"Будем радоваться и веселиться, прыгать от радости и петь с любовью, потому что к нам пришел Бог и Его дивное чудо" - так начинается один из гимнов Лютера в наших сборниках (ЕС 341).  И дальше это дивное чудо описано так: "Я человек, который зачат в грехе и рожден в смерти навсегда потерянным, если бы милость Божия через Иисуса Христа не спасла меня". Так Лютер преподавал здесь Евангелие Божьего спасения, спасения в Иисусе. Я хочу поговорить здесь о Лютере как об учителе и проповеднике Евангелия.

По возможности кое-что хотелось бы сказать сразу. Лютер является богатой и многослойной личностью. Мы можем говорить о нем как о радикальном стороннике традиции и преданности и как о человеке с радикальным сомнением. Мы можем говорить о нем как о консерваторе, который сопротивлялся каждому насильственному изменению, потому что видел в нем работу дьявола и уступал применению силы только в том случае, если оно исходило от законной власти. Мы можем говорить о нем как о гражданине и семейном человеке, который высоко ценил безопасность в привычном кругу друзей. Мы можем говорить о нем как о герое, который поставил свободу совести превыше всего. Мы можем говорить о нем как о писателе и художнике, который сформировал современный немецкий язык и своим переводом Библии распространил его так, что верхнесаксонский диалект стал нашим стандартом. Все эти аспекты, безусловно , представляют интерес. Но если мы хотим понять Лютера как личность и встретиться с ним самим, вероятно, будет лучше всего, если мы скажем о нем как об учителе и проповеднике Священного Писания.

В начале этого выступления я дам общие сведения о Лютере как о проповеднике Библии. Затем я приведу пример двух проповедей, которые смогут проиллюстрировать его подход к проповеди. Наконец, я скажу о практическом применении его наследия к нашему настоящему. Отмечу заранее, что без богословия, без строгих и точных размышлений о нем мы не справимся с Лютером. Он сам неоднократно заявлял, что проповедник должен примеряться к возможностям детей и простых людей.  "Если бы я проповедовал Иерониму или Филиппу, мне вовсе не стоило бы проповедовать, ибо то, о чем я скажу, они понимают лучше меня. Но не так с бедной молодежью и невежественными людьми. К ним нужно снисходить, как снизошел наш дорогой Господь Христос, обращаясь с нами, как с Паули или Магдаленхен. Но когда к Нему приходили фарисеи, им не было пощады. Мы должны проповедовать как маленьким детям: вот настоящее служение!" (TR 5465). Это, однако, не мешало самому Лютеру проповедовать вполне богословски. Так мы подходим к самым корням его мысли и дела.

1

 «Вы не можете проповедовать ничего об Иисусе Христе иначе как верой. Это главная и общая тема. Только так можно обрести христианскую свободу и справиться с ней. Сами по себе, человеческой уверенностью, справедливостью и мудростью мы создаем лишь закон, смерть, грех и гнев Божий и человеческий. Только от Самого Господа может быть сказано: "Кто верит в Сына, имеет жизнь вечную и не погибнет".  Никак иначе я не могу говорить, и если попробую, то пусть провалюсь под землю. Закон приводит нас ко греху, грех приводит нас к дьяволу, и гнев Божий пожирает нас. Бог есть огнь поядающий. Этот огонь, который видел Моисей, чист, но он потушен. Вот христианская свобода". Так говорит Таким образом , Лютер на Духов день 1532 года в домовой церкви. Иисуса Христа можно проповедовать только верой: вот краткое резюме того, что делает проповедь Лютера. Но Иисус Христос и вера - это что-то гораздо большее, чем то, что мы обычно вкладываем в эти слова. Лютер говорит о том, что может мешать людям в их жизни и от чего он ищет избавление. Он перечисляет: закон, смерть, грех, человеческая уверенность, справедливость и мудрость. Все это вместе взятое должно быть отброшено ради Иисуса и веры.

