Упоминая о страшных и ужасающих событиях, когда Бог использовал язычника Кира как Свой инструмент разрушения,  Исайя возгласил в удивлении и страхе: "Воистину, Ты Бог, Который скрывает Себя" (Ис.45.15)! Как может быть, что Тот же Бог, Который говорит: «Я образую свет и творю тьму, творю мир и произвожу бедствия, Я, Господь, делаю все это" - провозглашает также, что Он есть Бог, Который спасает (Ис.45.7,15)?  Это та же глубочайшая пропасть между страхом и любовью, которую Лютер в своем объяснении Декалога стремится просто перескочить: "Мы должны и бояться Бога, и любить Его". Но как быть, когда действия Бога в мире действительно озадачивают? Ответ на этот вопрос касается того, что богословы называют Божьим сокрытием и раскрытием.

Отметим сначала, что Лютер не думает о Божьей потаенности как об одном из атрибутов Божественной сущности среди других. Дело обстоит не так, как если бы он говорил о том , что Бог есть любовь, Бог всемогущ, Бог добр, а затем добавлял, что Бог также сокрыт. Это сделало бы сокрытость просто некоей модификацией Божией сущности. Если бы Лютер осмыслял сокрытость или потаенность Бога таким образом, он должен был бы просто повторить тот очевидный факт, что Бог невидим. Любой ребенок , который закрывает глаза, чтобы помолиться, знает, что здесь имеется в виду. Лютер имеет в виду не это, но то, что Бог на самом деле скрывает Себя. Сокрытие - это действие Бога, причем действие активное. Вот почему "страшно впасть в руки Бога живого" (Евр.10.31).

Когда Бог не может быть найден, это происходит потому , что Бог не хочет этого, и совершенно буквально скрывает Себя от потенциальных искателей. Таков Бог живой, личностный и устрашающий,  потому что это Бог сокрытый. Бог делает что - то для нас, скрывая Свой лик. Дело не обстоит так, что Бог просто пребывает на небесах, обладая высокой духовной сущностью, непостижимой в конечном счете для человеческих умов, и ждет того, чтобы мы предприняли некоторые усилия к Его познанию с помощью аналогии или спекуляции. Бог скрывается в этом мире. В то время как Он раскрывает Себя как Отца, Сына и Святого Духа, Три Лица также скрывают Его там, где Бог не будет править творением по чистой благодати, то есть, когда люди не слышат Его в мире, но спекулируют о Нем, исходя из этого мира.

Почему Бог это делает? Почему Он любит скрываться? Нечто бывает сокрыто именно для того, чтобы его было не найти просто так. Тем не менее даже ребенок, играющий в прятки, скрывается таким образом, чтобы его было не найти в конкретном месте, и только в конце он вылезает с криком: "Я здесь!". Игра не будет иметь никакого смысла, если остаться ненайденным будет конечной целью. Божья "игра в прятки" не сильно отличается от этого, хотя "игра" здесь - это вопрос жизни и смерти. Бог скрывается, чтобы не быть там , где люди готовы искать Его, и Он обнаруживает Себя, где Его не искали. Тем самым Бог может восторжествовать над незадачливыми искателями смысла, несомненности, самоутверждения, славы, успеха и всего, что люди возомнили о себе, нарушая Первую заповедь.
 
1. Негативное и позитивное богословие

Лютер был богословом-апофатиком особого рода, не тем, кто просто выявляет пределы человеческого разума, аналогии или естественного знания о Боге. Скорее он понимал, что сокрытие Бога сводит на нет усилия грешника, чтобы тот мог постичь Его положительным образом, но по-новому. Неудивительно, что Лютер был заинтересован в мистиках и в великих богословах-апофатиках. Все же он понимал апофатическое отрицание не более как момент в своем использовании аналогии, чтобы "отречься от своих слов", которые не могут быть по праву сказаны о Бесконечном Существе. Вместо этого апофатика всегда предполагает  для него Божье действие, прилагающее Крест к людям в нашем мире. 

