представит свидетельство против всех нарушителей завета, включая прелюбодеев и угнетателей вдов, сирот и пришельцев (Мал. 3:5; ср. Втор. 24:14-17). Так однажды и навсегда прекратятся обвинения в том, что Бог справедливости отсутствует.  

            Следующая жалоба против Бога ведет к окончательному эсхатологическому объявлению. Люди говорили резкие слова против Господа (Мал. 3:13). Хотя они отрицают обвинение, Господь настаивает. Они пришли к выводу, что служить Богу тщетно (Мал. 3:14).

            Но грядет день, в который станет совершенно ясно, что служение или неслужение  Богу влечет далеко идущие последствия. Люди ясно увидят различие между праведными и нечестивыми, между служащими Богу и не служащими Ему (Мал. 3:18). Ибо Бог хранит книгу воспоминания, и служащие Ему будут явлены как Его «драгоценная собственность» (Мал. 3:16-17).

            Итак, грядущий день суда сделает ясным различие между праведными и нечестивыми. Все надменные наряду со всеми, делающими зло будут брошены в огонь. Не останется ни корня, ни ветвей, чтобы поддерживать их восстание против Господа (Мал. 4:1). Но для боящихся Господа взойдет солнце правды с исцелением в лучах его. Точно так же, как лучи солнца омывают землю исцелением и очищением, установление праведности принесет благословение истинному народу Божьему (Мал. 4:2).

            Последняя весть Малахии начинается с резкого призыва помнить (Мал. 4:4). В свете объявленных эсхатологических различий, которые будут проведены между праведными и нечестивыми, людям нужно помнить о большой ответственности. Это поручение не означает, что нужно просто напоминать об этом своему уму.

            При подготовке к этому великому грядущему дню суда они должны воплотить на деле то, что было открыто им на протяжении всей истории искупления. Этот фрагмент указывает на различные сегменты божественного откровения Израилю. Тора Моисея указывает на Пятикнижие, служении Илии намекает на ранних пророков, а «великий и страшный день Господень» – это цитата из Иоиля 2:11, представляющая весть поздних пророков (Мал. 4:4-5). Люди должны тщательно соблюдать все уставы и заповеди, данные Израилю, определяющие основание для отношения завета (Мал. 4:4).

            Но до пришествия этого «великого и страшного дня Господня» Бог пошлет им пророка Илию (Мал. 4:5). Он провозгласит весть покаяния, побуждая сердца молодых и старых с сочувствием относиться друг к другу, когда они вернутся к Господу. Точно так же, как первый Илия бросил вызов обществу отступников, призвав к покаянию, так этот второй Илия призовет людей обратиться в их сердцах. Если они не внимут его вести, Сам Господь придет и поразит землю проклятием (kherem) (Мал. 4:6). Над народом будет провозглашена всеобъемлющая божественная анафема.

            Кто же этот Илия, которому надлежит прийти, и как понимать исполнение этого пророчества? В непосредственном контексте пророчеств Малахии о конце, этого Илию следует отождествлять с вестником, на которого указывалось ранее как на того, кто предвосхитит пришествие Господа (Мал. 3:1). Он – последнее исполнение пророчества Исаии о гласе вопиющего в пустыне, предвосхищающем возвращение Израиля из плена (Ис. 40:3).

            Но требует ли указание Малахии на возвращение Илии действительной реинкарнации древнего пророка? Вернется ли на землю прежний Илия, вознесшийся на небо в огненной колеснице, как последний предтеча грядущего Господа? Ничто в историческом опыте писаний ветхого завета не указывает на такое развитие событий. 

            В других местах пророки предсказывают день, когда Давид вернется как царь в Израиле (Ос. 3:5; Иез. 34:23; 37:24). И всё же, они не ожидают возвращения перевоплотившегося Давида, чтобы править над Израилем, тем самым превзойдя владычество обещанного Мессии, который должен быть больше Давида. Напротив, эти пророчества ожидают пришествия царя с разумом и духом Давида, который будет царствовать над вселенским народом Божьим.

            Именно в этих рамках следует понимать новозаветное отождествление Иоанна Крестителя с Илией. Ученики спрашивают Иисуса, почему их учителя закона говорят, что перед явлением Мессии должен прийти Илия (Мф. 17:10). Они явно ссылаются на пророчество Малахии о ниспослании Богом Своего слуги Илии (Мал. 4:5-6). Иисус отвечает, что учителя закона правы. Илия придет и восстановит всё. «Но», – говорит Иисус, – «Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели» (Мф. 17:12). В результате объяснения Христа, ученики поняли, что Он указывал на Иоанна Крестителя. Своим служением Иоанн исполнил пророчество Малахии о возвращении Илии.

            Но как следует понимать это объяснение Христа? Был ли Иоанн Креститель Илией в буквальном смысле? Намеревался ли Иисус подтвердить веру в реинкарнацию? Топорное толкование слов пророчества указывало бы в этом направлении, ибо в другом месте Христос прямо говорит: «Если хотите принять, он есть Илия, которому должно прийти» (Мф. 11:14).

            Но если позволить Писанию толковать Писание, нужно прийти к иному выводу. Евангелие о Луки указывает, что Иоанн Креститель придет в духе и силе Илии (Лк. 1:17). Он не буквально Илия в смысле реинкарнации древнего пророка. Но он – буквальное исполнение пророчества Малахии об Илии, поскольку он – плоть и кровь исполнения обетования о вестнике, который предвосхитит пришествие Мессии в духе и силе Илии. Христос говорил в полном согласии с вестью Малахии, когда указал на Иоанна Крестителя как исполнение слов пророка, и всё же предтеча Христа не был реинкарнацией древнего пророка.

            Итак, последние слова долгого движения пророчество уместно предвосхищают начальные события эпохи нового завета. Весть Иоанна Крестителя принесла сопричастность благословениям мессианского царства всем, внимавшим его призыву к покаянию. Но на тех, которые не станут слушать, падет проклятие.  

            Свидетельство писаний Нового Завета о служении Иоанна Крестителя как исполнении пророчества Малахии – это свидетельство, с которым нужно считаться. Его служение точно соответствует описанию, данному Малахией. Вследствие этого нужно полностью оценить непреходящее значение личности Христа как посланного Богом вестника завета, который есть Сам Господь. Он – Сам Господь, которому приготовил путь Иоанн Креститель. В то же время, Он – вестник завета, принесший весть завета, слово о новом завете в Его крови, пролитой для отпущения греха многих. С Его пришествием должно было, наконец, начаться осуществление надлежащего восстановления истинного Божьего Израиля.

16. ПРОРОКИ И НАРОДЫ

            Ряд пророческих книг содержат разделы, посвященные пророчествам о народах, окружающих Израиль. Охват этих предсказаний весьма обширен, включая объявления о будущем Египта, Куша, Дамаска, Ассирии, Вавилона, Филистии, Тира, Едома, Моава и Аммона. В конечном счете, всё весьма уместно сосредотачивается на Вавилоне, как высшем выражении враждебности по отношению к народу Божьему. Сущность этих объявлений пророков Израиля о соседних народах составляют некоторые отчетливые элементы: (1) народы будут судимы Богом, особенно за грехи  жестокости, идолопоклонства и гордости; (2) различные народы мира будут призваны Богом к отчету в соответствии с их обращением с Божьим Израилем; и (3) впоследствии народы будут сопричастны искуплению, дарованному Израилю.

            Возможно, самым примечательным является постоянство предсказания об окончательном спасении, которое эти народы разделят с Израилем. Масштабность этого элемента в пророческих ожиданиях будущего часто упускают из виду. Но при правильном восприятии, этот аспект пророческой вести является существенным для понимания пророческой картины будущего. Несмотря на постоянное угнетение и опустошение, которому народы подвергали Израиль, эта весть ясно приходит на каждом новом этапе истории народа. Народы мира будут сопричастны искуплению и восстановлению, обещанному Израилю. Эту поразительную истину можно рассмотреть с точки зрения пророков, ожидающих пленение, с точки зрения пророков, действительно переживших пленение,  и с точки зрения пророков, вернувшихся из пленения.

Включение язычников с точки зрения пророков, ожидающих пленение

            Весьма удивителен тот факт, что даже посреди повторяющихся объявлений об опустошении, которое соседние народы принесут Израилю, пророки до плена регулярно провозглашают благословения от Бога, которые придут к этим самым народам. Осия описывает самый суровый суд над Израилем словами, говорящими о возвращении к их изначальному состоянию «язычества». Они станут Лоамми, «не Мой народ» (Ос. 1:9). Но затем Бог в Своей суверенной благодати вновь преобразит этих ставших язычниками людей в Амми, «Мой народ» (Ос. 2:1, 23). Когда это объявление о трансформации из израильтянина в язычника и вновь в израильтянина воспринимается серьезно, становится понятным, что это пророчество Осии должным образом функционирует как основание для служения Павла языческим народам. Десять племен, составлявших северное царство, были поглощены, ассимилированы в обширном языческом мире. Но через призвание Христом языческих народов к Себе совершается обещанное восстановление Божьего Израиля (Рим. 9:24-26).

            Амос немилосердно объявляет Израилю весть о грядущем Божьем суде над ним. Но в конце он предсказывает восстановление падшей скинии Давида и превращение чуждого Едома в людей, названных Божьим именем, делающих их причастниками Божьей избирающей благодати так же, как Израиль (Ам. 9:11-12; ср. Втор. 28:9-10, где идентичная фраза указывает на избрание Израиля). Это объявление о включении язычников, провозглашенное Амосом, в конечном счете обеспечивает церковь нового завета основанием для разрешения вопроса о том, как язычники, принявшие Святого Духа, принимаются в сообщество нового завета (Деян. 15:15-19).

            В случае Ионы, все соображения национальной лояльности запрещают ему идти в Ниневию, столицу Ассирийского царства, которое, в конечном счете, разорит северные племена Израиля. И всё же, вследствие его проповеди, весь город кается, и Господь являет Свою милость, пощадив его население (Иона 3:6-10).

            Но награда за самое славное описание включения языческого мира пророком, ожидающим пленение Израиля, должна достаться Исаии. Во всех различных разделах своей книги, славное расширение грядущего царства Божьего включает бесчисленное множество языческих народов. Рано в первом разделе своего пророчества Исаия объявляет, что в последние дни многие народы придут к горе Господней. Он рассудит между народами, уладит споры многих народов, перекует мечи в плуги и копья – в серпы (Ис. 2:2-4). Вторая половина книги открывается объявлением о том, что во время второго исхода будет явлена слава Господня, и всё человечество вместе увидит ее (Ис. 40:5). Мессианский царь из рода Давида будет служить светом для затемненной земли язычников, и «встанет, как знамя, для народов», и «народы соберутся к нему». Он не только соберет пленников Израиля, но и «воздвигнет знамя для народов» (Ис. 9:1-2, 6-7; 11:10, 12; ср. Мф. 4:12-17).

            Вторая великая фигура у Исаии, стоящая в одном ряду с восстановленным правителем из рода Давида, известна благодаря песням о слуге. Этот слуга Господа не только восстановит народ Израиля; Он также послужит языческому миру. Он принесет справедливость языческому миру, и на Его закон будут возлагать надежду самые отдаленные земли (Ис. 42:1, 4). Если задача восстановления племен Израиля покажется слишком малой для этого избранного слуги, у Него есть более грандиозное поручение. Бог сделает его «светом для язычников», чтобы Он принес спасение «до концов земли» (Ис. 49:6). Несмотря на то, что Он будет унижен, он будет так высоко превознесен, что «многие народы приведет Он в изумление; цари закроют пред Ним уста свои» (Ис. 52:13, 15). Все эти песни о слуге свидетельствуют о вселенском измерении Божьего намерения по восстановлению падшего мира и, именно по этой причине, регулярно цитируются в различных разделах документов нового завета (Мф. 12:13-21; Деян. 8:32-35; 13:46-48).

