Это Господь

 Тогда ученик, которого любил Иисус, говорит Петру: это Господь. Симон же Пётр, услышав, что это Господь, опоясался одеждою, - ибо он был наг, - и бросился в море (Иоанн, 21,7).

Это Господь, в громе и грохоте,

Он утверждает свою власть.

Земля дрожит и стонет,

Потому что Он идёт вершить свой Суд.

Это Господь, сила Его рук яростно

вырывает в бурю Ливанские кедры.

Гневаются ли и бушуют народы,

Он насмехается над этим, Ему это нипочём.

Это Господь, Который приводит тебя

В долину слёз и в тёмную ночь.

Жертвенному животному приравнивая,

Он украшает тебя благородством через страдания.

На Его распутье Он привел тебя.

Последуешь ли за ним после Гефсиманского сада?

Готов ли ты идти даже до последней ступени,

До Голгофы, к вершине страдания?

Это Господь, Который невидимо является тебе

В долине слёз с утешением и светом.

Он укрепляет твою усталую руку в сражении,

Он помогает тебе, когда твоих сил не хватает.

Это Господь, Который исполнит твои надежды

После Его дня и в Вечном Городе.

Имеешь ли ты ухо, которое слышало бы Его голос сейчас?

Внимаешь ли ты доверчиво Его словам о Спасении?

Так как скрытым способом Он хочет говорить,

Поэтому склони своё ухо в молчании,

Хотя бы Небо и Земля пришли в движение.

Это Господь, который хочет встречать тебя.

Вольфганг Буфф Синявино, 9 июля 1942

 Мечтавший об учёбе в университете на факультете теологии, юноша вынужден был пойти работать в магазин по продаже текстильных товаров. Отсюда в 1937 г., в возрасте 23 лет, он был призван на военные сборы, а ещё через два года ему вновь пришлось надеть военную форму и в составе артиллерийского полка 227-й пехотной дивизии

1 сентября 1942 г. в ходе Первого Ладожского сражения он погиб, как сказано в боевом донесении, «пытаясь оказать помощь тяжелораненому солдату противника».

Погиб от пули, когда он после прорыва русской пехоты на огневую позицию пришел на помощь тяжелораненому русскому солдату.

Он был погребен в Мге на солдатском кладбище 227-й пехотной дивизии, ряд 24, могила 31.

Сообщение о смерти родители получили 14 сентября в письме командира батареи.

В тот же день мать написала своему сыну Йоахиму, который незадолго до последнего отпуска своего брата, был мобилизован.

15 сентября 1942 года Асперден
Мой Йоахим! Какие печальные известия мы должны сообщить тебе! Мой мальчик, крепись! Вспомни о тех словах, которые произнес наш горячо любимый Вольфганг поздней осенью 1939 года: "Если я погибну, то попаду в объятия нашего небесного Отца".
Теперь это случилось! Вольфганг покоится в объятьях Бога. Этой мысли мы будем придерживаться и ждать мгновения, когда увидим его воскресшим. Разве это не будет радостью для всех нас!
Мы снова увидим его добрые, голубые глаза. Его гармония сделает нас вновь счастливыми. И в этой темной долине боли Бог, наш Спаситель, с нами. Он ведет нас к цели даже сквозь кромешную мглу
Мой Йоахим, ты ведь приедешь в начале октября? Тогда мы тебе еще многое расскажем о последнем отпуске Вольфганга.
Да будут с тобой Отец наш небесный и Дух, которые утешат тебя. В мыслях мы с тобой в твоем горе, мой дорогой Йоахим.
В глубокой скорби твои мать и отец".

 Глубока вера унтер-офицера В.Буффа в Бога, об этом свидетельствуют записи в его дневнике.Он постоянно посещает богослужения, организуемые в селе Синявино, сетует, когда его не предупреждают о предстоящих службах. В минуту смертельной опасности он записывает: "Господи, спаси нас!" Мы были в большой опасности, но Господь нам до сих пор помогал" (запись от 27 и 28 августа 1942 года).

Воскресенье, 23 ноября 1941 г.

   Воскресенье, несмотря на обычную огневую деятельность, прошло спокойно и, можно сказать, мирно. В своём блиндаже я смог весь день провести за лекциями и псалмами, приобщаясь к Господу.

Среда 17 декабря 1941г.

  Какой печальной должна быть судьба наших военнопленных (недавно называли 30 000 пропавших без вести), и как их жаль. Их, а также всех других военнопленных – а это многие миллионы – надо ежедневно вспоминать в молитвах.  

 У этого немецкого солдата отсутствовало чувство враждебности и ненависти к России, несмотря на то, что войны на Западе и под Ленинградом были столь разными по своей жестокости и кровопролитию. Казалось бы, он должен был проникнуться непримиримой злобой к русскому народу за решительный и жестокий отпор чужеземцам, тем более, что в Третьем рейхе это чувство ненависти к Советскому Союзу официально поощрялось и разжигалось. Тем не менее, у Буффа оно отсутствует. Более того, он негодует, когда сталкивается с идеями, оправдывающими ненависть. Он пишет по этому поводу 24 февраля 1942 года: «Вражда и ненависть преподносятся как добродетель, а действия, совершаемые во имя их, как благородные деяния.:. Я не могу себе представить, как должен быть построен на инстинкте ненависти и безжалостного самоутверждения всеобщий законный порядок. Следствием этого была бы длительная, опустошительная борьба между ненавидящими друг друга народами и системами».