Однажды Лютер сделал заявление, подрубающее под корень все философские спекуляции о Божией сущности: "В своем диалоге о бытии Платон спорит о Боге и заявляет, что Бог есть ничто и все же Он есть все. В этом ему последовали другие богословы, которые сочли, что любое положительное утверждение о Боге требует полного отрицания, и в итоге никто ничего не понял" (1). Он охотно шел нога в ногу с Платоном,  и тем не менее предупредил , что даже Платон, этот дед апофатики, не понял, что можно и что нельзя говорить о Боге. Платон мог нечто помыслить, но не мог предвидеть историю, то, что где-то произойдет что-то действительно новое. Бог, Который сокрыт, Сам сходит к творению, сначала в Воплощенном Сыне, а затем в провозглашении слова в силе Святого Духа для спасения нечестивых и освобождения мира от рабства греху. Любые умственные спекуляции о сокрытом Боге не учитывают возвещения того, что Бог посредством Своего Слова творит новое; Он провозглашает - и совершается. Таким образом, продолжает Лютер, возникло новое "правило" богословия: "Эти богословы пожелали воспринять Бога через спекуляцию, вовсе не обращая внимания на Слово. Поэтому я хотел бы, чтобы всякая спекуляция была отложена в сторону и чтобы это правило осталось и после моей кончины" (2).

Именно последнему пожеланию Лютера я хотел бы последовать здесь. Приложенные им усилия определить, где и почему Бог скрывает Свой лик - это усилия уберечь богословие от спекуляции, заканчивающиеся в мистической тишине перед непостижимым Богом. Вместо отвлеченностей нам нужно больше Слова для жизни мира. Где пребывает это Слово?

2. Сокрытие Бога

Вопрос о Божьем сокрытии никогда не был чисто академическим для Лютера. Это объясняло гнев Божий, оставленность и другие вещи, которые психологически не могли быть отличимы от зла. Реакция страха на этот опыт часто усиливает множество ложных учений. Когда пастыри просто принимают принцип , что страдание или смерть не имеет ничего общего с волей Бога, они предлагают своего рода современное манихейство для слушателей: благой Бог Иисуса Христа творит все доброе, зло же связано с какой-то другой силой, например, с судьбой, даже если она не названа по имени. Когда Бог проповедуется как "милостивый", несмотря на опыт обратного, слушатели могут построить свое собственное богословие в вакууме веры: гнев, страдание и даже зло имеет свой источник в Боге Ветхого Завета, который был замещен Иисусом Христом.

Таким образом, они спотыкаются от одного нечестия к другому и оказываются в объятиях современного манихейства. Такие люди полагают, что они предпочитают Иисуса Богу Ветхого Завета, что творит неумело, проявляет гнев и повелевает истреблять целые народы. Попытки отделить Бога от причин наших страданий и смерти обычно заканчиваются теориями, злоупотребляющими свободной волей человека как причиной страдания и зла. После того, как свободная воля становится корнем наших проблем, возможно решение не искать Бога в Его слове, но исправлять выбор воли, которая, однако, жестоко смеется над нашим врачеванием. Лютер знал тем не менее, что Бог во Христе примирил с Собою мир, а не излечил волю, которая поддалась чарам мира.

Для того чтобы понять , почему Бог скрывает Себя, мы должны вернуться в Эдем, где это сокрытие совершилось впервые. На самом деле в начале Писания Бог никуда не скрывается, приводя мир в бытие и наполняя сад Эдема Своим делом и словом. Тем не менее сокрытие быстро выходит на авансцену вещей. Мы застаем Адама и Еву за первой попыткой спрятаться от Бога  и друг от друга: "Тогда открылись глаза у них, и они увидели, что наши, и сшили фиговые листья и сделали себе опоясания" (Быт.3.7).  Затем, глубоко в саду, они попытались скрыться и от Бога, услышав Его как бы ходящим в саду среди вечерней прохлады, и "спрятались от Его присутствия среди деревьев сада" (Быт.3.8). 
Адам и Ева были введены в заблуждение, думая, что Бог скрывает Себя за пределами сада, и то, что они попытались укрыться от Него в саду, отдает иронией. То есть, они искали Бога не там , где Он хотел бы их видеть и где Его Слово обещало свое  благословение, но там, где Слова не могло быть. Они искали Бога за пределами Его Слова.