            И более того, этот пророк-визионер дерзко смотрит на Египет и Ассирию, главных национальных врагов своего времени на юге и на севере, и осмеливается поставить их рядом со своим собственным народом Израиля, как принадлежащих Господу. Подумать только! Жертвенник Яхве, Богу завета Израиля, «в сердце Египта» (Ис. 19:19).

            Большая дорога ведет прямо из Египта в Ассирию, чтобы эти два врага Израиля удобно путешествовали туда и обратно, обходя Иерусалим, чтобы вместе поклоняться Господу завета в своих собственных странах (Ис. 19:23). Вследствие этого, «Израиль будет третьим с Египтом и Ассириею; благословение будет посреди земли, которую благословит Господь Саваоф, говоря: благословен народ Мой – египтяне, и дело рук Моих – ассирияне, и наследие Мое – Израиль» (Ис. 19:24-25).

            Дальнейшее подтверждение этого вселенского измерения ожидания Исаии представлено в его объявлении о том, что дом Божий назовут «домом молитвы для всех народов» (Ис. 56:7; ср. Мк. 11:17). Ни один чужеземец никогда не будет исключен из принадлежности Его народу. Ибо Сам Бог проявит инициативу, приведя в Свой дом всех чужеземцев, любящих Его имя, и даст им радость в Своем доме молитвы (Ис. 56:6-7).

            Поистине поразительно, что эти предсказания об искреннем включении языческих народов с Его народом, предлагаются в те самые дни, когда жестокий народ Ассирии вторгся в землю Израиля. И всё же, было бы неуместным произвольно относить эти предсказания о включении язычников к последующей эпохе истории израильтян. В любом случае, эти фрагменты из различных частей книги Исаии предлагают убедительно свидетельство о подлинном ожидании пророков Израиля относительно будущего включения языческого мира в самое сердце поклонения и жизни избранного народа. Эта традиция включения язычников в будущие благословения Господа непрерывно продолжается в свидетельстве пророков седьмого века, которые были еще ближе к реальности плена. Теперь царство Иудеи было на грани разорения вавилонянами. Поскольку народ в час глубочайшей скорби стал объектом насмешек Моава, Иеремия произносит над этим народом: «Горе вам!» от Господа (Иер. 48:1-46). И всё же, после сорока шести стихов этого самого сурового осуждения происходит внезапный поворот, и предсказано, что Господь «в последние дни возвратит плен Моава» (Иер. 48:47). Тот же самый поразительный поворот в будущем появляется в слове Господа об Аммоне и Эламе (Иер. 49:6, 30).

            Эта концепция восстановления Господом благоденствия не израильских народов тем более примечательна ввиду того факта, что Иеремия регулярно использует то же самое выражение для описания восстановления своего народа Израиля (Иер. 30:18; 32:44; 33:11, 25-26). Все благословения восстановления, принадлежащие народу Израиля, Господь предлагает в равной степени и точно любому другому народу, обретшему бытие на протяжении истории мира.

            Ожидание Божьего восстановления благоденствия не израильских народов не ограничивается этими конкретными случаями, но обретает программное выражение. Иеремия использует свой ключевой термин искоренение ко всем нечестивым  соседям, захватившим землю Израиля. «Но», – говорит Господь, – «после того, как Я исторгну их, снова возвращу и помилую их, и приведу каждого в удел его и каждого в землю его. И если они научатся путям народа Моего, чтобы клясться именем Моим,… то водворятся среди народа Моего» (Иер. 12:15-16).

            Как удивителен этот взгляд пророка Иеремии на будущее! Безоговорочно, всем народам без дискриминации, предлагается возможность восстановления в Божьем благоволении и водворения среди Его избранного народа. Особенно те народы, которые ужаснее всего грешили своим жестоким обращением с народом Божьим в час его величайшей скорби, объявлены главными получателями этих обетований восстановления. Более того, Господь объявляет, что, если в любое время любой народ или царство покается в своем зле, Господь не пошлет ему бедствия, которое Он задумал (Иер. 18:7-8).

            Эти люди были вполне достойны уничтожения от руки Господа, но в Своем сострадании Он был готов простить их, если только они покаются в своем зле. Иеремия лично был свидетелем их безжалостного обращения с народом Божьим, и всё же, от имени Господа он предлагает им то же самое спасение, что и Израилю.

            У Наума и Аввакума не сказано почти ничего об этом обетовании восстановления для народов мира. Но, подобно Иеремии, его современник Софония предсказывает суд Господа, который падет на Моав и Аммон. И всё же, он приходит к выводу, что «Ему будут поклоняться, каждый со своего места, все острова народов» (Соф. 2:11). Но, глядя еще дальше, на самые отдаленные горизонты, пророк предвидит день, в который, после очистительных судов Господа, уста народов будут очищены, «чтобы все призывали имя Господа и служили Ему единодушно» (Соф. 3:9). В глубине африканского континента, «за реками Эфиопии», истинные почитатели Господа принесут Ему свои дары (Соф. 3:10).

            Итак, вопреки их несомненному опыту и ожиданию опустошения, которому народ Божий подвергся со стороны жестоких соседних народов, пророки до пленения единодушно свидетельствуют о благодати Бога, назначившего восстановление для этих самых народов. Израиль ни в коем случае не будет единственным народом, восстановленным после божественного суда. Это обетование и эта надежда доступны всем народам мира, даже самым жестоким.

Включение язычников с точки зрения пророков, переживших пленение

            Иезекииль и Даниил, пророки Израиля, лично участвовавшие в пленении народа, очевидно, смотрели на народы мира с другой точки зрения, чем пророки, сами никогда не проходившие через ужасы плена. Вместо того, чтобы смотреть на народы мира из границ земли обетованной, эти двое слуг Божьих исполняют свое пророческое служение, проживая на территории не израильского народа. Они были как бы поглощены обширными регионами великих мировых империй своего времени. Как же они смотрят на включение народов, которые во много раз больше и намного сильнее их собственного народа Израиля?

            Точно так же, как пророки до пленения, Иезекииль предвидит для Египта будущее, которое включает рассеяние и собирание, пленение и восстановление, подобное опыту Израиля. Из-за их богохульного заявления: «Моя река, и я создал ее», египтяне будут рассеяны по народам и развеяны по землям (Иез. 29:9, 12). Но сорок лет спустя египтяне будут вновь собраны на своей собственной земле. И всё же, Египет навеки останется «царством слабым…и не будет более возноситься над народами» (Иез. 29:14-15). Вследствие этого, Египет никогда больше не будет опорой для народа Израиля и станет напоминанием о грехе народа, взирающего на человеческие силы, а не на Бога (Иез. 29:16).

            Это пленение и восстановление Египта, несколько напоминающее обращение Господа с Израилем, предвосхищает последнее видение Иезекииля о новом храме с соответствующим новым выделением земли для народа Божьего. Теперь это новое выделение земли в видении включает равное обращение с иноплеменниками в Израиле. Земля должна быть выделена как наследие для израильтян и для «иноземцев, живущих у вас, которые родили у вас детей» (Иез. 47:22). Это не просто временная мера, но на протяжении будущих поколений язычники будут сопричастны наследию Израиля. И даже более конкретно: «Они среди сынов Израилевых должны считаться наравне с природными жителями, и они с вами войдут в долю среди колен Израилевых» (Иез. 47:22). Это не некое гетто для язычников, но «в котором колене живет иноземец, в том и дайте ему наследие его» (Иез. 47:23). Иноземца нужно не просто терпеть среди восстановленного народа Божьего. Напротив, он должен иметь равное наследие наряду с восстановленным Израилем.

            Итак, по словам Иезекииля, окончательное положение вещей предусматривает включение язычников наряду с Израилем. Его предсказание будущего (хотя и выраженное единственным известным ему способом – через прообразы ветхого завета) показывает совершенно иные реалии нового завета. Итак, между включением язычников и исключительностью ветхозаветного Израиля существует напряжение. Это напряжение становится очевидным при сравнении раннего видения Иезекииля о славе Божьей, явившейся на территории Вавилона, с последним видением о возвращении славы Божьей в восстановленный храм, который не вмещается в ограниченное пространство горы Сион в Иерусалиме (Иез. 1:1-3, 42:15-19, еврейский текст). Итак, можно считать, что пророчество Иезекииля в плену играет переходную роль между пришествием Божьего восстановительного благословения к языческому миру и продолжением эксклюзивности ветхозаветного Израиля.

            Описание Даниилом сосредоточения человеческого деспотизма, который он ощутив в плену в огромной империи Вавилона, вполне можно назвать «зверским». Ибо в своем сновидении он видит четырех огромных зверей, каждый из которых отличается от других, выходящих из моря (Дан. 7:3). Эти звери изображают силу земных царств, проявляющих скорость леопарда и орла наряду с жестокостью медведя и льва (Дан. 7:4-6). Эти чудовища запугивают и ужасают, пожирают и сокрушают (Дан. 7:7). Но Ветхий Днями занимает Свое место суверена, божественный суд собирается на заседание, звери лишаются всей силы, а их последний представитель убит, и его тело брошено в пылающий огонь (Дан. 7:9-12). Затем некто, сравнимый с Адамом («как бы сын человеческий») выступает в славе на облаках небесных (Дан. 7:13). Его с торжеством вводят в присутствие Ветхого Днями, а затем «Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан. 7:14).

            Что же предвидит пленник Даниил о будущем народов мира? Он предсказывает дни, когда правящие силы будут сокрушать, пожирать и попирать ногами другие народы мира, в то же время ведя войну против Божьих святых и побеждая их (Дан. 7:19, 21). Эти страдающие святые будут переданы зверю «до времени и времен и полувремени» (Дан. 7:25). Но в конце, суверенность, сила и величие всех этих царств будут отняты у них и переданы святым, народу Всевышнего (дан. 7:26-27). Это высшее царство пребудет вовеки, и все правители будут поклоняться и повиноваться Всевышнему Богу (Дан. 7:27).

            Как и Даниил, книга Откровения предвидит последовательность «зверских» правящих сил, возникающих из массы человечества, ведущего войну против людей Божьих на протяжении веков и побеждающего их (Откр. 13:7). И всё же, в конце неразрушимое царство Божье одержит верх, и люди из всех народов будут приведены к подчинению тому, Кого сравнивают с первым Адамом («как бы сын человеческий») (Откр. 14:14). Впоследствии народы будут ходить во свете, который отождествляется с Агнцем Божьим, и цари земли принесут в этот храм славу свою (Откр. 21:22-24). Совершенные тени ветхого завета обрели свое исполнение в совершенных реалиях нового завета.    

Включение язычников с точки зрения пророков, восстановленных после пленения

            Определение «малые дела» может послужить подходящим описанием народа, храма и людей периода восстановления (Зах. 4:10). Страна была ограничена очень малой частью прежней империи Иудеи, крошечные размеры восстановленного храма вызывали слезы на глазах, видевших величие храма Соломона, а народ насчитывал лишь немногим более сорока девяти тысяч. Это борющееся сообщество выразило желание рискнуть вернуться на свою опустошенную землю, но не имело выбора, кроме как оставаться марионеточным правительством под властью персидских, затем греческих, затем римских владык. Восстание под предводительством Маккавеев было лишь кратким проблеском на экране их постоянного подчинения. Они могли разумно стремиться лишь к выживанию с сохранением определенной идентичности. Каким же было отношение, ожидание и предсказание пророков эпохи восстановления в начале этого шестисотлетнего периода, завершившегося полным разрушением Иерусалима римлянами в 70 г. по Р.Х.?

            Тон задает оставшаяся часть известного утверждения Захарии и «малых делах». Народу восстановления не следует презирать день малых дел (Зах. 4:10). Напротив, дочь Сиона должна восклицать и радоваться, ибо Господь грядет. Вследствие этого, многие народы присоединятся к Господу и станут народом Божьим (Зах. 2:10-11). Слово «издали», скорее всего, относится к языческим народам, которые придут и помогут строить храм Господа (Зах. 6:15). Как объясняет пророк Аггей, современник Захарии, Бог потрясет все народы, и богатство народов наполнит славой дом Господа в Иерусалиме (Агг. 2:7).