Может занять некоторое время, прежде чем мы поймем, как странно для нас может быть сегодня все, что Лютер назвал главной и общей темой для христианина. И это не потому, что мы не слышим проповеди об Иисусе Христе и не говорим о вере. Тот, кто регулярно слушает проповедь или проповедует сам, знает, что проповедь есть и сейчас, и мы можем услышать о Христе и вере. Но все это может иметь для нас смысл, отличный от лютеровского. Мы вполне можем бояться "огня поядающего", но скорее не Бога, а ядерной катастрофы, и то, что мы пережили в прошлую войну, когда наши города сжигали целиком с воздуха, вполне может оказаться легким испугом по сравнению с тем, что произойдет. Возможно, как и раньше, мы боимся того, что может сломать нашу самооценку, потери социального или профессионального положения или политических потрясений. Иисус и вера в Него - это некое основание.

В Нем мы находим единственное общение, которому может доверять каждый из нас. Если вера обретена, она имеет определенные практические следствия и вытекающие из них правила поведения, потому что с ней входим в круг жизни сообщества , которое помогает нам принять требования нового качества жизни и справиться с многочисленными трудностями. Но то,  что мы слышим от Лютера, очень отличается от всего этого и звучит намного более радикально, и я сам не знаю до конца, как выразится в христианской жизни и поведении человека, какую жизнь и опыт, какую тревогу породит его убежденность, что вся его уверенность, справедливость и мудрость мертвы! Но ничто из этого не даст нам желаемого, только имя Иисуса Христа. "Веритт в Его имя -  значит сказать Ему: Ты сделал все это".  Лютер не так часто ссылался на такой хорошо известный нам стих, как Иоан.3.14. «Ибо так возлюбил Бог мир , что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб , но имел жизнь вечную". Но для этого все сделал Иисус Христос, и только Он. «Когда люди слышат имя Иисуса Христа, все нечестивые на земле напуганы, но Его имя заставляет подпрыгивать от радости тех, кто верит... Мы Его не видим, но для тех, кто может слышать, Его слово подобно грому. Когда Иисус говорит, к нам приходит мир до конца, и сатана бежит без оглядки".

Тогда уже нет оснований для беспокойства и страха. Слово и имя Иисуса Христа, принятого верой, столь сильны, что верующий человек свободен, безопасен и спасен. Вера способна избавить от любой внутренней грязи.В то же время неверие не подобно другим грехам, но оно есть "единственный грех в полном смысле слова".

То, что здесь сказано, поистине невероятно: только вера во Христа - это то, что действительно важно. В таком случае мне вообще ничто не сможет повредить всерьез. Тогда я спасен во времени и в вечности, как прямо говорит Лютер, и даже если я могу пережить те или иные падения и боль, это не преувеличение. Как необычайно это производимое верой состояние, при котором мир как бы не касается человека, пребывающего в Иисусе Христе! И какова эта жизнь? Реализовал ли сам Лютер на практике то, к чему он призывает здесь? Очевидно, возможно возражение, которое я готов признать. Можно спросить: считаем ли мы веру человеческим отношением? Тогда, если я хочу верить, то я верующий, а если я не решаюсь на это, то нет. Но это очень далеко от того, чему Лютер учил и что он несомненно испытал. Я подчеркиваю снова: веру можно принять только через Иисуса Христа и Его именем. Только Сам Христос может произвести веру. Мы привыкли думать и говорить, что вера ухватывается за Христа, вера держится Его. Конечно, в определенном смысле можно сказать и так. Но тогда не совсем понятно то, что должно быть ясно здесь прежде всего: что в конечном счете вера исходит от Бога. Если мы не видим этого, мы никогда не поймем Лютера.

Теперь я хочу обратить внимание на одну из застольных бесед реформатора. Что такое "застольные беседы"?  Лютер стал хорошо известным человеком, поскольку его слова и мысли оказались доступны очень многим. Кроме того, что студенты записывали его лекции, многие стали по сути соавторами его проповедей, а другие сохранили огромное их количество. Некоторые его высказывания, особенно из "Застольных бесед", известны нам лишь благодаря его помощникам. Я уже привел его произнесенные там слова, что проповедник должен учить так, чтобы его понимали простые люди. Но то, что я отмечу сейчас - это поручение Лютера проповедовать почти в схоластическом духе. 