3. Первое сокрытие Бога

Эта первая игра в прятки была, конечно же, смертельной. Адаму и Еве пришлось начать другую жизнь среди пота, боли и смерти, и все же учиться жить для Бога. Возможно , мы могли бы сказать, что у Бога был выбор уничтожить испохабленный мир и начать все заново, или же приступить к процессу исправления. Но в любом случае с этого момента Бог должен был сокрыть Себя для того , чтобы исправить отношения с людьми , которые подозревают, что Он скрывает что-то от них. Это подозрение, как был убежден Лютер, есть энтузиазм, который "не может удовлетвориться познанием Бога, которым Он благословил нас, но желает проникнуть в глубину тайн" (3).

Грех создает в нас своего рода видение одним глазом, стремление доискиваться до всего, которое не может успокоиться на том, что мы слышим в вере, но настаивает на том, чтобы видеть Бога по ту сторону Его дел творения и Его обетований. Такой настрой появляется там, где люди больше не знают ни Бога, ни себя, и воспринимают Его как чистую волю либо смешивают с миром. Если это так, происходит то, что имели в виду Фрейд и Фейербах - люди проецируют себя на Бога. Бог скрывается, чтобы не быть там, где люди хотят Его найти, но быть  там, где Он хочет быть найденным. Такова игра, в которую неизбежно будут вовлечены такие искатели Бога: "Все это  дьявол и древний змей , который сделал Адама и Еву энтузиастами. Он вел их от ясного Слова Божия к лжедуховным фантазиям, и сделал это с помощью чуждых Богу слов" (4). 

Мы могли бы охарактеризовать это ироничное христианское учение как felix culpa, счастливая вина, которая привела в наш мир Самого Бога*  (НЕВЕРНО! - Пер.), не пожалевшего Самого Себя, чтобы преодолеть последствия изначального греха. Если для нас Он сотворил небо и землю, то все в них должно содействовать нам ко благу. Но в своей проповеди "О Вечере Христовой" Лютер отмечает, что "этот дар стал бесполезным через падение Адама" (5). Причина, по которой Отец должен прятаться за маски творения, такова, что Он отказывается отвергнуть мир и его грешников (6).
Любое сокрытие Бога с самого начала содержит два момента. Это не только нежелание Бога быть найденным там, где люди хотят Его найти, но и то, что Он позволяет Себя найти в определенной ситуации людям, когда "мы были еще грешниками". Действие Бога для нас - это закон и Евангелие. Таким образом, для тех, кто использует творение в качестве "телескопа", чтобы выглянуть из мира и увидеть Бога во всем Его ужасающем величии, маски творения несут только страх и ужас. Падший человек готов трепетать и перед павшим листом. Бог не может быть точно найден в космосе. Самое большее, что может открыть маска творения - это то, что Его закон реален. Бог правит всем во всем; для Него Кир - не более чем пешка, Иов - почти игрушка, и Его Личность кажется в лучшем случае непостижимой. Если Бог пребывает в мире, думаем мы, то Он, по-видимому, производит страдание и зло. Когда Отец скрывает Себя таким образом, это приводит энтузиастов к мучительной позиции:  Бог спасает одних и проклинает других, Бог допускает или творит зло, Бог допускает любые страдания или не может сделать ничего , кроме как посочувствовать, человеческая воля связана, судьба неумолима и т.д.**

Короче говоря, Бог прячется в мире за вопрос: "Почему?" Почему Бог мог позволить этому случиться? В такие моменты человек порой не может различить между Богом и дьяволом - по крайней мере, так, чтобы это могло устроить богословие. Бог на самом деле скрывает Себя от наших допущений. Таким образом, Он скрывает Себя за этим вопросом в Своем ужасающем величии, потому есть одна вещь , что Бог не может сделать, даже в ответ для грешных людей - перестать быть Отцом , который создает мир. В то же время люди, несмотря на все свои усилия, не могут перестать быть людьми, так что кто-то должен удалиться - или они, или Бог.

