7. Критика Юма: Причина, Следствие и Чувства Восприятия.

Невозрождённый человек, как мы это знаем из посланий апостола Павла, поверит чему угодно о Боге, кроме того, что очевидно из Писания или из творения (Рим. 1:18; 8:7). Вот почему многие неверующие эмпирики считают, что критика Девида Юма разрушила закон следствия. Хотя Юма обычно и обвиняют в том, что он отвергал причинно-следственные связи (что между причиной и следствием есть обязательная связь), на самом деле он утверждал, что главной проблемой в этом вопросе было то, что мы не можем точно определить, что было причиной именно того следствия, которое мы исследуем в данный момент. Он пытался доказать, что мы никогда не сможем напрямую увидеть действие причинно-следственных связей.

Хочу повториться, Юм не уничтожил такой важный принцип как закон следствия. Он доказывал, что мы не можем на самом использовать причинно-следственные связи для объяснения некоторых аспектов реальности (таких как существование Бога).

Но не, кто пришёл после, Юма желали доказать, что Бога не существует, поэтому они неверно использовали его критику, для доказательства своей правоты. Вопреки популярному мнению Юм не уничтожил закон следствия. Он говорил, что когда мы видим события, следующие друг за другом, то предполагаем, что первое событие было причиной второго. А когда мы наблюдаем эти события регулярно, то мы начинаем думать, что предыдущее событие всегда вызывает последующее. Юм называл такие события «обычными» или «смежными» (то есть происходящими обычно друг за другом или смежными друг с другом). Например, когда идёт дождь, трава становиться мокрой. Из-за того, что так происходит всегда, мы пришли к заключению, что дождь является причиной того, что трава становится мокрой. В терминах Юма дождь является смежным событием для мокрой травы, поскольку одно событие следует за другим. Поэтому мы предполагаем причину (дождь) и следствие (мокрую траву). Мы пользуемся таким способом, для осмысленного понимания мира вокруг.

Причина Отсутствует Или Мы Просто Не знаем Причину?

Для внимательного читателя всё это может показаться нелепым. Какой смысл спорить о том, является ли дождь причиной мокрой травы? В самом начале современной эпохи было немало философских войн, касающихся существования и места действия причин. Рационалисты (Декарт, Спиноза, Лейбниц) писали (каждый по-своему), что настоящие причины могут быть нам неизвестны, поскольку мы не можем их воспринимать через наши чувства. Но Юм не сомневался в существовании причин и следствий, он задавался вопросом о том, как мы можем знать о том, что является причиной того или иного события.

Например, когда изобрели микроскоп, мы узнали о целом мире невидимых нашему невооружённому взгляду организмов, которые, как мы теперь знаем, являются причиной различных болезней и инфекций. До этого открытия многие люди считали, что болезни вызывают злые духи, излишки жидкостей в организме и так далее. Примерно так же рассуждал и Юм, он говорил, что существует слишком много вещей, которые мы не можем воспринимать нашими чувствами, поэтому предполагаем, что если видимые события следуют одно за другим, то первое является причиной второго.

Давайте рассмотрим ещё один пример, от самого Юма. Он предлагал представить бильярдный стол с одной лузой на противоположной от игрока стороне. На столе располагается два шара: белый перед игроком, а второй, с номером 8, находиться посередине стола. Игрок хочет забить восьмёрку в лузу и, применив все свои знания и умения, он бьет кием в белый шар, тот катиться по столу и ударяет в восьмёрку. Наконец, восьмёрка, при должном умении игрока, попадает в лузу. Как мы можем увидеть, здесь произошло множество физических событий, чтобы игрок смог достичь результата. Движение шло от игрока к кию, а затем следовал удар. Это всё описывается чтобы подчеркнуть причинно-следственную связь между игроком и попаданием шара в лузу. Но как мы можем распознать причину и следствие? Можно ли увидеть силу исходящую из кия, когда он касается белого шара? Очевидно, что нет. Юм говорил, что мы видим «смежные» события, то есть явления, следующие одно за другим. Юм пытался доказать, что мы не можем использовать логику или чувства для восприятия причинно-следственных связей, что нам доступна только видимая цепь событий. Поэтому он считал, что все ссылки на причинно-следственные связи или на первопричину, являются всего лишь предположениями, основанными на наших наблюдениях. В этом заключается главная мысль Юма: поскольку мы не можем на самом деле знать о реальных причинах и следствиях через наши чувства или логику, и поскольку у нас нет иных средств познания, то причинно-следственные связи никогда не станут нами доподлинно известными.