"Весь наш способ проповеди - это способность правильно утверждать, различать, определять, выводить и заключать".  Это звучит очень просто. Как проповедник вы должны уметь различать, или вы будете мешать сено с соломой. Нужно знать, кто говорит, и вы должны быть в состоянии сказать , что это такое и что из чего следует. Лютер также приводит пример, иллюстрирующий это: "Если вы хотите проповедовать по вере, то вы должны различать между верой человеческой и верой от Бога, и определить, что есть вера, которая оправдывает. Наконец, вы должны заключить, что такая вера исходит только от Иисуса Христа" (ТР 2113). Если я верю в то, что человек говорит, я думаю, что он заслуживает доверия, и ожидаю, что не буду обманут. Является ли это верой от Бога, или она что-то принципиально другое? Я получил через людей слово, которое не то же самое, что и Библия: могу ли я быть уверен, что я не обманут? Лютер говорит: первое, что вы должны различить - это доверие к людям и веру, которая от Бога. Такая вера просто не может исходить от вас самих, но через нее Слово Божье будет судить вас. Эта вера приходит от Слова, и это единственный путь и качество, благодаря которому она на самом деле является верой, которая оправдывает. Точно так же вы можете полагаться на эту веру.

Одна из самых известных проповедей Лютера начинается так: "Все мы должники смерти, и никто не избежит ее; но каждый должен выиграть бой со смертью лично сам. Возможно, мы всегда рядом с другими, но умирает каждый в одиночку; я не буду тогда рядом с вами, а вы со мной" (Invocavit 1522). Возможно, мы мало понимаем, что Лютер имеет в виду, пока мы здесь, но перед лицом смерти у нас просто не будет возможности выбирать, верить или отрицать веру. Иисус Христос призовет нас к Себе, и мы вынуждены будем пойти. Это не наша вера, это Его определение, Его решение. Умирающий сам ничего   не решает. О нем было принято решение, и он должен решить, как к этому относиться, пока он здесь. Это крайний пример, но есть и другие ситуации, в которых мы должны встретить вызов веры, и важно, что в этих обстоятельствах мы не сможем сами себе помочь. Только вера, которая от Бога, оправдывает верующего в Иисуса Христа.

Мы проповедуем только Христа и веру, иначе проповедовать нечего и незачем. То, что кажется почти самоочевидным, обычно оказывается наиболее странным и трудным для понимания. Почему мы говорим, что в противном случае проповедник должен замолчать? Это имеет значение для обучения людей правильным принципам. Могут сказать: мой ребенок должен быть порядочным человеком, поэтому я посылаю его учиться религии, и я могу подписаться под тем, что я там слышу. Такие рассуждения не сильно отличаются от тех, с которыми в свое время столкнулся Лютер. "Люди не видят ничего лучше и ничто не радует их больше, чем проповедь закона и добрых дел, но проповедь оправдания и благодати оставляет их холодными" (TR 1334). Он жалуется, упоминая опыт, который имели многие проповедники: "Если вы обличаете людей законом, они засыпают сидя или кашляют, но если вы рассказываете истории или приводите примеры, они навостряют уши и сидят тихо как мыши" (TR 2408).

Что тогда делать, и как вообще проповедовать? Если люди хотят слушать только анекдоты и мораль - то будете ли вы травить байки и читать мораль? Возможно, и так, но так не должно и не может быть, если проповедуется Христос и вера, как они есть в Писании. "Моя проповедь кажется напраснлй, - жалуется Лютер, - как пение птицы в лесу, которую слышит только эхо. Но  мы проповедуем славу Божию, даже если никаких плодов не видно. И хотя многие упрекают нас, вопрос, проповедуют ли Христа они сами"(TR 2320a). Если вера в Иисуса проповедана, нам  нет нужды спрашивать, что из этого выйдет. Возможно, в ком-то проповедь произведет неверие, и все же это то , что делает нас свободными и позволяет жить.

2

Вот принцип Лютера: «Вы не можете проповедовать ничего, кроме Иисуса Христа и веры". Я уже сказал, что это означает. Но насколько сам Лютер соответствовал этому принципу? Я приведу теперь пример двух проповедей Лютера для уточнения. Конечно, мне есть из чего выбрать. В печати или в рукописях сохранились более 2000 его проповедей. Я влзьму его проповеди на второе воскресенье после Пасхи, день благодати Господней, который мы отпраздновали недавно. Я не могу обсудить их здесь целиком. Но я хочу  показать вам характерные фигуры мысли Лютера как  проповедника и толкователя Писания, которая по-прежнему жива. Вот проповедь на воскресное Евангелие о Пастыре добром, полагающем душу за овец (Иоан.10.11-16). 