В своем самом важном осмыслении этого момента - причин Божия сокрытия - Лютер описал Бога как "сокрытого за пределами Слова". "Мы должны рассуждать о Боге и Его воле определенным образом, когда Он явлен и мы о Нем проповедуем и Ему поклоняемся, и по-другому, если Он не открыт и мы Ему не поклоняемся. Поэтому выяснять, почему Бог скрывает Себя и желает остаться непостижимым для нас - это не наше дело" (7). На самом деле  причина , по которой Бог сокрыт там, где Он не проповедан - это то, что Бог есть не только Творец, но и Дух, открывающий дело Отца через Сына. Итак, Сын отказывается быть найденным, не будучи воплощен и не воскреснув из мертвых, Отец - не отправив Сына на Крест и не воскресив Его из мертвых, и Дух - не прославляя Отца и Сына, и не наставляя нас,  чтобы понять дело Христово как имеющее место "ради нас и ради нашего спасения".

Для того, чтобы искать Бога в проповедуемом Слове, нужно искать Его как Отца, Сына и Святого Духа, Троицу домостроительную и имманентную, вне мира, который мог бы позволить нам обойти откровение нашей собственной природы , как тварей и грешников. Бог может не открыться нам  таким, ибо наше заблуждение не позволяет нам слышать правду. Бог скрывает Себя от всякой спекуляции, чтобы не быть найденным за пределами проповедуемого Слова, которое есть также Иисус Христос воплощенный. В результате мы находим Бога лишь во гневе и находим смерть, с которой нам ничего не поделать. Здесь Бог кажется нам отсутствующим, враждебным и постоянно требующим чего-то большего.

4. Второе сокрытие Бога

Мы сказали, что если Бог прячется за масками творения, то это Его ответ на нашу первую попытку от Него скрыться. Таким образом , Бог скрывается не только потому , что изначальный энтузиазм греха не будет пытаться покинуть мир и найти Его величие как оно есть. Бог также скрывает, чтобы держать людей в рамках подготовки к времени и месту, когда они смогут быть подвигнуты благодатью искать Бога там, где Он действительно будет найден, в милосердии, а не в гневе. Бог может сделать маски творения образами благодати, чтобы открыть возможное пространство для веры. Лютер делает наблюдение: "Он использует наши усилия в качестве маски, под которой Он благословляет нас и раздает Свои дары, так что теперь есть место для веры". Это место для веры нужно освободить, чтобы не давать неверующим поводов для богохульства: "неверие делает судью и врага из Бога и Отца, вера же делает Бога Отцом из врага и судьи" (8).

Конечно, остается открытым вопрос, как в одной и той же маске творения можно найти место и для веры, и для богохульства. Ответ на этот вопрос превосходит природу и невозможен за счет увеличения наших усилий с тем, чтобы мы достигли своими делами чего-то большего, нежели раньше. Этот ответ - в приходе во плоти Второго Лица Троицы, Того, Кто единственно может заставить замолчать отчаянный вопрос: "Почему?" Божье сокрытие и поэтому Его удаленность не есть аргумент за то, что Отец оставил творение. "Итак, Сам Сын отдал нам Самого Себя и даровал все Свои труды, страдания, мудрость и правду, и примирил нас с Отцом, для того , чтобы восстановить к жизни и праведности, и чтобы мы могли бы также знать Отца и иметь Его дары" (9).
Пока упоминания Лютера об этом аспекте сокрытия Бога не были широко известны, его готовы были обвинять в антитринитарном модализме, манихействе и других конфузах. Но затем, с переоткрытием его творений и богословия Креста в целом, сокрытие стало считаться синонимом гнева: Бог сокрыт, но являет Себя в Кресте Христовом. Но то, что Бог скрывается в кресте является поистине центральным вопросом, и дает нам специфическую диалектику Бога, скрывающего и раскрывающего Себя в знаке Своей противоположности, в страданиях и смерти. Тем не менее, слишком часто здесь утрачивалось понятие, что это было сделано для того, чтобы жизнь и правда были возвещены и предложены нечестивым***. Ближе к концу своей жизни, когда Лютер читал лекции по Книге Бытия, он обратился к странной реакции на свое учение в "Рабстве воли" о том, что воля Божия может быть непостижимой.