            Какая смелость! Какое дерзкое ожидание будущего пророками, жившими во дни малых дел после пленения. Предсказание этих пророков, живших посреди продолжающегося господства мировой сверхдержавы, гласит, что народы по всему миру конкретно поклянутся в верности Богу Израиля, так что они станут Его народом наряду с иудеями. Подобным образом, Малахия, как последний пророческий голос эпохи ветхого завета, подчеркивает ту же весть, хотя и с определенным изменением. Имя Яхве, Господа завета Израиля, «будет велико между народами от востока солнца до запада». В любом месте в мире, а не только в Иерусалиме, будут приносить чистые жертвы во имя Яхве, ибо «велико будет имя Мое между народами» (Мал. 1:11).

            Итак, превзошли ли пророки восстановления свои границы? Говорили ли они странными словами, которые никогда не могли обрести исполнение? Конечно же, если требовать политического, этнического и географического осуществления этих пророчеств, история последних двадцати пяти веков отвечает отрицательно. Но если допустить, что теневая форма царства Божьего обретает свое надлежащее исполнение в реалиях царства нового завета, как его определяет Иисус, будучи Божьим Христом, тогда любая эпоха со времени Его пришествия видела растущее осуществление этого предсказанного расширения царства Божьих заветов. Новое сердце, Дух, излитый на всякую плоть, очищенный народ, полный добрых дел, явлены почти в каждом уголке этой вселенной. Со времени служения апостолов известному миру своего времени до нынешнего часа, люди почти каждой национальности поклонялись Господу завета Израиля, известному в личности Иисуса Христа.  

            При дальнейшем размышлении над этим обзором включения языческих народов в искупление и восстановление Израиля, можно задать правомерный вопрос: «В чем состоит тайна включения язычников, на которую указывает Павел (Еф. 3:3-4)?» Этот апостол язычников прямо заявляет, что происходящее в его дни относительно включения язычников «не было возвещено прежним поколениям» (Еф. 3:5). И всё же, пророки ветхого завета на каждой стадии истории Израиля ясно и постоянно предсказывают чудесное включение языческих народов. В чём же тайна, на которую он указывает? Очевидно, для пророков не было тайной, что язычники будут искуплены и восстановлены наряду с Израилем.

            Сам Павел описывает природу этой «тайны», неведомой пророкам, с помощью троекратного повторения одной и той же концепции. Его объяснение «тайны» того, что верующие из язычников станут наследниками вместе с Израилем, членами одного тела, и вместе причастниками Божьих обетований (Еф. 3:6). Ни в каком смысле частичными участниками в обетованиях Израиля, но полностью, на равных, совершенно единые причастники Божьих обетований вместе с верующими из иудеев.  

            Такова была истина, неизвестная древним пророкам, хотя семя будущей реальности содержалось в их предсказаниях. Это учение нового завета оказалось самым трудным для понимания даже самих апостолов Христа. И сегодня церкви очень трудно понять все последствия этого факта распространения Евангелия в языческом мире. Каждое обетование, данное Израилю, теперь в равной степени принадлежит каждому верующему из язычников, привитому ко Христу. Ни одно из искупительных и восстановительных обетований не остается исключительным владением еврейского народа. Всё, что принадлежит верующим из иудеев в будущем, в равной и совершенной  степени принадлежит верующим из язычников.

            И сегодня читателям слов Павла трудно осознать их полный смысл, несмотря на то, что два тысячелетия подтвердили их истинность. Церковь на протяжении столь долгого времени считала, что существует некое особое установление, принадлежащее исключительно народу Израиля, и продолжает распространять это ошибочное представление. И всё же, богодухновенные заявления апостола ясны. Язычники – сонаследники, соучастники, совладельцы Божьих обетований, наряду с верующими из иудеев (Еф. 3:6). Эта тайна нуждается в полном понимании церковью сегодня, если она желает должным образом сообщить народам мира великое Евангелие нового завета.

            Экстравагантное описание включения язычников естественно ведет к окончательному рассмотрению пророчества, охватывающего различные народы мира и даже сам мир.

Предсказания пророков об окончательном состоянии

                        Забота пророков Израиля о будущем ни в коем случае не ограничивалась их собственными современными обстоятельствами. Несмотря на прежнее представление, будто пророки были исключительно людьми своего времени, эти визионеры Господа регулярно предвещали события, которые должны были развернуться в неопределенный момент в будущем. Довольно близоруко предполагать, что предсказания неопределенного, хотя, возможно, отдаленного будущего, следует рассматривать как не относящиеся к практической повседневной жизни людей. Совесть каждого человека предупреждает его, что в какой-то неизвестный день в будущем он даст отчет за всё, что делал, будь то доброе или худое. Человек может предпочесть игнорировать эти внутренние предупреждения своей души. Но тот факт, что этот день расчета станет реальным когда-то в неизвестном будущем, едва ли делает объявление об этом грядущем дне неактуальным. В самом деле, римский губернатор Феликс трепетал перед своим узником Павлом, когда тот говорил о праведности, самообладании и грядущем суде (Деян. 24:25).

            Хотя христианская весть о подотчетности перед Богом представляет точное время Божьего суда как событие неопределенного будущего, концепция этого критически важного дня может иметь мощное воздействие на повседневное поведение людей. Более того, нужно принять во внимание аспект неотвратимости человеческой ответственности. С пророческой точки зрения, никто не знает часа или дня, когда цепь событий, относящихся к последним дням, достигнет апогея. Фактически, драма последних дней уже началась (Евр. 1:2, 9:26; 1 Пет. 1:20). Итак, перспектива завершения времени является присутствующим фактором, с которым нужно считаться. По этой причине, предсказание о неизвестном, хотя, возможно, отдаленном будущем будет актуальным в каждом поколении, как было во дни пророков Израиля.

            Эти предсказания пророков о неопределенном, возможно отдаленном будущем ни в коем случае не ограничиваются последними днями ветхозаветного пророчества. Представление о позднем развитии апокалипсического жанра, заменившего более традиционные пророческие формы, попросту не соответствует свидетельству самих пророков. Ранее Амос видит солнце, заходящее в полдень и затмение земли среди светлого дня (Ам. 8:9). Исаия изображает, как звезды небесные истлеют, и небо свернется, как свиток, в тот день, когда Господь будет судить все народы (Ис. 34:4), а Иоиль предсказывает кровь, огонь и дым в связи с днем, когда Господь изольет от Духа Своего на всякую плоть (Иоиль 2:28-31).  Все эти предсказания катаклизмов говорят о неопределенном будущем искупительного действия Бога в мире. И всё же, хотя литературная деятельность пророков распространилась на весь двухвековой период истории Израиля, можно отметить некоторые постоянные характеристики этих долгосрочных предсказаний.

            Во-первых, эти пророческие ожидания неопределенного, возможно, отдаленного будущего, по природе являются отчетливо эсхатологическими, окончательными и часто катастрофическими. Они включают сверхъестественную трансформацию ныне известного мира. Постоянной чертой этих пророчеств является нарушение порядка небесных тел. Солнце, луна и звезды перестают светить  (Ам. 8:9; Ис. 13:10, 13 [ср. Мф.. 24:29; Мк. 13:24-25]; Ис. 24:23; 30:26; 34:4; 60:19-20; Иоиль 2:30; 3:15; Иез. 32:7-8 [ср. 2 Пет. 3:10; Откр. 21:23]). Одновременно земля содрогается, претерпевая катастрофические трансформации (Ис. 2:19, 21; 5:25; Иоиль 2:10; Агг. 2:6-7, 21-22; Зах. 14:4-6). Плодородие земли возрастает настолько, что она производи безмерный урожай. Урожай так велик, что у жнеца нет нужного времени, чтобы собрать обильный урожай, прежде чем пахарь начнет пахать землю для следующего сезона насаждения (Ам. 9:13). Пустыни Палестины преображаются так, что деревья, растения и животные благоденствуют там, где когда-то были лишь бесплодные земли (Ис. 35:1-2, 6-7). Гора Сион поднимается со своей низкой высоты, так что она возвышается над окружающими горами, тогда как Масличная гора раскалывается надвое, открывая долину, ведущую от Иерусалима к Мертвому морю (Ис. 2:2; Зах. 14:4-5, 10). Из храма в Иерусалиме вытекает поток, расширяется до немыслимых размеров в Иудейской пустыне, и очищает Соленое море так, что когда-то мертвый водоем кишит всевозможными видами рыбы (Иез. 47:1-12; Зах. 14:8).

            Хотя для обозначения пророчества такого рода традиционно используется  термин апокалипсическое, лучшим описательным термином может послужить слово катастрофическое. Идея «апокалипсического» приобрела ауру чего-то нереального, не вполне  подходящую к подлинным ожиданиям библейских пророков. Хотя ряд факторов указывает на то, что пророки не ожидали буквального исполнения их поэтических образов в будущем, эти пророчества пронизаны достаточным числом указаний на ожидание реальности, и их следует считать указывающими на подлинные ожидания катастроф. Возможно, Иоиль не ожидал, что луна действительно превратится из камня в кровь, но он предсказывал поистине космические потрясения (Иоиль 2:31).

            Возможно, Иезекииль никогда не думал, что его план восстановленного храма осуществится с детальной точностью, но он ожидал, что в будущем Бог будет обитать среди Своего народа существенно иным образом, чем в любое время в прошлом (Иез. 48:35). Эти предсказания пророков указывали на реальные сверхъестественные события, которые могли совершиться лишь посредством прямого божественного вмешательства, подобного действию Всемогущего во время Его изначального сотворения вселенной (2 Пет. 3:10, 13).

            Пророческое ожидание Дня Господня можно должным образом оценить в том же контексте. Происхождение концепции этого дня продолжает оставаться спорным, хотя можно выдвинуть веские аргументы в пользу того, что его корни конкретно связаны не с образом Бога как воина, но с Богом как с заключающим и поддерживающим завет. Человек, зверь, птица и рыба, вместе со всем неодушевленным творением связаны со Всевышним заветами, которые Он установил на века (Ос. 2:18-23; Соф. 1:2-3). Эти обязательства завета, начавшиеся с сотворения, обретут свое окончательное осуществление в день, когда Господь завета обновит землю, приведя всё человечество под власть эдиктов Своего последнего суда. Этот день осуществится не как календарные сутки, но как эпоха и момент времени, когда Господь приведет в действие благословения и проклятия Своего завета.

            Итак, неизвестное будущее человечества и вселенной обретет окончательное осуществление через катастрофическое сверхъестественное вмешательство всемогущего Бога Творца, когда Он, наконец, приведет в исполнение Свои вечные цели. Пророки последовательно искали необычайного проявления божественного участия в ходе мировых событий при завершении времен.

            Во-вторых, это пророческое ожидание полной трансформации миропорядка одновременно прочно укоренено в истории и в прежнем контексте искупительной деятельности Бога. Иезекииль и Даниил через сны и видения сами были свидетелями намерения Бога осуществить Свои искупительные цели в более широкой сфере языческих империй. И всё же, их ожидание будущего, в конечном счете, более конкретно возвращается к Израилю как к земле и народу. Храм в видении Иезекииля расположен на «весьма высокой горе» в земле Израиля (Иез. 40:2). Кульминационное видение Даниила о семидесяти неделях, предсказывающих весь ход человеческой истории, начинается с его знания о том, что семьдесят лет плена Израиля, предсказанные Иеремией, вскоре подойдут к концу, так что пленники вскоре вернутся на свою землю обетованную. Эта ориентация на Израиль как землю и народ регулярно отражается в писаниях пророков, когда они ожидают космических событий, влияющих на будущее. Сверхъестественное катастрофическое вмешательство Господа в будущем произойдет во времени и в истории, и в теснейшей связи с Его прежними отношениями с семенем Авраама, потомками Давида, городом Иерусалимом и землей Израиля.   

