Генрих Буллингер
Богословие - История церкви
 
Леонард Пайн  
 
Генрих Буллингер Великий пастырь церкви
 
                   
 
Вы можете скачать данную книгу к себе на компьютере (кликните правой кнопкой мыши по ссылке Скачать книгу и выберите "сохранить объект как").
 
 
 
Обычно, когда говорят о Швейцарской Реформации, ключевой фигурой считается Ульрих Цвингли. Но, как и царь Давид, Цвингли не один строил дом Божий. Его призыву последовал его ученик и преемник Генрих Буллингер. Как Соломон в Израиле, он расширил Царство по всей Европе: его делом стали консолидация, организация и пастырство в Реформатской Церкви.
Буллингер родился в 1504 г. в Бремгартене, небольшом городке к западу от Цюриха. Молодой Генрих готовился к священству. Его отец сам был священником, ежегодно оплачивавшим епископу привилегию вступить в брак – вне католической доктрины Церкви (1). Это был твердый, но любящий человек со скромными средствами, возлюбивший Бога более самого себя. Он принял обязательство подготовить сына к вступлению в монастырь и усердно изучал вместе с ним патристику. В Кельнском университете Генрих ознакомился с работами Эразма, Лютера и Меланхтона, что, в свою очередь, привело его непосредственно к Писанию. Семя упало на благодатную почву.
Получив в 1522 г. степень магистра искусств, Буллингер преподавал в цистерцианском монастыре на родине, в Каппеле, и начал его преобразование при поддержке аббата Вольфганга Йонера. Служение Генриха в монастыре вызвало пристальный интерес Ульриха Цвингли, вместе с которым Буллингер посетил встречу анабаптистов в Цюрихе в 1525 г. Два года спустя он взял отпуск для того, чтобы вместе с Цвингли усовершенствовать свой иврит и греческий. Цвингли, по-видимому, получил хорошее впечатление от молодого монаха и предложил Буллингеру принять участие в диспуте в Берне в 1528 г. Три года спустя Цвингли сложил голову в сражении при Каппеле, и поразительно, что краткое знакомство Буллингера с ним стало ключом к будущему служению.
Во время своего отпуска в Цюрихе, молодой Генрих познакомился с будущей спутницей жизни. В 1529 г. он женился на бывшей монахине Анне Адлихсвайлер. Брак и семья Буллингера были образцовыми; его любовь к жене была глубокой и нежной, у них было 11 детей, и все сыновья стали протестантскими священниками. Шафф отмечает, что «дом Буллингеров был счастливым христианским домом. Ему нравилось играть с многочисленными детьми и внуками и писать стихи на Рождество, как и Лютеру» (2).
Дом Буллингера был постоянно полон беженцев, студентов, служителей тех общин, которым была необходима его помощь или совет. Это служение еще более расширилось, когда он переехал в Цюрих, и во многом оно было обязано не только его собственному щедрому сердцу, но и самоотверженности его жены и помощницы – Анны.
Служение Буллингера оказалось одним из решающих факторов в распространении принципов Реформации, особенно на Британских островах и в конечном итоге в Северной Америке. 1529 г. стал важной вехой в нем потому, что отец Генриха после долгого разочарования в своей церкви из-за коррупции (в 1518 г. он выступил против продажи индульгенций), «публично объявил о своей приверженности к евангельской вере» (4). Из-за этого он потерял место священника в Бремгартене, тогда как Генрих по просьбе кантона и Йонера был приглашен стать первым реформатским пастырем города. Служение Буллингеров в Бермгартене, однако, продолжалось до 1531 г., когда после поражения протестантов при Каппеле этот город вернулся в католицизм и протестанты были изгнаны властями. Этот удар был для Бога средством возвысить Буллингера. В лице Цвингли Реформация потеряла великого воина, но она восполнила потерю, когда Господь призвал Буллингера заменить Цвингли на амвоне.
 