Отметьте, что это далеко не то же самое, что отрицать существование закона следствия. Юм считал, что нечто чрезвычайно важное для понимания реальности, а именно причинно-следственные связи, человек никогда не поймёт. Не удивительно, что после этого философский мир 18 столетия впал в эпистемологический кризис.

Зная всё это, нужно признать, что говорить: «Я не знаю (не могу знать)» и «Ничто не является причиной события» — это совсем не одно и то же. Юм вовсе не разрушил закон следствия, как это утверждали некоторые люди. Нельзя полноценно отрицать этот закон и выжить. Но именно так многие современные философы пытаются отрицать существование Бога. Эти люди обычно заменяют закон следствия неким «шансом». Сам Юм определял это слово как синоним невежества, ведь если кто-либо говорил, что «причиной» события был шанс, то, тем самым, признавался в непонимании вопроса.

У Юма мы можем научиться тому, что наши чувства восприятия действительно ограниченны, поэтому иногда у нас будет недостаточно оснований, чтобы быть уверенными, что некоторые события действительно связаны причинно-следственной связью. Критика помогает нам быть скромнее, она мягко напоминает нам, что мы не можем утверждать о причинно-следственной связи событий со 100% уверенностью. Но это не требует от нас отказа от закона следствия, поскольку это формальный принцип, верный по определению. То есть, если мы можем определить событие как следствие, то мы можем быть уверены, что у него есть какая-то причина, отличная от него самого.

Иммануил Кант и Базовая Надёжность Чувств Восприятия.

Учитывая, что критика Юмом закона следствия ввергла его современников в эпистемологический кризис, будет правильно обратить наше внимание на третий непреложный принцип знаний: базовую надёжность чувств восприятия. Юм показал, что наши чувства восприятия ограничены. Мы не обладаем такой властью, чтобы проникнуть в скрытое для нас царство, где действуют неведомые силы, самой важной из которых, является Божье провидение.

Апостол Павел цитирует философа Эпименида: «ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17:28). Рассмотрев вторую часть этой фразы, мы увидим, что ничто во вселенной не может сдвинуться с места без повеления Бога. Несмотря на то, что мы можем быть причиной для множества событий, в конечном счёте, всё совершается с помощью невидимой силы Бога. Поскольку ничто не может двигаться без Бога, а Он невидим для нас, то никакое количество эмпирических исследований не позволит нам увидеть, что Бог является первопричиной каждого события. Но это не значит, что эмпирические изыскания не могут быть убедительными.

Христиане не должны быть против здравой части критики Юма, поскольку он показывает нам ограниченность человеческих чувств восприятия. К сожалению, Юм скептически относился ко всему, что опирается на них (например, к естественным наукам). То есть, он считал, что мы не можем использовать наши чувства восприятия в попытках узнать истину. Но если это так, то бессмысленным становиться не только христианский теизм, но и все естественные науки. Вот почему современник Юма – Иммануил Кант (1724–1804), почти всю свою карьеру пытался восстановить доверие людей к причинно-следственным связям и базовой надёжности чувств восприятия. Кант верно понимал, что если эти важные принципы будут разрушены, то знания как таковые будут невозможны.

Мы не пытаемся доказать, что наши чувства могут дать нам всеобъемлющие знания о реальности. Вернее будет сказать, что мы согласны тем, что они надёжны только на самом базовом уровне. Они являются достоверным связующим звеном между нашими умами и внешним миром. Даже несмотря на то, что наше восприятие не совершенно, только через него наш разум может получать информацию из внешнего мира. Мои чувства восприятия – это единственная дверь из внешнего мира в мой мозг. Разум может думать, воображать, рассуждать, но он не может ничего воспринимать без чувств.

Базовая надёжность чувств также непреложна для современных учёных, как и для библейских теологов. Пётр подразумевал её, когда писал об истине пришествия Мессии (2 Пет. 1:16-18):

«Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия.  Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение.  И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе.»

Обратите внимание, что в этом отрывке подразумевается истинность и базовой надёжности чувств восприятия, и закона следствия, и закона непротиворечия. Если бы чувства были ненадёжны, то зачем Петру опираться на свидетельство очевидцев в пользу Христа (на то, что они видели и слышали)? Если бы закон следствия не работал, то как бы Христос мог принять «честь и славу» (следствие), когда пришёл глас «от… славы» (причина)? И наконец, если бы закон непротиворечия не подразумевался в этом отрывке, то Пётр не видел бы разницы между «хитросплетёнными баснями» и настоящими событиями? Поэтому нам надо понимать эти три принципа и использовать их в наших апологетических трудах.