"Я слышал , что здесь и там среди дворян и важных людей распространяются порочные заявления относительно предопределения и предузнания Божия. Ибо они говорят: "Если я предопределен, я спасен, буду ли я делать добро или зло, если нет, я буду осужден, несмотря ни на какие мои дела" (10). Осознавая, насколько опасно это заблуждение, Лютер признавал тем не менее реальную проблему, что оно возможно из-за непонимания того, что Христос пришел в яслях, чтобы дать нам новую жизнь и позволить отбросить старую по вере. Весь этот вопрос Лютер истолковывает в рамках одного из путей сокрытия Бога. "Как Он открывает Свою волю и совет? Он говорит: Я открою вам Свое предузнание и предопределение особым образом, но не таким путем  разума и плотской мудрости, как вы себе представляете. Я сделаю это, ибо из сокрытого Бога стану явным. Тем не менее Я останусь Тем же самым Богом. Я стану плотью, то есть пошлю воплотиться Моего Сына. Он должен умереть за ваши грехи и воскреснет из мертвых. И таким образом Я исполню ваше желание, чтобы вы могли быть в состоянии знать, предопределены вы или нет. Вот Сын Мой, Его слушайте (Мтф.17.5). Посмотрите на Него , как Он лежит в яслях и на коленях Своей матери, как Он висит на кресте. Обратите внимание , что Он делает и что Он говорит, и вы наверняка поймете меня" (11).

Вот второй способ сокрытия Бога, и он тоже имеет двойной эффект. Воля Божья во Христе такова, что она не просто освобождает пространство для веры, но фиксируется в вере как уверенность, что дело Христа становится нашим. Так мы можем больше не размышлять о воле Божией в целом, ибо эта воля теперь есть конкретно для нас. Отметить это и было целью Лютера. Бог вне Христа, вне Слова, является непроницаемой силой, которая держит нашу жизнь в Своих руках и скрывает свою волю от нас. Он не хочет быть найденным вне Христа. Он хочет быть найденным во Христе, но Он должен скрыть Себя снова для того, чтобы оказаться ниже досягаемости нашего "радара", которым мы отслеживаем то, что считаем духовным и небесным. Он приходит туда, где мы не ожидали Его, под знаком Своей противоположности, в страданиях, смерти, в противопоставлении закону, безбожию и стыду. Так Бога атакует сила зла, которая узурпировала Его мир, и Он находит способ отдать нам Себя в слове во второй раз. Бог хочет, чтобы мы нашли в словах обетования во Христе новую жизнь, которую Он дает нам. В противном случае Бог будет править Своим миром и погубит тех, кто желает искать Его помимо Слова.

Все это обсуждение предопределения приходит к выводу, что для Отца это лишь средство избрать Сына таким образом, чтобы Его обетования могли быть возвещены нам****. Именно поэтому Лютер завершает свой обзор "Рабства воли" следующими словами: "Я хочу сказать, что это вещи абсолютные и в то же время вполне доступные". Он добавляет, что на раскрытие Бога нужно смотреть так, как мы поем в гимне: "Иисус Христос есть Господь Саваоф, и нет иного Бога". Но люди "будут проходить по всем таким местам и принимать только те, которые касаются сокрытого Бога" (12). Вместе с тем Лютер заостряет и следующий момент: "Если у вас есть Христос, вы получите с Ним и все, что Бог открыл нам" (13). Бог скрывает Свою непостижимую волю, чтобы открыть нам Свою милость через Христа.

5. Последнее сокрытие Бога

Почему же некоторые видят этого сокрытого Бога, а другие нет? Объяснение этого требует ввести то, что Дж.Луи Мартин однажды назвал бифокальным видением. Это своего рода две линзы - старая и новая - которые нужны одновременно, чтобы понять , как Бог мог открыться и сокрыться в одних и тех же исторических событиях, как Христос мог быть полностью человечным и Божественным, и как Крест мог быть также путем победы над смертью (14). Как можно, однако, перейти от нашего грешного видения одним глазом к этому бифокальному видению? Как получается, что можно прийти ко Христу, Который сокрыт во второй раз для того , чтобы прийти к Отцу, Который сокрыт изначально? Как все это может помочь преодолению попыток человека скрыться от Бога?