Иисус проповедовал эту притчу евреям, и она звучала для них странно, как и для нас сегодня. Пастухи редко жертвуют своей жизнью, чтобы спасти овец, и мы можем подумать, что слова Иисуса нелепы. Но здесь Лютер переходит к их толкованию и применению. Он говорит здесь о трех фигурах. Первая из них - это собственно Пастырь Божий, несущий истинное учение. Вторая - это наемник, чье учение может быть хорошим, лишь если он проповедует правильно. И третья - это сатана, волк, покушающийся на жизнь овец. Три эти фигуры сопутствуют миру от его начала к концу. Первый творит, второй изменяет, третий разрушает (WA 46.355).  То, что волк-сатана губит людей, доказывать не надо. Но как насчет первых двух, голоса  Доброго Пастыря и наемника? Чтобы проиллюстрировать это и применить к своим слушателям, Лютер вводит особенно важный принцип интерпретации.

Закон и Евангелие должны надлежащим образом различаться. Учение Доброго Пастыря - это Евангелие; наемник проповедует только закон. Лютер говорит: "Вот сумма Евангелия: Христос умер за грехи наши и воскрес... Это урок, который я должен преподать четко: кто не хранит эту истину - наемник, помогающий волкам". Сегодня это может показаться слишком резким, но послушаем дальше. "Я беру в качестве примера наше время. Есть папские проповедники, которые говорят: мы должны любить Бога всем сердцем своим, и ближнего, как самого себя - и вы можете сделать это. Вы можете понять это умом и приложить свободную волю, которая скажет: я хочу сделать так, хочу угодить Христу, участвовать в таинствах, житьблагочестивой жизнью. Но те, кто считают так, очень далеки от Христа. Это наемники. И эта доктрина ничего не даст против сатаны. Если вы лежите на смертном одре, вы неизбежно окажетесь под судом своей совести, ибо вы не сделали того, что должны были сделать. И тогда волк, сатана придет и разорвет вас" (WA 46.356).

Что не так с подобной проповедью? Нам могут возразить, и, на первый взгляд, справедливо: это библейское учение, так что учение самого Иисуса. Когда Ему задали вопрос, какова главная заповедь в законе, Он ответил: «Возлюби Господа твоего всем сердцем твоим, всею душою твоею и всем разумением твоим. Это первая и наибольшая заповедь. И вторая также: возлюби ближнего твоего как самого себя" (Мтф.22.37-39). Конечно, Лютер знал это, и он никак не думал отрицать истинность этой заповеди или Декалога. Напротив, он снова и снова учит этим заповедям и толкует их. Но в данном способе проповеди речь идет о том, что относится к людям, которые могут заповеди исполнить. Они могут видеть, что добро и любовь - это хорошо, и счесть, что они могут что-то или многое сделать, чтобы эту заповедь исполнить.  Или они этого не смогут? Нет, это не будет хорошей проповедью, говорит Лютер, ибо такая весть приведет человека туда, где сатана ввергнет его в страх и отчаяние. И ему не поможет, если он сочтет, что у него еще есть силы.

Если нам говорят, что мы должны и можем поступать хорошо, а мы, хоть и должны, да не можем - мы  останемся ни с чем, когда на нас нападет волк. Тот, кто полагается на дела, однажды не сможет сделать ничего, будь он на смертном одре, или просто в страхе от того, что на него пришло, или в отчаянии, поскольку случившегося не изменить.  Оказываясь в руках наемников, прекрасное само по себе учение закона становится бесполезным. И только истинное Евангелие, исходящее от Доброго Пастыря, может помочь нам. "Любое учение, которое вы слышите от наемников, приведет вас к волкам. Если перед вами волк, то помочь вам может только умерший за вас Христос, Сын Божий. Если бы Он не привел нас на Свое пастбище и не дал жизни, вся проповедь вечной жизни была бы напрасной. И если это так, то скажите наемникам: вы говорите, что должно соблюдать Десять заповедей? Но кто соблюл их без изъятия? Есть Десять заповедей, но я не соблюдал их и не могу соблюсти, ибо моя человеческая природа пала слишком глубоко в грех. Поэтому мы должны сказать: я не соблюдал закон, будь милостив ко мне, Господи, ибо я верю в Иисуса! Так вы должны ответить наемникам, и пусть волк угомонится" (WA 46.357). 