            Но тогда, как пророки могли оформить свои ожидания будущего каким либо иным образом? Они говорили о неизвестном будущем в соответствии с тем, что знали из прошлого. Бог их прошлого в будущем приведет свои изначальные цели к окончательному осуществлению. Поэтому можно было бы предположить, что эти божественные цели будут реализованы подобно тому, как народ переживал восстановление в прошлом. Нельзя и не следует ожидать, чтобы пророки говорили вне контекста теней ветхого завета, которые были для них совершенным эталоном. Ибо язык реалий нового завета был им еще неведом.   

            В то же время, их ожидания будущего выходили за рамки величайших возможностей ветхого завета. Храм Иезекииля не мог поместиться на вершине горы Сион, но распространяется по долинам Кидрон и Тиропеон из-за своих колоссальных размеров (Иез. 42:15-19, еврейский текст). Захария изображает будущий Иерусалим как город без стен из-за множества его жителей, хотя одновременно описывает окружающую его огненную стену (Зах. 2:2-5). Это способ выражения по отношению к окончательному будущему означал, что, хотя эти пророки опирались в своих ожиданиях на традиционную модель прежних искупительных деяний Бога, они также понимали, что впереди ожидает нечто более величественное, чем было в прошлом. Напряжение между ограниченным характером «уже» и безграничными ожиданиями «еще нет» впервые появилось не с приходом новозаветной эсхатологии. Она твердо укоренена в ожиданиях последнего времени у пророков ветхого завета.  

            Третий элемент долгосрочных ожиданий пророков Израиля состоит в том, что они сами были не способны полностью понять смысл собственных вестей. В заключение принятия своего откровения о восстановлении Израиля после плена, пророк Иеремия получает весть: «В последние дни уразумеете это» (Иер. 30:24). Это утверждение ясно предполагает, что полная оценка пророком своего предсказания должна была дождаться его исполнения. В краткосрочном плане Иеремия озадачен словом Господа к нему о покупке имущества его дяди, хотя вавилоняне собираются взять Иерусалим как последнюю из твердынь Иудеи. Он размышляет о причине нелогичного повеления Господа: «А Ты, Господи Боже, сказал мне: `Купи себе поле за серебро и пригласи свидетелей', тогда как город отдается в руки халдеев» (Иер. 32:25).  

            У Иеремии не было сомнений в том, что это повеление приходит от Господа. Но он не мог его понять. Зачем ему вкладывать небольшие деньги, которыми он располагал как пророк, находившийся под домашним арестом, в тот самый момент, когда всю землю народа захватывают вавилоняне, а ее жителей отправляют в чужие страны? Он не понимает смысла своего собственного пророчества.

            Понимание приходит к Иеремии лишь позднее. Господь говорит вновь и объясняет, что, хотя люди будут уведены из земли, впоследствии они вернутся. Они будут вновь обладать землей. Вновь будут покупать и продавать имущество (Иер. 32:42-44). Итак, впоследствии Иеремия понимает свою покупку как символическое действие, предсказывающее будущее восстановление богатства Израиля. Но в начале сам пророк не понимал важности своего собственного пророческого действия.

            Этот случай из повседневной жизни пророка может послужить иллюстрацией к целостной картине. Предсказания будущего, ожидающие исполнения божественных целей, не всегда были понятны самому пророку. Этот принцип проявляется на деле в нескольких долгосрочных пророчествах Даниила. Хотя даже в юности он был особо наделен мудростью, Даниил испытывал серьезные затруднения в понимании своих собственных вестей о последнем времени. После видения четырех зверей, Ветхого Днями и сына человеческого Даниил признал, что он был «смущен духом» и видения тревожили его. Поэтому он достаточно смело спросил об «истинном значении» своего видения (Дан. 7:15-16). После дальнейших объяснений он всё еще хотел знать истинный смысл дополнительных аспектов своего видения (Дан. 7:19-20). В конце процесса он остался глубоко встревоженным своими мыслями, и его лицо побледнело (Дан. 7:28).

            Также в конце своего видения двурогого овна и козла Даниил получает заверение в том, что видение истинно. Но затем он получает наставление: «Сокрой это видение, ибо оно относится к отдаленным временам» (Дан. 8:26). В ответ Даниил остается в потрясении несколько дней. Впоследствии он свидетельствует, что «изумлен был видением сим и не понимал его» (Дан. 8:27). Итак, в данном случае, видение отдаленного будущего неясно ему. Более того, ему сказано запечатать видение, что предполагает, что оно имеет значение для будущего, которое нельзя было понять в его собственное время.

            В конце своей книги Даниил получает наставление: «Сокрой слова сии и запечатай книгу сию до последнего времени» (Дан. 12:4). Многие будут искать здесь и там, чтобы прийти к надлежащему пониманию откровения о будущем. Услышав весть о том, что эти поразительные события совершатся «к концу времени и времен и полувремени», Даниил показывает, что он слышал, но «не понял» (Дан. 12:7-8). В ответ на дальнейшую просьбу о разъяснении, Даниилу сказано: «сокрыты и запечатаны слова сии до последнего времени» (Дан. 12:9). И всё же, его заверяют в том, что, хотя никто из нечестивых не сможет понять его весть, мудрые поймут ее (Дан. 12:10).

            Итак, долгосрочные предсказания о будущем обладают особым свойством. По божественному замыслу, они не будут полностью понятны до того времени, когда они действительно будут в процессе исполнения. Общий смысл пророческой вести понятен. Но подробности остаются запечатанными до наступления времени. Эта точка зрения на эсхатологическое пророчество подтверждена комментарием новозаветных Писаний о том, что пророки «предсказывали о назначенной вам благодати, исследуя, на которое и на какое время указывал сущий в них Дух Христов, когда Он предвозвещал Христовы страдания и последующую за ними славу» (1 Пет. 1:10-11).

            Хотя следует признать этот аспект предсказательного пророчества о последнем времени, он никогда не должен служить извинением для того, чтобы отвергать некоторые пророческие речения как непонятные. Ибо некоторые основные аспекты видений откровения будут всегда понятны и применимы.

            Итак, какова же центральная весть пророков об отдаленном будущем? Что воплощено в корпусе их предсказаний? Анализ этого аспекта предсказательной вести пророков будет показан далее, при рассмотрении основного содержания предсказания пророков. Центральный аспект предсказательного пророчества можно обобщить следующим образом: Мессия вместе со Своим народом претерпит полное опустошение, за которым последует славное восстановление через пленение и возвращение. Ибо из всех тем, рассматриваемых в предсказательном пророчестве, пленение и восстановление Мессии и Его народа являются наиболее всеобъемлющими, наиболее далеко идущими и наиболее существенными.

17. ВЕРШИНЫ ПРЕДСКАЗАНИЯ В ПРОРОЧЕСКОМ ДВИЖЕНИИ ИЗРАИЛЯ

            Среди нескольких сотен предсказаний о будущем в писаниях ветхого завета два раздела у пророков выделяются как вершины предсказания у пророков: вызов пророчеству у Исаии, и предсказание, указывающее на семьдесят лет во времена пленения Израиля у Иеремии. Оба этих самых впечатляющих предсказания относятся к плену и восстановлению Израиля, и оба заслуживают дальнейшего рассмотрения.

Вызов пророчеству у Исаии

            Обычно все стороны признают возвышенный этический монотеизм последних глав Исаии. Пророк насмехается над безжизненными идолами, противопоставляя их неспособность действовать величию одного истинного живого Бога. Но основную черту этой насмешки часто упускают из виду. Идолы немы. Они не могут говорить. Эта неспособность говорить подчеркивается призывом пророка, чтобы они предсказали будущее:

            Пусть они представят и скажут нам, что произойдет… Скажите, что произойдет в     будущем, и мы будем знать, что вы боги (Ис. 41:22-23).

            Выведи народ слепой…Кто между ними предсказал это? (Ис. 43:8-9).

            Ибо кто как Я? Пусть он расскажет, возвестит и в порядке представит Мне… Пусть возвестят наступающее и будущее (Ис. 44:7).

            Объявите и скажите…: кто возвестил это из древних времен, наперед сказал это? (Ис.           45:21).

            Пусть же выступят наблюдатели небес и звездочеты и предвещатели по новолуниям, и        спасут тебя от того, что должно приключиться тебе… Каждый побрел в свою сторону;     никто не спасает тебя (Ис. 47:13, 15).

            Немые идолы не могут говорить в отношении предсказаний, данных в прошлом или предсказаний, относящихся к будущему.Они не могут указать на предыдущие случаи, в которых они предсказали точно, и они не могут предсказать будущее – не только потому, что не могут говорить, но, в основном, потому, что не имеют власти над будущим. Ибо «бог», который предсказывает будущее также должен иметь власть, чтобы определять будущее.

            Неспособность идолов, богов языческих народов, ответить на вызов и предсказать будущее, дает повод одному истинному Богу, Господу завета Израиля, проявить Свою силу предсказания. Ибо, в отличие от всех так называемых богов, Он имеет власть, чтобы управлять будущим. Бог Израиля принимает Свой собственный вызов. Он конкретно говорит о драматическом событии, которое еще предстоит в жизни Израиля, охватывающем судьбы самых могущественных народов на земле. Конкретно Он предсказывает три события: (1) возвращение Израиля из плена; (2) Кира как избавителя Израиля; и (3) пришествие страдающего Слуги Господа.

Возвращение Израиля из плена

            Используя прием пророческого повторения спасительных событий прошлого как способ предсказания искупления в будущем, Исаия предсказывает, что Господь завета даст народу пережить новый исход и новое странствие в пустыне. Они будут избавлены от порабощения врагами:

            Вы не вспоминаете прежнего и о древнем не помышляете. Вот, Я делаю новое; ныне же       оно явится; неужели вы и этого не хотите знать? Я проложу дорогу в степи, реки в            пустыне (Ис. 43:18-19).

            Не бойтесь и не страшитесь: не издавна ли Я возвестил тебе и предсказал? И вы Мои            свидетели (Ис. 44:8).

            Я Господь… Который утверждает слово раба Своего и приводит в исполнение          изречение Своих посланников, Который говорит Иерусалиму: `Ты будешь населен', и    городам Иудиным: `Вы будете построены, и развалины его Я восстановлю' (Ис. 44: 24, 26).

            Я возвещаю от начала, что будет в конце, и от древних времен то, что еще не сделалось      (Ис. 46:10).

            Прежнее Я задолго объявлял; из Моих уст выходило оно, и Я возвещал это и внезапно         делал, и все сбывалось… Поэтому и объявлял тебе задолго, прежде нежели это       приходило, и предъявлял тебе (Ис. 48:3, 5).

            Намерение этих и других утверждения, пронизывающих этот раздел книги Исаии, вполне ясно. Бог Исаии Сам принимает «вызов предсказания», который Он бросил богам-идолам. Он способен сделать то, чего не смогли они. Поскольку Он и Он один – Бог, Он и Он один может предсказать будущее.

            В центре предсказания Господа находится это объявление о том, что Израиль будет возвращен из плена. Рассмотрение обстоятельств, необходимых для того, чтобы это предсказанное событие действительно произошло, раскрывает его примечательный характер. Во-первых, Вавилонская Империя должна быть завоевана еще неизвестной иностранной державой. Затем эта иностранная держава должна полностью пересмотреть политику депортации завоеванных народов, которую практиковали вавилоняне. И наконец, израильтяне должны желать вернуться, несмотря на комфортный образ жизни, которого они добились во время плена. И всё же, точно в назначенное время, предсказанное Иеремией, поднялась Мидо-персидская Империя. Сразу после завоевания Вавилона ее владыка, Кир, издал декрет о том, что депортированным народам нужно помочь вернуться на родину. Хотя лишь небольшое число иудейских пленников ответили, предсказанное возвращение произошло, и народ Израиля вновь утвердился на земле обетованной.