Поиск сбалансированного богословия
 
Будучи учеником Цвингли, Буллингер мало отличался от своего наставника в большинстве вопросов богословия. Но между ними есть и разница, и в ней нет ничего удивительного, если мы поймем, что именно в этих сферах кальвинисты Англии восприняли в основном перспективу Буллингера, а не его более выдающегося предшественника. Стоит также отметить, что Буллингер тяготел к Кальвину (который в тридцать лет сделал то, что Буллингер в Цюрихе сделал лишь в сорок) и взял более радикальное направление, чем Цвингли. Буллингер, однако, не был заинтересован в новаторстве как таковом. Он стремился дать руководство к уже готовому пути. Его инновации были призваны хранить путника в безопасности. Они отражали стремление Буллингера к сбалансированному и упорядоченному богословию, которое могло бы сделать больше, чем разжечь в душе боевой настрой: оно должно было дать силы не сбиться с пути.
Цвингли воспринял тезис SolaScriptura еще жестче, чем Лютер: он не допускал использования Отцов Церкви (хотя сам хорошо знал их) и не принимал книгу Откровения как часть канона. Буллингер, однако, свободно использовал патристику для уяснения Писания, а также написал комментарий на Апокалипсис (чего не сделал даже Кальвин). Если Цвингли подчеркивал двойное предопределение к славе и к погибели и вел к весьма фаталистическому пониманию Провидения, то Буллингер находил утешение лишь в предопределении к славе и дозволении отвержения и воздерживался от представления о Боге как авторе греха*. Цвингли отрицал вменение первородного греха, постановив, что грех передается как болезнь или органическое духовное наследие, однако Буллингер принял более ортодоксальную перспективу августинизма. По Цвингли, есть три признака истинной Церкви: Слово, Таинства и дисциплина; Буллингер согласился с Кальвином, что это только Слово и Таинства. Соответственно, понимание Буллингером видимой «воинствующей Церкви» было шире, чем у Цвингли, ибо она неизбежно включает в свой состав лицемеров, чей подлинный характер в ней не раскрылся.
Именно у Буллингера теология Завета приняла форму, с которой мы хорошо знакомы сегодня. Его завет делился на две части: завет дел с Адамом и завет благодати с Авраамом. Церковь, по Буллингеру, начинается с Авраама, а Христос – Глава Завета. Таким образом, он отождествлял крещение с обрезанием. Буллингер придерживался высокого взгляда на Закон, и отличался от Кальвина в понимании субботы. Для Буллингера воскресенье, в принципе, заменило субботу у христиан. Кальвин считал, что воскресенье не является субботой. Пуритане в этом вопросе последовали мнению Буллингера.
Буллингер согласился с Кальвином, что реальное присутствие Христа сопровождает Вечерю Господню, дистанцировавшись от позиции Цвингли. Что касается Крещения, то Буллингер воспринимал воду как знак Завета и вещество, сообшающее возрождение. Лютер считал, что вещество действует со Христом, а Кальвин учил, что через него действует Христос, сообщая возрождение.
Экклезиология Буллингера сыграла важную роль в становлении пресвитерианского правления. Он признавал принципы старшинства и отчетности библейскими, что соответствует именно пресвитерианской форме правления, тогда как все противоположное есть тирания (5). Он говорил о епископах, пасторах и диаконах в Церкви, считая первые две должности взаимозаменяемыми (6).
В вопросах поклонения Буллингер исключал все виды доктрины и практики, введенные Церковью по ее усмотрению (7). Он писал: «Церковь не вводит никаких новых законов. Церковь в Иерусалиме, то есть апостольская Церковь, сказала: «Угодно Духу святому и нам», чтобы на верных не возлагалось никакого бремени, кроме немногих необходимых вещей, которые не могут противоречить Писанию или отличаться от него» (8).
Проповедуя 6-7 раз в неделю в течение 40 лет, Буллингер написал множество проповедей и откомментировал почти все книги Библии. Его письма. Листовки, проповеди и комментарии к богословским вопросам были посвящены всем темам. По сути, он написал больше, чем Лютер и Кальвин вместе взятые!
 