Лютер согласен: Закон, заповеди Божьи принадлежат Его Слову; но он знает себя, знает людей и знает волка-сатану, достаточно хорошо , чтобы притворяться. "Эта мудрость не может остановить учение. Я много раз повторял: я  всегда вижу , что  не ладил с законом, и могу положиться только на Христа, Который работает в нас, чтобы мы любили Бога и желали соблюдать Его правила не пожелать, не красть и так далее. Пойдите же и посмотрите, получили ли вы то, что для вас действительно жизнь из мертвых, тем более , что вы уже были мертвы, как Павел. Если вы действительно угодны Богу, то вы захотите пройти через эту смерть... Вы спросите: почему я проповедую не иначе как верой? Вы чувствуете себя очень хорошо потому, что  вы не любите Бога, потому что вы любите свою жизнь больше , чем смерть.

Что же даст вам возможность поверить?" (WA 46.361). Лютер понимает закон и знает, что закон ведет нас к вере в Иисуса Христа, как ястреб гонит цыплят к наседке, а волк овец к Пастырю,   который может найти укрытие. Реформатор последовательно делает здесь два шага-различения: между пастырем и наемником и между законом и Евангелием. Это различие вступает в силу , когда оно действительно имеет значение: когда приходит волк, сатана, искушение, смертный час. И вывод здесь прост: только Евангелие, только вера в Иисуса Христа спасает, а не закон, не наши действия. Может показаться, что эта проповедь Иисуса Христа и веры,  это различие между законом и Евангелием слишком преувеличивает пассивность людей. Там, где человек понял, что это важно, он может даже делать что - либо, он должен полагаться на веру, которая от Бога. Правильно ли это? Да, это так, но только  в вере, о чем свидетельствует  Библия, и это знают все последователи Иисуса Христа. Эта активность не есть просто человеческое действие.

Возьмем теперь вторую проповедь Лютера на послепасхальное воскресенье, на 1 Пет. 2.21-25. Опять же, я не могу здесь излагать ее целиком, но остановлюсь лишь на том, как он раскрывает этот текст, соединяя призыв пострадать со страданием Христа. Не получается ли в таком случае, что страдания христиан значат больше, чем страдания Христа? На самом деле апостол «представляет нам здесь двоякий путь. Наши страдания становятся совершенно другими, если сопоставить их с Его страданиями. Он пострадал, но Его страсти настолько велики и дивны, что они  далеко превосходят наши, во-первых, потому, что мы Его страданиям причина, во-вторых, поскольку Он подает нам пример, в- третьих, потому что это было незаслуженным страданием, и Он пострадал невинно. Эти три вещи мы всегда должны иметь в виду. Если мы сами страдаем и встревожены, мы не хотим этим хвастаться, но должны постыдиться сравнивать себя с Ним и сказать, что наши страдания ничто по сравнению с тем, что перенес Он. Поэтому, как бы мы ни страдали, мы лишь идем по Его стопам.  Мы никогда не достигнем, как бы ни хотели, того терпения и любви, которые Он явил, и не перенесем той горечи, которую может знать лишь Он Сам. Его горькие страсти не поколебали Его сердца, оно осталось в покое. Поэтому Он всегда идет впереди нас; мы не сопутствуем Ему, но всегда остаемся позади Него" (WA 45.74).

Этот образ Христа Лютер приводит здесь очень широко, чтобы затем представить различие в толковании текста. Он говорит: да, Христос был поносим и гоним, но не сопротивлялся, никому не угрожал, но почему тогда Он обличает фарисеев, называет их лицемерами, окрашенными гробами, змеями и гадюками? Этому примеру, говорит Лютер, многие из нас с удовольствием бы последовали. Но на самом деле это не личное поведение, но Его служение. В служении каждый делает то, что необходимо: проповедник должен обличать и винить, родители - наказывать детей и т.д. "Ни один набожный отец или мать не будет смотреть с улыбкой, если дети лгут или воруют; родители должны в таком случае исполнить свои обязанности и взяться за розги... Так было и с Христом. Он исполнял Свое служение  уверенно, не потому , что они сами причинили Ему боль, а потому, что они хулили Бога, презирали Его слово и вводили народ в заблуждение своими лжеучениями и порочной жизнью". Также Его страсти отличались от всех страданий твари. "Христос больше не обличал, но  молился. не ругал, но плакал и любил, и сострадал больше, чем мать жалеет своего ребенка. Вот пример, к которому мы должны стремиться" (WA 45.75). Проводя это различие между служением и личным поведением, Лютер может отклонить возражения и призывать своих слушателей следовать Христу в одном, а не в другом. Хитрость нашего ума в том, что он может смешать служение и личные действия, наказание и месть, но Сам Христос убедительно показывает разницу между ними.