            Это описание восстановления в контексте предсказательного пророчества более чем за столетие до события можно рассматривать одним из двух способов. С одной стороны, материал можно провести по коридорам истории, рассматривая события как уже обретающие форму во времена так называемого предсказания Исаии. Вследствие этого, предсказание будущих событий сводится лишь к проницательному политическому анализу кого-то из современников событий. С другой стороны, материал можно рассматривать так, как он действительно представляет себя, так что богодухновенные предсказания значительных будущих событий действительно были записаны в этих разделах пророчества Исаии.  

            Главная проблема понимания этих стихов как действительно представляющих предсказания будущего связана с противоречием, которое она представляет для натуралистического подхода к человеческой истории и опыту. Если сверхъестественные вмешательства Бога исключаются с арены человеческой истории, тогда неизбежна предпосылка, согласно которой никакому человеку совершенно невозможно точно описать будущие события.   

            Но точка зрения, отрицающая истинно предсказательную природу этих слов, впоследствии сталкивается с наибольшим числом проблем, особенно если человек исповедует веру в Бога, который представляет Себя в Писаниях ветхого завета. Во-первых, нужно представить некоторое объяснение многочисленных других предсказаний плена и восстановления, представленных у пророков до плена, включая Исаию, как отмечалось ранее. В какой-то момент удобное приведение материала в соответствие с предвзятой теорией, основанной на невозможности предсказания, должно потерять силу убедительности. Возможно, следует рассмотреть еще более впечатляющее последствие притязаний на предсказательное пророчество у Исаии. Ибо если от самого Исаии не исходило подлинных предсказаний будущего, тогда Бог Израиля становится главным объектом Своей собственной саркастической насмешки. Идолы не могут предсказывать будущее, поскольку они не могут говорить; но Бог Израиля, согласно этой теории, бросил вызов о предсказании, который Он Сам не может исполнить.

            Намного более последовательная точка зрения на этот материал воздает славу Богу времени и вечности, Богу, который от начала имел искупительную цель, простирающуюся на века. Если этот Господь всего творения создал мир с определенной целью, неужели у Него нет знания и власти над осуществлением значительных событий, определяющих реализацию этой цели? Разве нет общего свидетельства Писания о том, что малейшие и величайшие события в мире находятся под Его управлением, когда Он Сам обеспечивает принятие людьми мира осмысленных решений? Этот Господь Писания воистину достоин обозначения: БОГ.

Кир как избавитель Израиля

            Более конкретная проблема для отрицающих истинно предсказательную природу этих пророчеств Исаии заключается в именовании Кира спасителем Израиля более чем за столетие до его выхода на сцену истории. Даже если признать, что всеведущий всемогущий Бог мог выступить с таким предсказанием, остается вопрос: «Почему Он выступает с таким точным предсказанием будущего? 

            Но еще раз, это важнейшее предсказание не следует читать в изоляции от большой картины искупительных целей Бога, представленных в книге Исаии. Ибо наименование человека, который будет избранным орудием Бога в возвращении Своего народа на родину, не является единственным изолированным феноменом.  Личность и деяние этого избранного орудия Бога по исполнению обширного замысла по искуплению Своего народа несколько раз выходит на первый план:

            Я воздвиг его от севера, и он придет; от восхода солнца будет призывать имя Мое и попирать владык, как грязь, и топтать, как горшечник глину (Ис. 41:25).

            Я Господь, Который сотворил все… и приводит в исполнение изречение Своих         посланников… Который говорит о Кире: пастырь Мой, и он исполнит всю волю Мою и          скажет Иерусалиму: «Ты будешь построен!» и храму: «Ты будешь основан!» (Ис. 44:24,   26, 28).

            Так говорит Господь помазаннику Своему Киру:… Я пойду пред тобою… дабы ты    познал, что Я Господь, называющий тебя по имени, Бог Израилев. Ради Иакова, раба            Моего, и Израиля, избранного Моего, Я назвал тебя по имени, почтил тебя, хотя ты не             знал Меня (Ис. 45:1-4).

            Я воззвал орла от востока, из дальней страны, исполнителя определения Моего. Я     сказал, и приведу это в исполнение; предначертал, и сделаю (Ис. 46:11).

            Это не простой прогноз о будущих событиях, заставляющий людей открыть рот от удивления. Это предсказание о том, кто назначен Богом, чтобы избавить Его народ из плена, соответствует большой схеме продолжающихся Божьих целей искупления. Кир был назначен Богом, чтобы служить Его явленным целям искупления народа для Себя, и возвращение Израиля в землю обетованную было неотъемлемой частью этого процесса. Предсказав это событие до того, как оно произошло, Господь завета подтвердил факт, что события истории искупления были не просто случайными происшествиями. Напротив, они суверенно направлялись Богом, Творцом и Искупителем.

            Связь предсказаний о Кире с искупительными целями Бога подчеркивается одновременным введением второго цикла предсказаний. Эта дополнительная группа пророчеств включена в тот же раздел пророчества Исаии. Они действительно более впечатляющие, чем предсказания о Кире, и точнее сосредоточены на сущности Божьего искупительного действия в мире. Весьма примечательно, что некоторые ученые упорно защищают свойство этого второго цикла пророчеств как истинных предсказаний о будущем, в то же время предлагая рационалистические объяснения пророчеств о восстановлении Израиля и наименовании Кира. Эта дополнительная группа пророчеств сосредоточена на второй отчетливой фигуре, ныне хорошо известной как страдающий слуга Господа.  

Пришествие страдающего слуги Господа

            Предсказания о страданиях и возвышении слуги Господа, представленные в тех же главах Исаии, не следует изолировать от большой картины плена и восстановления, которую одновременно разворачивает пророк. Ибо тот же самый процесс, который должен претерпеть избранный народ в пленении и восстановлении, находит личностное выражение в страданиях и возвышении этого конкретного слуги Господа. Фактически, пророческие ценности плена и восстановления Израиля находят окончательное осуществление в страданиях и возвышении слуги, тогда как страдания и возвышение слуги обретают окончательный смысл в их заместительной природе от имени избранного народа.

            Эта взаимосвязь между общей совокупностью избранного народа и отдельным слугой Господа подтверждается не только посредством сходства переживаний двух личностей. Она также ярко проявляется в той легкости, с которой термин слуга сначала применяется к избранному народу, а затем к слуге как к индивиду  (Ис. 42:19; 44:1-2, 21; 42:1; 49:3; 52:13). Опыт одного предвосхищает опыт другого; страдание и возвышение единственного слуги заместительно служат достижению искупления для множества слуг. Как избранный народ, так и индивидуальный слуга претерпевают травму опустошения и отвержения людьми и народами, один – через национальное пленение, а другой – через личное нападение. Они – ограбленный и разоренный народ с излившимся на них гневом Божьим (Ис. 42:22, 25); а Он «презрен и умален пред людьми», в конечном счете, потому, что воля Господа вызвала Его страдание (Ис. 53:3, 10). Как народ, так и индивидуальный слуга также испытывают радость славы и чести, один через национальное восстановление, а другой через личное возвышение. Господь говорит об Иерусалиме и городах Иудеи: «Они будут построены», ибо Он восстановит их руины; и Он объявляет, что Его слуга вознесется и будет обладать уделом среди великих (Ис. 44:26; 52:13; 53:12).

            Это комплексное понимание отношения избранного народа к отдельному слуге задает рамки для понимания предсказательной природы этих речений. Когда Исаия видит ситуацию, заместительное деяние страдания еще не совершилось. Хотя многое в языке такого фрагмента как Исаия 53 представлено в грамматической форме, которая, как представляется, указывает на завершенное действие, по содержанию страдания и возвышение слуги следует понимать в контексте как события будущего. «Он изъязвлен был за грехи наши» не означает, что мучения завершились в то время, когда были написаны эти слова. Напротив, язык говорит о будущих событиях с наибольшей яркостью – как будто события уже произошли. В любом случае, Эти пророческие слова о страданиях и возвышении отдельного слуги являются предсказательными по природе, предсказывая события истории, которые, с точки зрения самого пророка, еще должны произойти.

            В то же время, несмотря на будущее осуществление, как ярко их подробное описание:

            Я предал хребет Мой бьющим… лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания (Ис. 50:6).

            Как овца, веден был Он на заклание (Ис. 53:7).

            Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни (Ис. 53:4).

            Он не сделал греха, и не было лжи в устах Его (Ис. 53:9).

            Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем (Ис. 53:12).

            Он возвысится и вознесется, и возвеличится (Ис. 52:13).

            Я сделаю Тебя светом народов (Ис. 49:6).

            На закон Его будут уповать острова (Ис. 42:4).

            Естественный вопрос об этих предсказаниях таков: «О ком пророк говорит это? О себе ли, или о ком другом?» (Деян. 8:34). Вопрос не столько в том, «О чем говорит пророк?», ибо эта весть ясна всем читателям. Однако, всегда был вопрос: «О ком говорит пророк?»

            Ясно, что этого отдельного слугу нельзя отождествлять с национальным Израилем, поскольку в нескольких аспектах его служение совершается для Израиля (Ис. 49:5-6, 53:4-5). Можно исследовать анналы человеческой истории на протяжении веков. Нельзя найти никого, чья личность и жизнь соответствует всем различным аспектам предсказания об этом отдельном слуге Господа – за одним исключением. В Иисусе, человеке еврейского происхождения, жившем в Палестине две тысячи лет тому назад, все эти предсказания находят свое средоточие. В Него не уверовало подавляющее большинство Его собственного народа- евреев, и они до сих пор не веруют в Него (Ис. 53:1; Ин. 12:38). Его метод служения состоял в том, чтобы терпеливо мириться со Своими противниками, избегая конфликта всюду, где возможно (Ис. 42:3; Мф. 12:14-21). Он поглотил в Себя смертельный недуг и болезни других, чтобы они могли пережить исцеление (Ис. 53:4; Мф. 8:17). Он позволил унижать и избивать Себя, приняв от рук Своих мучителей оплевание, избиение и осмеяние (Ис. 50:6; Мф. 26:67, 27:30). Его вели, как агнца на заклание в судебном процессе, но он не открывал Своих уст в самозащите (Ис. 53:7; Мф. 27:12-14). Он не совершал насилия над другими, и из Его уст никогда не исходило обмана (Ис. 53:9; 1 Пет. 2:23). Он страдал не за собственные грехи, но за грехи других (Ис. 53:12; 1 Пет. 2:24). Вследствие Его верного служения, Его имя вознесется выше всякого другого имени (Ис. 52:13; Флп. 2:7, 9-11). Итак, сегодня Он стал светом для языческих народов, и самые отдаленные уголки земли возлагают надежду на Него (Ис. 42:4, 49:6; Деян. 13:47).

            Можно было бы предположить, как склонны поступать некоторые негативные критики, что все эти параллели между отдельным слугой у Исаии и личностью Иисуса Христа сфабрикованы ранней христианской церковью. Весьма поразительно, что, следуя этой процедуре, своим неверием и отрицанием они сами исполняют предсказания об отдельном слуге Господа (Ис. 53:1). Можно признать, что авторы документов нового завета имели возможность манипулировать своими собственными записями. Но вполне очевидно, что они не могли манипулировать документами ветхозаветных писаний. Вследствие этого, вопрос эфиопского евнуха всё еще требует ответа: «О ком пророк говорит это? О себе ли, или о ком другом?» (Деян. 8:34). А если он говорит о ком-то другом, кроме Иисуса Христа, кто хотя бы приближается к подробностям этого описания? Неужели в истории человечества нет никого другого, кто может исполнить эти ожидания? Вопрос евнуха естественно ведет к ответу Филиппа: «Филипп отверз уста свои и, начав от сего Писания, благовествовал ему об Иисусе» (Деян. 8:35). Даже не рассматривая других предсказаний документов ветхого завета, которым соответствует жизнь и служение Христа, отношение Его личности и деяния к предсказаниям об отдельном слуге в книге Исаии достаточно примечательно для того, чтобы мир обратил на них внимание.