Цюрих и позже
 
Буллингер обладал мужеством, целеустремленностью и богословским охватом Цвингли и добавил к этому кротость, мудрость, терпение и дисциплину.   Хотя он не был оригинальным мыслителем, он блестяще излагал знакомые идеи в более упорядоченной, доступной и приемлемой форме. Его сочинения и проповеди с цюрихской кафедры были отмечены стремлением к примирению различными группировками среди реформаторов, и он часто имел в этом успех. Здесь были выдающиеся эпизоды. В 1536 г. Буллингер сыграл видную роль в конференции, которая привела к Первому Гельветическому исповеданию. Еще более важным шагом было проведение переговоров с Кальвином и Фарелем в 1549 г., закрепившим богословское единство Женевы и Цюриха к разочарованию многих противников. Через свое странноприимство для многих изгнанников из Англии Буллингер смог создать самые сердечные отношения с будущими лидерами елизаветинской Церкви. Он также способствовал защите специфически реформатских учений против Бренция (10).
С 1531 по 1575 г. Буллингер непрерывно трудился в Цюрихе, поддерживая зажженный Цвингли свет Реформы, обучая людей драгоценной вере и расширяя ее влияние. Это пастырское внимание принесло плоды и влияние Буллингера на Реформацию остается ключевым по сей день. Буллингер реформировал также школьную систему Цюриха и реорганизовал кантональный Синод (11).
Второе Гельветическое исповедание также во многом было работой Буллингера. Он сотрудничал, а иногда полемизировал с англиканами, лютеранами, анабаптистами и унитариями, оказывая всем личное уважение и милосердие. Лютеранские беженцы приходили к нему в Цюрих без страха быть отвергнутыми. Его пастырское сердце впервые в протестантизме дало книги, предназначенные для утешения больных и умирающих. Джон Т.Мак-Нил отмечал, что мало того, что его утешения были серьезными. «История Реформы в Швейцарии» Буллингера по сей день выступает одним из главных источников для историков этой эпохи.
Одним из самых больших факторов в распространении мысли Буллингера была его переписка. Мы насчитываем более 15000 его писем, в том числе более 300 – только к Кальвину. Он был великолепным организатором, переводчиком и консультантом, а его огромная библиотека была кладезем информации. Мак-Нил сделал вывод: «Если бы Кальвин работал не в Швейцарии, Буллингер стал бы личным другом и советником всего движения. Его мастерство в разработке вероучения было непревзойденным даже в глазах Кальвина» (13). 
Ранее я упомянул, что Буллингер и его жена обладали особым даром гостеприимства. Цюрих, взявщий пример с пастора, по сути, стал убежищем для протестантских беженцев со всей Европы! Среди гонимых были те, кто бежал от марианского террора в Англии. Учение Буллингера произвело на них такое впечатление, что они восприняли все его сочинения.
Важнейшая работа Буллингера – «Декады» - представляла собой серию из 50 проповедей (сгруппированных в 10 групп – отсюда название) по основным доктринам веры. «Наставление» Кальвина впервые появилось в полном объеме в 1549 г. и было переиздано в 1550, 1551 и 1552 гг., а вскоре появились и переводы на немецкий, нидерландский, французский и английский языки. В 1560-1600 гг. оно было перепечатано в Англии дважды и не переиздавалось до 1831 г. «Декады» же Буллингера переиздавались 77 раз, а его руководство по пастырскому богословию – 137 раз (14)!
Изгнанники Марии Кровавой, ставшие по возвращении на родину пуританами, так почитали труды Буллингера, что последние стали официальным учебником богословия для нерукоположенных служителей. Наряду с Библией «Декады» стали необходимым текстом для изучения богословия и пастырства. Именно богословие и экклезиология Буллингера стали основой английского пуританства и пресвитерианства, тогда как богословие Кальвина в Англии ждало своего часа до возрождения интереса к нему.
Буллингер скончался 17 сентября 1575. Его наследие – проповеди, письма, книги, доктринальные заявления и пастырское служение – оказывало глубокое влияние и намного позже его земной жизни. Наиболее замечательным моментом были его терпимость и сострадание к тем, кто верил в основы ортодоксии, но отличался от него в понимании отдельных вопросов. Его пастырское сердце было обращено не только к своему городу, но ко всему Божию народу. Теодор де Беза справедливо называл Буллингера великим пастырем всей Церкви (15).  
 
 
(1) Philip Schaff, History of the Christian Church, vol. 8, reprint ed., (Grand Rapids, MI: Wm. . Eerdmans Publishing Company, 1981), p. 205.
(2) Ibid., p. 211.
(3) Ibid., p.207. По Шаффу, Буллингер обеспечил пенсией вдову Цвингли и выучил двух его детей. Он верно шел по стопам своего великого наставника.
(4) G. W. Bromiley, ed. Zwingli and Bullinger, Ichthus ed., (Philadelphia: The Westminster Press, 1953), p. 42.
(5) Robert C. Walton, “Johann Heinrich Bullinger,” The New International Dictionary of the Christian Church, rev. ed., J. D. Douglas, ed., (Grand Rapids, MI: Zondervan Publishing House, 1978), pp. 165, 166.
(6) ”Of the Holy Catholic Church,” in Bromiley, pp. 313, 321.
(7) Bromiley, endnote, p. 352.
(8) ”Of the Holy Catholic Church,” in Bromiley, p. 323.
(9) Dr. JohnDavid Hascup, Class notes, Western Reformed Seminary, Spring, 1992.
(10) Bromiley, p. 43.
(11) Walton, p. 165.
(12) The History and Character of Calvinism, (London: Oxford University Press, 1954), p. 72.
(13) Ibid., p. 69.
(14) Hascup class notes, WRS, Spring, 1992.
(15) Quoted in Schaff, p. 207.
 
* Этот взгляд искажен. Фактически Буллингер верил в двойное предопределение. Фраза об «авторе греха», по-видимому, возникшая у британских амиральдистов, ему несомненно не принадлежит. С другой стороны, реальное представление о Боге как авторе греха к XVI в. существовало в Германии и связано как раз с отрицанием предопределения у Майстера Экхарта.