Затем Лютер снова возвращается к первому и главному различию: Христос пострадал как мы,  хотя и больше многих, но в то же время Он пострадал за нас, и потому Его страдания славны сверх меры. "Поскольку это было сделано для нас, Его страдания дороже чистого золота. Страдание всех святых было бы без Него тщетной грязью, потому что ни один святой не может пострадать за других. Таким образом, мы должны различать здесь, как Петр, между подобием Его и наших страданий и сокровищем спасения, ибо Он возложил все наши грехи на Свою шею и повесил их на крест, на котором висел Сам" (WA 45.76). Это страдание Христа - не только недостижимый образец для подражания для нас, но и величайший дар нам.  Так Лютер  исполняет свое наставление правильного различения, различая страдание Христа как пример и как дар, Его служение и Его человеческое поведение, и, наконец, он заключает: только невинное страдание Христа есть помощь от греха, и только Его служению мы можем доверять.

3

«Вы не можете проповедовать ничего, кроме Иисуса Христа и веры". Мы пояснили этот принцип Лютера на примере двух послепасхальных проповедей; теперь мы должны хотя бы немного применить его к настоящему. Я не имею в виду , что мы просто принимаем принцип Лютера и можем толковать Библию и проповедовать, как он советует нам. Это, возможно, было бы проще всего. Но мы удивимся, узнав, что Лютер был против подражания ему.  Он делал свое дело в другое время, нежели мы, и от этого оно не меньше заслуживает уважения. Но мы будем в состоянии учиться у Лютера, если поймем, что для нас значит то, что наша Церковь названа евангелической.. Мы знаем - и об этом будет наша лекция на следующей неделе - что Евангелие, как проповедь Христа и веры, создает сообщество. Но  сам Лютер никогда не хотел, чтобы его общину назвали лютеранской. В своих Шмалькальденских артикулах, одном из исповеданий нашей Церкви, он пишет: Мы не признаем, что они являются Церковью, и воистину они не являются Церковью.  Также мы не хотим слушать того, что, прикрываясь именем Церкви, они предписывают или запрещают.

Ибо, благодарение Богу, сегодня любой семилетний ребенок знает, что такое Церковь, а именно - святые верующие и овцы, которые слышат голос своего Пастыря". Ясно, однако, что протестантская Церковь существует лишь там, где Евангелие - это действительно Евангелие, и где проповедуется и приемлется вера. Мы знаем, что Евангелие создает общину, а не общественную работу пастора или деятельность каких-то сообществ. Но как это влияет на наше понимание сообщества и на наши действия? Ведет ли это к безмятежности, при которой мы считаем, что вера лишь оправдывает все, что мы делаем?   Или мы чувствуем, что мы должны своими делами и стремлениями созидать церковь или общину? Конечно, мы не мыслим так, как церковь позднего средневековья, против которой в итоге  выступила Реформация, но в некоторых отношениях наша церковность не сильно отличается от нее в определенных религиозных действиях и поведении. Послушаем, однако, письмо Лютера в Эрфурт в 1522 году:

«Я также обеспокоен тем, что нас винят во всякого рода зле, потому что мы проповедуем, насколько мы ничего не можем сделать без Божией благодати. Давайте же начнем - и я сам хочу сделать это - просить Бога со смирением и молитвой, чтобы Он Сам действовал в нас и созидал нас Своим Духом... Поэтому, мои возлюбленные, как мы учим, давайте и поступать, и предоставим себя Богу, Которого мы об этом просим, ибо Он правит нами непрестанно и скоро помогает, и не позволяет нам делать многого по своим желаниям". Это не будет легко. Нередко мы выглядим успешными, и я понимаю, что мы счастливы быть успешной церковью.  Церковь может класть множество сил на свои начинания, и все преданные христиане делают это. Но ничто не имеет особого значения кроме того, что мы евангелическая Церковь, для которой Лютер есть проповедник и толкователь Писания. и мы хотим остаться ею.