            Но теперь нужно рассмотреть проблему предсказаний о Кире. Большинство верующих, называющих себя евангелическими христианами, с удовольствием настаивают на предсказательной природе слов Исаии  об отдельном слуге и их исполнении в личности Христа. Поразительно предсказательная природа этого материала действительна, невзирая на то, считать ли этот раздел Исаии происходящим из восьмого века до Р.Х. (за семь веков до рождения Иисуса) или к шестому веку до Р.Х. (за пять веков до рождения Иисуса). Эти конкретные предсказания таковы по природе, что невозможно говорить о более близком и более отдаленном исполнении, поскольку служение этого отдельного слуги – нести грехи людей, и лишь Христос, Сам будучи безгрешным, мог исполнить это ожидание. Поэтому евангелические христиане в целом настаивают на том, что эти конкретные слова предсказывают жизнь и служение личности Иисуса Христа.  

            Тогда можно спросить, почему же предсказания о жизни и служении Кира оказываются таким камнем преткновения для евангелических христиан, не говоря уже об отрицании их подлинной природы негативными, неверующими критиками? Ясно, что материал о пленении и славном восстановлении Израиля, а также обозначение Кира как назначенного избавителя народа дается в контексте предсказательного пророчества. Материал говорит о том, что Кир, как Божий слуга, еще должен сделать, и об избавлении от плена, которое еще предстоит в будущем с точки зрения пророка. Ни одно убедительное свидетельство рукописей не указывает на то, что этот материал существовал отдельно от книги Исаии в целом. Если отрицать предсказательную природу слов о Кире, весь контекст материала о Кире как вызова пророчеству становится правомерным основанием для того, чтобы насмешка Исаии над идолами пала на его собственную голову. Предположение о том, что автор материала, кем бы он ни был просто проницательным политическим прогнозистом, живущим во времена Кира, почти два века спустя после Исаии сына Амоса в восьмом веке, едва ли соответствует контексту этих многочисленных предсказаний.

            В конечном счете, можно выдвинуть самый логичный довод в пользу того, чтобы считать слова о Кире вершиной предсказательного пророчества в документах ветхого завета, соответствующей контексту последних предсказаний о грядущем слуге Господа. Предсказанное избавление через одного слугу становится рамками для понимания большего избавления, переданного через последнего слугу Господа завета.

            Здесь можно отметить, что канонический подход, столь горячо рекомендуемый во многих кругах, по существу перерезает яремную вену этих предсказательных пророчеств. Если главная проблема библейского толкования заключается в окончательной форме любого конкретного фрагмента Писания, тогда идея плена и восстановления Израиля рискует утратить подлинный смысл, поскольку предполагается, что пророчество, на самом деле, сформировалось лишь после того, как имело место предполагаемое предсказание. Если материал, представленный у Исаии как предсказание о будущем, действительно приобрел эту форму лишь после того, как события плена и восстановления произошли или, по крайней мере, были близки, тогда предсказание – вовсе не предсказание. И хуже того, окончательную форму следует понимать как фарс, выдающий себя за предсказание. Хуже молчания о будущем, подобно идолам языческих богов, было бы притворное предсказание будущего, когда материал приобрел эту форму после того, как произошли события. Неудивительно, что более проницательные сторонники старых критических подходов к ветхозаветным документам, спрашивают, почему их собратья расстроены критикой канона. Ибо при правильном понимании, более современная критика канона не отказалась ни от одной из предпосылок старых критических подходов.

Предсказание Иеремии о семидесяти годах пленения

            Вершина предсказаний Иеремии в отношении плена и восстановления представлена в его объявлении о том, что Израиль останется в плену на протяжении семидесяти лет. С одной стороны, он утверждает, что плененный народ будет служить Вавилону семьдесят лет (Иер. 25:11). С другой стороны, сказано, что Израиль вернется на свою землю семьдесят лет спустя (Иер. 29:10). Эти две идеи не вполне тождественны. Вполне можно предположить, что Вавилонская Империя распадется, но без возвращения Израиля в землю обетованную. Но эти два совершенно конкретных пророчества в сочетании подтверждают смысл Божьих целей пленения и восстановления Израиля.

            Вычисление датировки этого периода проводилось различными способами. Самый прямой подход начинается, отмечая, что Иеремия датирует это конкретное слово от Господа двадцатью тремя годами после тринадцатого года царствования Иосии (Иер. 25:3). Иосия начал правление около 640 г. до Р.Х., поэтому его тринадцатый год – около 627 г. до Р.Х.. Если датировку считать включительно, двадцать три года от даты – это 605 г. до Р.Х.. Семьдесят лет спустя, будет 536 г. до Р.Х., что точно соответствует дате декрета Кира о том, что народам, уведенным в плен вавилонянами, следует разрешить вернуться на родину.

            Но как обращаться с предсказанием такого рода? Следует ли предположить, что это определение длительности плена Израиля семьюдесятью годами показывает политическую проницательность Иеремии? Едва ли, поскольку никакое политическое чутье не определило бы семьдесят как точное число лет для плена Израиля. Итак, следует ли воспринимать это предсказание как классический случай      vaticinium ex eventu, как мнимое предсказание, на самом деле появившееся лишь после произошедшего события? Рационалистический разум, автоматически исключающий всякое вмешательство Бога в нынешний миропорядок, будет вынужден прийти к такому выводу. Но тогда нужно будет подвергнуть сомнению весь общий контекст книги Иеремии, поскольку объединяющая тема книги сосредоточена на предсказании плена и восстановления Израиля в будущем. Разумеется, человек свободен преуменьшать цельность всего пророчества Иеремии,  но при этом он также подвергает сомнению всё представление об искуплении через назначенного спасителя в связи с теми же темами плена и восстановления. Едва ли представляется уместным, чтобы подлинная весть о Божьем спасении передавалась посредством сфабрикованного, поврежденного древнего текста, претендующего на предсказание того, чего он не мог знать.

            Конечно же, есть другое мнение. При рассмотрении текста в целом, представление о ровно семидесяти годах изгнания Израиля с земли не просто соответствует объективным историческим фактам того времени. Оно также согласуется с древней теологией субботнего года. Как указано в книге Паралипоменон, семьдесят лет плена Израиля были определены Богом, поскольку этот промежуток времени равнялся периоду, необходимому для исполнения суббот, которыми пренебрегал Израиль (2 Пар. 36:21; ср. Лев. 26:34-35). Целостность библейского свидетельства побуждает к вере во все его различные части. Объединенная весть этой книги вызывает доверие, а ее способность высвобождать божественную силу в царстве людей проявлялась неоднократно.

Библейско-теологическое значение восстановления Израиля

            Мы уже оценили значение изгнания израильтян из их земли. Но теперь следует рассмотреть значение искупительного события восстановления Израиля из плена. Можно отметить четыре важные аспекта восстановления: восстановление Израиля включает прощение грехов; оно включает новую жизнь благодати; оно включает языческие народы;  и оно включает омоложение земли, достигающее кульминации в воскресении из мертвых.  

Восстановление Израиля включает прощение грехов

            Никогда в писаниях пророков возвращение Израиля на землю не рассматривается как чисто механическое событие. Точно так же, как в исходе из Египта, грех народа был удален посредством крови пасхального агнца, так прощение грехов посредством заместительного деяния страдающего слуги было важнейшей частью восстановления после плена. Если грех привел к изгнанию народа, тогда очищение от греха должно быть неотъемлемой частью восстановления.

            Пророк Михей обстоятельно соотносит опыт восстановления после плена с прощением греха. Он объявляет:

            Как во дни исхода твоего из земли Египетской, явлю ему дивные дела… Кто Бог, как            Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступления остатку наследия Твоего?      Не вечно гневается Он, потому что любит миловать. Он опять умилосердится над нами,          изгладит беззакония наши. Ты ввергнешь в пучину морскую все грехи наши. Ты явишь        верность Иакову, милость Аврааму, которую с клятвою обещал отцам нашим от дней          первых (Мих. 7:15, 18-20).

            Подчеркивая тот же самый аспект восстановления Израиля, Иеремия говорит, что вавилоняне наполнят город мертвыми телами из-за всего его нечестия (Иер. 33:5). Но затем Бог вернет Израиль из плена и: «Очищу их от всего нечестия их… и прощу все беззакония их» (Иер. 33:8). Он отмечает, что Ассирия первой поглотит Израиль, а затем Навуходоносор Вавилонский последним сокрушит их кости. Но теперь Бог обещает, что Он накажет царя Вавилона так же, как Он наказал царя Ассирии, когда возвратит Израиль на его собственное пастбище:

            В те дни и в то время, говорит Господь, будут искать неправды Израилевой, и не будет        ее, и грехов Иуды, и не найдется их; ибо прощу тех, которых оставлю в живых (Иер.         50:20).

            Когда Даниил признаёт, что семьдесят лет плена, предсказанные Иеремией, наконец, завершаются, он тотчас погружается в продолжительную молитву исповедания (Дан. 9:2, 4-16). В заключение он молит о восстановлении святилища и города, восклицая: «Мы повергаем моления наши пред Тобою, уповая не на праведность нашу, но на Твое великое милосердие. Господи! Услышь; Господи! Прости; Господи! внемли и соверши!» (Дан. 9:18-19). Подобным образом, Иезекииль отмечает, что в день, когда Господь очистит Свой народ от всех грехов, Он восстановит их города, и их руины будут отстроены (Иез. 36:33).

            Как могло быть иначе? Если грех и сопровождающая его вина были причиной плена Израиля, тогда прощение греха и удаления вины должны быть необходимы для восстановления после суда плена. Но как осуществится это прощение грехов? Как это прощение грехов может отличаться от прежних установлений Господа в этом отношении?

            Иеремия конкретно отвечает на эти важные вопросы своим учением об учреждении нового завета. Еще раз, в контексте восстановления после плена, пророк указывает на совершенно новое отношение завета в будущем, которое будет не в соответствии с прежним заветом, заключенным у Синая, когда Бог вывел Свой народ из Египта. В этом новом завете людям будет даровано новое сердце, ибо их грехи будут полностью прощены, и Бог больше не вспомнит их грехов (Иер. 31:33-34). Прежней системе жертвоприношений было свойственно постоянное напоминание о продолжающейся греховности людей. Когда они год за годом приносили жертвы в День Искупления, в то же время им напоминали, что их вопиющие грехи всё еще нуждаются в прощении. Но теперь при новом завете никогда больше не будет никакого воспоминания о грехе.

            Как же осуществится этот новый завет? Когда будет принесена адекватная жертва для удаления греха раз и навсегда? Этот окончательный завет находит историческое осуществление во времена, когда Иисус Христос символически, а затем реально заменяет жертвой Своих тела и крови жертвоприношение пасхального агнца (Лк. 22:20). Его пролитая кровь, искупившая грехи Его народа раз и навсегда – это кровь, положившая начало новому завету (Евр. 9:25-28). Посредством этой жертвы совершилось полное восстановление Его народа. Из-за его уникальности никакое возвращение грешника к своему Богу невозможно без удаления  греха через эту жертву.

Восстановление Израиля включает новую жизнь благодати

            Тот факт, что это восстановление следует считать делом незаслуженной благодати от рук милостивого Бога, ярко изображен в видении Иеремии о двух корзинах смокв (Иер. 24). Это видение пришло вскоре после того, как царя Иехонию и некоторых главных вождей народа увели в плен.

            Согласно видению, одна корзина содержит очень хорошие смоквы, а другая – настолько плохие, что их нельзя есть. Корзина с хорошими смоквами представляет Иехонию и народ, уже уведенный в плен. Несмотря на грех, ставший причиной изгнания этих людей с земли обетованной, Господь обратит на них очи им во благо и впоследствии возвратит их в землю. Он устроит их, а не разорит, насадит их, а не искоренит. Он даст им сердце, чтобы знать Его (Иер. 24:5-7; обратите внимание на развернутую фразу, взятую из тематического стиха книги, Иер. 1:10).