Здесь мы имеем дело с последним сокрытием Бога. "Но поскольку эта благодать не пойдет на пользу никому, если она сокрыта настолько глубоко и не может прийти к нам, Дух Святой приходит и отдает нам Себя целиком и полностью. Он учит нас понимать , что дело Христа совершилось для нас, помогает нам получить и сохранить его, использовать его для нашего блага и передавать его другим, взращивать и расширять его" (15). Дух исполняет эту работу Божию тайно, как и всякую другую; внутренне, через действующую веру, и внешне, через средства, которыми вера прилагается нам. Таким образом, Святой Дух для Лютера - это никак не второстепенное Лицо Троицы. Он есть Личность, в которой Бог приходит к нам вполне, чтобы достичь Своей цели, привести нас к вере во Христа и примирить с Собой. 

 Наконец, Святой Дух приходит к вам во внешних средствах Евангелия, Крещении и Причастии, где за масками творения пребывают конкретные обетования Иисуса Христа. Бог, конечно , присутствует везде в творении, но не везде как Слово, и мало где - как Слово обетования. Но конечно же, именно сюда, в Церковь, мы можем прийти для того, чтобы узнать, где Бог сокрыт и где Он может быть найден. Бог скрывает Себя в проповеднике, в хлебе, вине и воде, чтобы мы могли найти Его только во Христе, примирившем с Ним мир. Лютер заметил , что Бог нигде не скрывает Себя более глубоко, чем в служении проповедника: "Это кажется настолько хрупким против ярости мира, ибо люди, осуществляющие служение, часто есть слабые и ничтожные люди" (16).

Там, где люди, сосредотачиваясь в вере на обетованиях Божиих, они также могут действовать в мире как творения, чьи дела будут осуществлять владычество, некогда порученное Адаму и Еве. Когда энтузиазм заканчивается, Творец Своим Духом создает новое творение,   которое поклоняется Богу в мире и живет по слову Божию. Это сосредоточение позволяет говорить о "необычайном и чудном" (Ис.28.21) действии Божием так, как Лютер: "Божии необычайные   дела таковы: судить, осуждать и наказывать тех , кто не кается и не верит... Он не хочет, чтобы мы следовали манихеям и другим, кто верит в разных богов, одного, творца всех благ, и другого, источника зол. Бог хочет, чтобы мы убедились, что и добро и зло приходят к нам с Его дозволения... Поэтому смысл слов пророка ясен: "Пусть Твое дело станет очевидным; восстанови к жизни нас, наказанных, оправдай  от наших грехов и открой нам Твою жизнь и правду" (17).

Конечно же, Лютер никогда не говорил об этом без того, чтобы показать, что хотя Бог и сокрыт, Он дарует нам Себя полностью и без изъятия. Отец, Сын и Дух одинаково участвуют в этом даре. Бог скрывает Себя от людей, которые прежде пожелали скрыться от Него. Без Иисуса Христа Бог мог бы быть справедливо обвинен во зле. Но в таком случае мы должны попытаться бежать из этого мира и искать лучшего. Тем не менее наша ошибка тогда будет в том, что мы начнем бежать и от Бога, в то время как Бог приходит в мир , чтобы положить конец злу. Во Христе и через Святого Духа мы извлекаемся из этого состояния духовной смерти. Поэтому, когда мы бежим ко Христу , потому что Дух являет Его нам, мы можем воскликнуть: "Прав Ты, Господи!" - и радоваться жизни, которую Отец дает грешникам.  Наша игра с Богом почти закончена. Дело Отца есть жизнь и правда, и Он дает нам возможность вернуться к Нему как можно скорее.

1 Luther’s Works, ed. Jaroslav Pelikan, Hilton C. Oswald, Helmut T. Lehmann, vols. 1-30 (St. Louis: Concordia, 1955-); vols. 31-55 (Philadelphia: Fortress, 1957-86) 54:35. Hereafter LW.
3 LW 5:42.
4 Smalcald ArticlesIII.viii.5, inThe Book of Concord, ed. Theodore Tappert (Philadelphia: Muhlenberg, 1959) 312.
5 LW 37:366.
6 D. Martin Luthers Werke: Kritische Gesamtausgabe, 60 vols. to date (Weimar: Hermann B;hlaus Nachfol-
ger, 1883-) 40/I:174-175: “Ideo universa creatura est eius larva.”
7 LW 33:139.
8 LW 9:96-97.
9 LW 37:366.
10 LW 5:42.
11 LW 5:44-45.
12 Ibid., 50.
13 Ibid., 48.
14 J. Louis Martyn, “From Paul to Flannery O’Connor with the Power of Grace,” in Theological Issues in the
Letters of Paul (Nashville: Abingdon, 1997) 279-297.
15 LW 37:366.
16 LW 19:84.
17 LW 13:135-136.