            Ясно, что ничто, кроме Божьей благодати не может объяснить такого обращения с этими пленниками. Это изгнание с земли уже показало, что они – объекты Божьего гнева. И всё же, сейчас Господь обязуется дать им процветание через благословения и в дальнейшем вернуть их в землю. Милостивый, незаслуженный характер этого благословения подчеркивается тем фактом, что Господь должен проявить инициативу, дав им сердце, чтобы они знали Его. До этого суверенного акта милости эти люди не проявляют должной любви к Нему. Характеристика этих смокв как хороших не относится к каким-то внутренне присущим хорошим качествам. Напротив, эта благость обязана своим происхождением суверенной инициативе Бога, преображающей развращенные сердца этих людей. Когда-то в будущем произойдет возрождение их сокровенной сущности – по Божьей благодати.

            Что же касается плохих смокв, они получат не больше и не меньше, чем заслуживают. Эти плохие смоквы из видения представляют Седекию и тех израильтян, которые еще остаются в стране. Точно так же, как первая корзина смокв, они заслуживают Божьего гнева и суда за свои злые пути и сердца, и именно это они получат в божественном отправлении правосудия (Иер. 24:8-10). Такова тайна Божьей спасительной благодати, божественного избрания и отвержения. Некоторые сосуды Он приготовил для славы, а другие пригодны для погибели (ср. Рим. 9:22-23). Плен и восстановление Израиля ясно выражают эти вечные принципы.  

            Как проявление Божьей благодати, восстановление Израиля после плена превзойдет даже спасительное событие исхода. Ибо, по словам Иеремии:

            Вот наступают дни, говорит Господь, когда уже не будут говорить: «Жив Господь,   Который вывел сынов Израилевых из земли Египетской», но: «Жив Господь, Который             вывел и Который привел племя дома Израилева из земли северной и из всех земель,       куда Я изгнал их», и будут жить на земле своей (Иер. 23:7-8).

            Итак, восстановление Израиля из плена воплощает событие искупления, даже затмевающее исход по своему значению. Милостивое осуществление целей Божьего избрания станет еще более очевидным, ибо Израиль и Иудея не будут оставлены своим Богом, «хотя земля их полна грехами пред Святым Израилевым» (Иер. 51:5). Ибо Бог по Своей благодати и милости избрал этих людей и приведет их к горе Сион (Иер. 3:14).

            И всё же, этого восстановления не произойдет без участия самого Израиля. Ибо «Они пошли со слезами, а Я поведу их с утешением» (Иер. 31:9). Господь слышит стенания Ефрема:

            Когда я был обращен, я каялся, и когда был вразумлен, бил себя по бедрам; я был     постыжен, я был смущен, потому что нес бесславие юности моей (Иер. 31:19).

            Итак, восстановления Израиля не произойдет без личного участия людей. Глубокое покаяние и скорбь о грехе должны сопровождать их избавление от божественного суда. Предчувствуя эту глубокую скорбь, пророк предсказывает раскаяние, характерное для их возвращения после плена. Когда народ вернется, жители Израиля и Иудеи «будут ходить и плакать, и взыщут Господа Бога своего» (Иер. 50:4).

            Но эти слезы не продлятся вечно. Ибо одним из величайших последствий восстановления радости и веселья. Когда Господь искупит Иакова «от руки того, кто был сильнее его»,

            придут они, и будут торжествовать на высотах Сиона; и стекутся к благостыне Господа,      к пшенице и вину и елею, к агнцам и волам; и душа их будет как напоенный водою сад,      и они не будут уже более томиться. Тогда девица будет веселиться в хороводе, и юноши             и старцы вместе; и изменю печаль их на радость и утешу их, и обрадую их после скорби их (Иер. 31:11-13).

            В их восстановленном состоянии,

            Опять будет слышен голос радости и голос веселья, голос жениха и голос невесты,   голос говорящих: «Славьте Господа Саваофа, ибо благ Господь, ибо вовек милость         Его», и голос приносящих жертву благодарения в доме Господнем; ибо Я возвращу            плененных сей земли в прежнее состояние, говорит Господь (Иер. 33:10-11).

            Цитируя известную фразу о постоянстве Божьей любви, Иеремия помещает восстановление после плена в один ряд с могущественными деяниями Бога в сотворении и искуплении (Пс. 135:1; 1 Пар. 16:34). Этим последним великим спасительным событием Господь принес вечную радость Своему народу.

            Итак, как же узнать исполнение этого обетования благодати в восстановлении? Вернулись ли люди на свою древнюю землю с обновленным сердцем, как ожидал пророк после того, как прошли семьдесят лет Иеремии?

            Свидетельство пророков после плена указывает, что Божья благодать уже действовала в сердцах людей, возвращавшихся из Вавилона. После увещеваний Аггея души людей были так тронуты, что они начали восстанавливать храм (Агг. 1:14). И всё же, несовершенство их реакции указывает на необходимость дальнейшего исполнения этого действия благодати в восстановлении (Зах. 5:3-4; Мал. 1:6, 8, 13-14; 2:2; 3:8).

            Согласно свидетельству писаний нового завета, пришествие Христа вместе со служением Его апостолов возвестило наступление дня восстановления по Божьей благодати. Иисус начал Свое служение в Назарете, провозглашая благоприятный год Господа (Лк. 4:18-21). Именно «по благодати» люди поверили благой вести, которой делились с ними (Деян. 18:27; ср.. 13:47; 16:14; 20:24, 32; Еф. 2:8-9). Всё установление нового завета, начиная с избрания первых двенадцати, и быстро распространившееся по обширному языческому миру, указывает на широту, с которой это вливание божественной благодати действовало и продолжает действовать по сей день. Это включение язычников само по себе можно рассматривать как дальнейший аспект восстановления, изображенного пророками.

Восстановление охватывает включение языческих народов

            Включение язычников как существенный аспект предсказательного пророчества уже отмечалось в предыдущей главе. Но здесь важно признать, что Израиль никогда не считал себя восстановленным должным образом и согласно Писанию без полного включения языческих народов. Основание Израиля на земле, которое подчеркивает еврейский национализм и строит стены разделения между ними и языческими народами, не может считаться подлинным восстановлением, изображенным в писаниях пророков.

            Осия и Амос как пророки северному царству представили основополагающие утверждения, хорошо служащие разрешению проблемы включения язычников в раннюю христианскую церковь. В апогее дискуссии в Иерусалиме, Иаков как председатель обращается к утверждению Амоса о том, что на языческих народах будет наречено имя Господа, указывая на их избрание к спасению точно так же, как и Израиля (Деян. 15:14-18). Контекст имени Господа на человеке включает библейскую концепцию, связанную с идеей суверенной избирающей благодати. Этот опыт однажды отделил Израиль как собственный народ Божий (Втор. 28:9-10). Но сейчас та же самая фразеология используется как в цитате из Амоса, так и во вступительных комментариях Иакова (Деян. 15:14, 17). Подобным образом, Павел цитирует место из Осии, описывающее превращение «не Моего народа» в народ Божий, чтобы объяснить включение язычников (Рим. 9:24-25). Согласно объединенному свидетельству пророков и апостолов, восстановление из плена неизменно содержит включение языческих народов.

            Используя поразительные образы, Павел далее описывает свою миссию язычникам в терминах, напоминающих язык пророка Исаии. Он принял особую Божью благодать, чтобы «быть служителем Иисуса Христа у язычников». В этом качестве он совершает «священнодействие», принося язычников как жертву, «благоугодную Богу, как освященную Духом Святым» (Рим. 15:15-16). Итак апостол видит свои миссионерские усилия к язычникам как долг священника нового завета. Через проповедь Евангелия язычникам, он может принести их Богу как освященную жертву, которая будет угодна Ему.  

            Образы Павла точно соответствуют заключительной вести книги Исаии. Бог даст особое поручение некоторым пережившим катастрофу плена. Они будут возвещать славу Божью среди народов (Ис. 66:19). Вследствие этого, точно так же, как израильтяне приносят свои хлебные приношения, эти особо назначенные вестники принесут «братьев от всех народов» к Божьей святой горе в Иерусалиме, как жертву Господу (Ис. 66:20). Некоторые из этих язычников, участвовавших в восстановлении Израиля, затем будут избраны как священники и левиты, чтобы совершать жертвенное служение Господу (Ис. 66:21).

            Более радикального способа выражения невозможно вообразить! Язычники обозначены как братья, очищенные перед Господом в Иерусалиме и избранные Самим Господом, чтобы в качестве священников и левитов исполнять святейшие функции перед Господом. И всё же, как ветхозаветные, так и новозаветные писания подтверждают этот факт. Истинное восстановление народа Божьего не может стать действительным без этого включения людей из различных языческих народов. Точка зрения Павла, которая неоднократно подчеркивается на протяжении писаний нового завета, состоит в том, что это восстановление через включение язычников совершается через его проповедь Евангелия Иисуса как Христа. Здесь и сейчас, в нынешнем веке, восстановление Божьего Израиля стало реальностью.

Восстановление включает омоложение земли, достигающее апогея в воскресении мертвых

            Предсказание восстановления у пророков выходит далеко за рамки простого факта возвращения остатка еврейского народа из Вавилона в Палестину. Пророки воспринимали восстановление с далеко идущими последствиями, включающими омоложение земли, достигающее апогея в воскресении мертвых.

            Это космическое обновление, связанное с восстановлением народа в видении пророков, служит противовесом катастрофического разрушения земли, связанного с пленением Израиля. Иеремия сообщает, что Господь плачет и вопиет о горах и пастбищах, опустошенных пленением (Иер. 9:10). Земля вернулась в изначальное состояние «безвидной и пустой»: горы дрожат, холмы колеблются, и все птицы небесные разлетелись (Иер. 4:23-25; ср. Быт. 1:2). Пророк Софония изображает грядущий суд над Израилем словами, ясно напоминающими о космическом разрушении во временна потопа Ноя. Господь объявляет, что Он «истребит всё с лица земли», включая людей, животных, птиц и рыб  (Соф. 1:3; ср. Быт. 6:7, 17; 7:21-23). Он соберет все народы и царства, ибо весь мир будет поглощен огнем Его яростного гнева (Соф. 3:8).

            Справедливое рассмотрение этих текстов не позволяет свести их к простым преувеличениям. Ибо, когда пророки размышляли о грядущем пленении своего народа, они видели в нем микрокосмический образ великого будущего суда над народами мира. Если Бог обращается со Своим народом по справедливости, в соответствии с условиями проклятия в завете, тогда остальные народы мира должны впоследствии ожидать такого же обращения (ср. Ис. 24:1, 4 -6 , 19-23; Иер. 25:30-33; Иоиль 3:1-3, 12-16).

            Сегодня народам мира было бы хорошо изучить последствия плена Израиля ради своего собственного будущего. Если один единственный Творец и хранитель вселенной должен послать опустошающий суд Своему возлюбленному народу, неужели они могут ожидать меньшего для самих себя?

            В пророческих предсказаниях о будущем космическом суде в связи с пленением Израиля можно найти рамки для оценки пророческих ожиданий будущего космического омоложения. Очевидно образный язык временами используется для описания огромных масштабов благословения, которого можно ожидать в будущем. Горы, сочащиеся молодым вином, и холмы, истекающие молоком дают образы, изображающие плодоносные виноградники и плодовитый скот (Иоиль 3:18). Сравнение восстановленной земли с Эдемским садом предполагает идиллическое обновление, но в то же время указывает на окончательное ожидание, сходное с изначальным состоянием творения (Ис. 51:3; Иез. 36:35). Слова: «Каждый…  под своею виноградною лозою и под своею смоковницею» напоминают о восстановленном рае как о картине желанного будущего состояния народа  (Мих. 4:4; Зах. 3:10; ср. 3 Цар. 4:25; Ис. 36:16).