* Понятие "счастливой вины" (felix culpa) - типичное августиновское и римско-католическое "низкое" понимание благодати, частично унаследованное лютеранством и неприемлемое для радикальных кальвинистов. Это латинское выражение вошло в пасхальный литургический чин, употреблявшийся до II Ватиканского собора: O felix culpa quae talem et tantum meruit habere redemptorem ("О счастливая вина, заслужившая столь многое, как приход славного Искупителя!"). Само выражение взято из "Энхиридиона" Августина: "Для Бога лучше произвести добро из зла, чем не допускать возникнуть никакому злу (Melius enim iudicavit de malis benefacere, quam mala nulla esse permittere). Аквинат приводит эти цитаты, объясняя принцип, согласно которому Бог допускает зло, чтобы из него могло произойти большее добро, и это лежит в основе причинно-следственной связи между первородным грехом и искуплением, так что высокий замысел Бога о человеке не разрушается грехом. Виктор Хайнс в специальном исследовании на эту тему (1982) отмечает также мнение св. Амвросия, что грех Адама принес больше пользы человечеству, чем если бы он остался невинным. Лейбниц в "Теодицее" также ссылается на "счастливую вину", что рассматривается философией религии (например, у Плантинги) как классический ответ на проблему зла. Радикальный кальвинизм "высокой благодати" начиная с Т. де Безы и особенно строгий баптизм отвергает подобную постановку вопроса, считая, что хотя падение было для Бога средством извлечь большее добро, союз Церкви с Христом логически и онтологически предшествует греху и не может рассматриваться как некий "план Б" в случае падения. Идея "счастливой вины" рассматривается здесь как стоящая на грани кощунства.

** Мысль, что идея двойного предопределения характерна для "естественного богословия", не имеет отношения к Лютеру с его "Рабством воли", хотя иногда встречается в позднейшей лютеранской полемике. В реформатской мысли эти темы вообще редко поднимаются в связи друг с другом, поскольку естественное богословие занимается не предопределением, а провидением (Helm P.  Calvin: A Guide for the Perplexed. L.,2008. P.85). В кальвинизме двойное предопределение - это вывод из учения о спасении, а не из естественного Богопознания. У пресвитериан заинтересованность в натурбогословии часто сопровождалась отказом от двойного предопределения в пользу амиральдизма (см., напр. о Г.Бейтсе: Wallace D.W. Puritans and Predestination: Grace in English Protestant Theology 1525-1695. Eugene OR,2004. P.160-161)

*** Лютеранская мысль не делает между возвещением и предложением принципиального различия, и это неверно. Возвещение - это просто весть о совершившемся деле Христа, тогда как предложение - это заверение людей (в частности, невозрожденных, чуждых духовной жизни)  в том, что Его дело совершено для них лично, что с точки зрения кальвинизма может не соответствовать действительности. Данный момент стал проблемой в пуританизме, а с начала XVIII в. - в шотландском пресвитерианстве, где влияние "мягкого" кальвинизма породило способ проповеди, не сильно отличавшийся от арминианского и существующий и сегодня во многих церквах, особенно пресвитерианской традиции (после т.н. Людей сути).

**** Такое толкование представляется ошибочным и по отношению к мысли Лютера, и в принципе. Скорее всего, оно современное и навеяно мыслью К.Барта о том, что Божие избрание есть только избрание Христа и во Христе. Этот момент нельзя отрицать, но он никак не противоречит личному и предвечному избранию, что показали еще классические баптисты - Гилл, Брайн, Гадсби (тема требует отдельного внимания).

Перевод и комментарий (С) Inquisitor Eisenhorn
Все права сохранены. Коммерческое использование запрещено