            И всё же, посредством этих образов пророки со всей серьезностью говорили о преображении земли в связи с восстановлением. Отняв у Израиля зерно, вино и шерсть в процессе пленения, Господь возвратит ему плодоносные виноградники (Ос. 2:9, 15). Он ответит на мольбу небес, небеса ответят на мольбу земли, а земля ответит на мольбу о зерне, вине и масле (Ос. 2:21-22). Наряду с новым сердцем и новым духом, Господь даст Своему восстановленному народу плодоносные деревья и обильный урожай (Иез. 36:26, 29-30). Обобщая свидетельство Осии до пленения и Иезекииля в плену, можно процитировать слова Захарии после плена: «Посев будет в мире; виноградная лоза даст плод свой, и земля даст произведения свои, и небеса будут давать росу свою, и все это Я отдам во владение оставшемуся народу сему» (Зах. 8:12). Ясно, что эти ожидания восстановления для Израиля не продиктованы платоновским идеализмом. Современная культура, покупающая произведения земли в бутылках, пакетах и банках, склонна воспринимать эти вещи, необходимые для жизни, как нечто само собой разумеющееся. И всё же, пророческие предсказания об эпохе восстановления следует рассматривать как обретающие исполнение в Божьей благодати, в настоящее время проявляющейся в эпохе нового завета.

            И всё же, есть нечто большее. Согласно пророчеству Исаии о грядущих днях, Израиль расцветет, наполнив мир своими плодами (Ис. 27:6). Пустыня расцветет, а на бесплодных высотах потекут реки (Ис. 35:1-7, 41:18-20). Пища, приходящая от земли, будет обильной, а у волов и ослов будет изобилие корма, луна будет сиять, как солнце, а солнечный свет будет в семь раз ярче, когда «Господь обвяжет рану народа Своего и исцелит нанесенные ему язвы» (Ис. 30:23-26). Когда Дух изольется свыше, пустыня сделается плодородным полем, а плодородное поле будет подобно лесу (Ис. 32:15).

            В этом континууме, простирающемся от обновления сырой земли до преображения небесных тел, завершающегося излиянием божественного Духа, трудно определить, где заканчивается реальный опыт и начинается образный язык. И всё же, Библия, подчеркивая единство физического и духовного, призывает к осторожности в преуменьшении ожиданий окончательного космического преображения, которое удалит всякий остаток проклятия, происходящего от грехопадения.  Ибо именно это предсказывает пророк об окончательном положении вещей. Волк будет лежать с ягненком, дитя будет вести их, а земля наполнится знанием Бога, как воды покрывают море (Ис. 11:6-9). Господь сотворит новое небо и новую землю, и (вновь, во втором разделе этого пророчества) волк и ягненок будут пастись вместе (Ис. 65:17, 25, 66:22). Ничто в языке этих фрагментов не предполагает ничего иного, кроме действительного преображения земли в связи с окончательным восстановлением всего сущего.

            В этом контексте можно понять окончательно обновление народа Божьего через восстановление из мертвых. Как омолаживается земля, так будут воскрешены люди Божьи. Объявление Осии о том, что Господь оживит тех самых людей, которых Он уязвил, можно считать весьма завуалированным указанием на будущее воскресение из мертвых (Ос. 6:1-2). Но подтверждение о воскресении из мертвых в книге Исаии настолько ясно, что оно вызвало почти всеобщее мнение негативных библейских критиков о том, что его следует считать поздней вставкой. Текст гласит:

            Он уничтожит на горе сей покрывало, покрывающее все народы, покрывало, лежащее          на всех племенах. Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех  лиц (Ис. 25:7-8).   

            Текст Исаии также гласит:

            Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряньте и торжествуйте,           поверженные в прахе: ибо роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов (Ис.26:19).    

            Тот же взгляд на воскресение поддерживается в предсказаниях Иезекииля и Даниила о будущем. Видение Иезекииля о долине, наполненной мертвыми, сухими костями, дает повод для предсказания обновления жизни в связи с восстановлением пленников. Господь объявляет через пророка: «Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших и введу вас в землю Израилеву.  И узнаете, что Я Господь, когда открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших, и вложу в вас дух Мой, и оживете, и помещу вас на земле вашей» (Иез. 37:12-14).

            Некоторые комментаторы настаивали, что Иезекииль говорит лишь о возвращении из плена через образы воскресения из мертвых. Но присутствие надежды на воскресение даже в дни патриархов предполагает, что Иезекииль лишь распространяет ту же самую концепцию на ожидание восстановления после плена.

            Даниил вполне ясно утверждает об общем воскресении мертвых: «Многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12:2). Если ожидания нового неба и новой земли являются правомерной частью ожиданий Израиля, относящихся к восстановлению после плена, тогда люди также должны быть вновь подготовлены для жизни в этих новых условиях. Воскресшее тело, наделенное обитающей силой Святого Духа Божьего, создает подходящие рамки для новой, святой и совершенной обители человечества. Омоложение земли наряду с воскресением тела придает оттенок завершенности пророческим предсказаниям о возвращении после плена. Ничто меньшее, чем обновление творения, не соответствовало бы пророческим ожиданиям будущего.

            Этот целостный взгляд на восстановление после плена точно соответствует ожиданию, выраженному апостолом Петром в проповеди после исцеления хромого нищего у храма. Он призывает людей покаяться, чтобы грехи были изглажены (как неотъемлемая часть пророческого взгляда на восстановление Израиля). Затем придут времена обновления от Господа (дальнейший аспект ветхозаветной концепции восстановления). И, наконец, Он пошлет Христа, который должен оставаться на небесах «до времен восстановления всего, о чем изрек Бог устами святых древних Своих пророков» (Деян. 3:19-21). Иначе говоря, когда пророки говорили о восстановлении, они, в конечном счете, указывали на омоложение всей земли, которое произойдет в связи с окончательным пришествием обещанного Мессии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

            Итак, плен и восстановление являются ключевыми аспектами в служении пророков Израиля. Обобщая это сосредоточение на плене и восстановлении, следует подчеркнуть некоторые моменты:

            1. Опыт плена и восстановления Израиля становится ясным основанием для пророческого предсказания будущего. Точно так же, как исход, странствие в пустыне и завоевание земли воплощает принципы искупительного действия Бога, плен и восстановление сообщают истины о суде и избавлении. Так же, как повторение эсхатологии, исходя из обновленного опыта исхода, преобладало в предсказаниях будущего такими пророками, как Исаия и Осия, опыт плена и восстановления Израиля, имевший место на последнем этапе истории народа, создает основание для пророческого предсказания будущего. Таким образом пророчески типологическая природа истории искупления при ветхом завете получает подтверждение как в начале, так и в конце истории избранного народа.

            2. Город Иерусалим и личность Мессии играют главную роль в пленении и восстановлении народа. Значение, приписываемое городу и Мессии понятно в свете их выдающегося места в обетованиях Давидова завета. Этот последний завет в историческом опыте Израиля сосредоточен вокруг двух обетований: сохранение города Иерусалима и продолжение рода Давида. Хотя ничто в национальной истории Израиля со времени восстановления после плена не исполняет этих ожиданий, страдания Иисуса как Христа и утверждение Его престола в небесном Иерусалиме начинают последнюю стадию, исполняющую ожидания, созданные предсказаниями пророков.

            3. Плен и восстановление Израиля следует рассматривать как имеющие существенное влияние на все народы мира. Как в суде, так и в восстановлении, будущее народов мира определяется посредством указания на опыт этого одного народа. Как собственный народ Божий, в конечном счете, подвергся праведному суду, так и все народы впоследствии подвергнутся судам Господа. Но так же, как Израиль пережил восстановление после плена, так и все кающиеся и призывающие имя Господа будут спасены в окончательном смысле полного восстановления.

            Всеобъемлющий характер тем плена и восстановления на протяжении всего служения пророков Израиля может дать некоторые руководящие принципы для понимания окончательного исполнения пророчества в нынешнем веке. Это исполнение обретает средоточие в личности Иисуса как обещанного Христа. Как страдающий слуга Господа, из присутствия Божьего Он сошел в бездну плена. Он также пережил восстановление через Свое воскресение из мертвых и вознесение одесную Отца. Все соединенные с Ним через веру, умерли вместе с Ним и воскресли.

            Смешение эсхатологических ожиданий пророков с образами восстановления после плена естественным образом ведет к соединению тех же тем при ожиданиях нового завета. Омоложение мира, которое наступит вместе с окончательным установлением царствования Мессии, представляет собой окончательное исполнение ожидания, заключенных в пророческих предсказаниях восстановления после плена.  

            Перенос ценностей плена и восстановления в эпоху нового завета утверждает непреходящую ценность этих пророческих предсказаний. Понимание страданий и смерти Христа обогащается при их рассмотрении с точки зрения теологии плена. Высокая оценка Его торжествующей победы в воскресении и вознесении возрастает при их восприятии как восстановления после божественного суда. Ибо Он восторжествовал в Своем воскресении, чтобы заложить основание для восстановления всего сущего, которое совершится при Его славном возвращении (Деян. 3:21).  

            Несмотря на неоднократные предупреждения пророков, народу Израиля, должно быть, было крайне трудно принять тот факт, что невероятное событие изгнания и пленения действительно произойдет. Господь был так долготерпелив по отношению к Своему заблудшему народу на протяжении десятилетий и столетий. Но впоследствии наступило время, когда Он больше не мог откладывать. Час исполнения всех предупреждений о пленении, наконец, настал.

            Подчеркивание факта неизбежности пленения выпало на долю пророка Иезекииля. Для того, чтобы донести до людей реальность наступления часа разрушения Иерусалима, пророк подчеркнуто повторяет: «Конец – конец пришел на четыре края земли. Вот конец тебе… Беда единственная, вот, идет беда. Конец пришел, пришел конец, встал на тебя; вот дошла,  дошла напасть до тебя, житель земли! приходит время, приближается день смятения» (Иез. 7:2-3, 5-7).

            После долгих отсрочек, после множества пророческих предупреждений, для Иудеи настало время окончательного опустошения. Господь указал Своему пророку: «Запиши себе имя этого дня, этого самого дня: в этот самый день царь Вавилонский подступит к Иерусалиму» (Иез. 24:2). В прошлом армии захватчиков входили в землю Израиля и выходили из нее. Но теперь всё происходит по-настоящему. Предсказания пророков исполняются. Как объявил Господь: «Это придет и Я сделаю; не отменю и не пощажу, и не помилую. По путям твоим и по делам твоим будут судить тебя, говорит Господь Бог» (Иез. 24:14). На протяжении многих лет Господь проявлял Свое терпение. Но, наконец, настало время, когда Он будет действовать. В Своей праведности Он свершит справедливый суд над Своим собственным народом.

            Было труднее всего понять тот факт, что в этом бедствии пострадают как праведные, так и нечестивые. Вторгшаяся вавилонская армия не будет оценивать праведность и нечестие людей, которые подвергнутся опустошению. Вследствие этого, пророк стенает с сокрушенным сердцем и в горькой скорби. Ибо Господь подтвердил: «Это придет и сбудется» (Иез. 21:3, 6-7).

            Подобным образом, людям в каждом поколении со времен Иисуса Христа было трудно верить в неизбежность Его возвращения. До самых последних дней насмешники будут говорить: «Где обетование пришествия Его?... От начала творения, всё остается так же» (2 Пет. 3:4). Нынешнее поколение не отличается от них. Оно также не может веровать в неизбежность Его пришествия. И всё же, Он придет в то самое время, когда люди не ожидают Его. В то назначенное время, плен и восстановление, которое так регулярно предсказывали древние пророки, достигнет высшего завершения.  

(Неизданный перевод для учебных нужд БРТС)