ТОПЛЭДИ И ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ
Сесил Проктор (1963)
В сокращении

 
Из богословских конфликтов XVIII в. споры о предопределении бушевали особенно яростно в 1770-е гг, между Джоном Уэсли и его сторонниками, с одной стороны, и Топлэди и его поклонниками - с другой. Материал, из которого возник этот спор, сформировался, однако, гораздо раньше. На самом деле это было похмелье XVII века, а именно противостояние идей Арминия и кальвинизма этого периода. Хотя богословие Арминия было осуждено Дортским Синодом (1618), оно сохранило авторитет и позже, и при поддержке Гроция с его модификацией теории заместительного искупления в правительственную теорию, опускавшую идею вменения, оно было беззаветно принято Уэсли и его последователями. Влияние кальвинизма, однако, сохранилось в конкретных вопросах, и суверенитет Бога был вещью, умело излагавшейся и защищавшейся Топлэди и другими людьми.

Джон Уэсли принял взгляд Арминия и даже озаглавил свой журнал "Арминианин". Этот официальный орган сообщества методистов был создан в 1778 г., и лишь через 20 лет его заглавие было изменено на "Методист". Проповедь Уэсли на эту тему, произнесенная им в Бристоле в 1740 году, стала основным документом арминианских методистов. Она возникла из различия позиций, на которые встали Уайтфилд и Уэсли по вопросу о предопределении. Уайтфилд соприкоснулся со строгой кальвинистской позицией в его турне по Америке и вернулся в Англию в 1741 году. Он открыто выступал против принятия Уэсли арминианской точки зрения, и возникшее между ними разделение прошло по всему сообществу методистов, разделив его на два лагеря. Уайтфилд и Уэсли смогли лично примириться на какое-то время, но разделение их богословских мнений так и осталось в методистской среде /.../

Уэсли практически отказался от идеи предопределения в целом. Он не желает оставить этот вопрос открытым и не скрывает, что сам в нем заинтересован. Вместе с тем он не исключал из своей общины тех, кто сохранял веру в предопределение. Случай Джона Сенника иногда упоминается именно в связи с этим. Он был одним из мирян-учителей в школе Кингсвуда и, восприняв взгляды Уайтфилда, он открыто выступил против учения Уэсли. За неподчинение он был уволен, однако продолжал служение и в итоге примкнул к Моравским братьям.

Содержание "Свободной благодати" и других работ Уэсли, в частности, "Спокойного рассмотрения предопределения", привело Августа Топлэди в ярость. Если бы мы должны были судить о характере Топлэди по его замечаниям на работа Уэсли и Селлона, нам пришлось бы сделать вывод, что он далек от всякого христианского чувства. Имея, однако, достаточно свидетельств его современников и зная о высоком духовном качестве большинства его трудов и гимнов, мы понимаем его реальный христианский характер и должны изолировать этот эпизод в его карьере, а точнее посмотреть, что то, что он писал - это не личные выпады, а эхо его глубокого духовного чувства, которое он испытал, видя, как подрывается честь Божия.

Волюнтаристы, говорит Топлэди, были первыми диссидентами, "изначальными и по сей день наиболее заметными отступниками от наших евангельских учреждений" (Works. L.,1853. P.59). Англиканская Церковь приняла кальвинизм. "История знает немного таких образцов энергии, если не сказать строгости, с которой свобода воли отвергалась в дни Эдуарда VI, когда была совершена Реформация в нашей Церкви, и отсюда явно следует, что она была реформирована из папства в кальвинизм и придерживалась тех доктрин, которые отвергли и осудили пелагианство" (Ibid. P.60).

Топлэди высоко ценит Эдуарда VI и усматривает за ним религиозный характер и зрелый ум. Он приводит также цитаты из трактата "Запрос о новом обосновании предопределения", написанного в угоду архиепископу Лоду и рассчитанного на примирение с Римом, где говорится, что "на десять папистов,  которые придерживаются учения о предопределении, лишь один его отрицает".

Топлэди отвечает: " Каждый человек, который знает, что такое папство, каждый, кто вообще знаком с древним и современным состоянием Церкви, должен будет счесть такое утверждение самым дерзким оскорблением здравого смысла. Разве учение, называемое кальвинистским, не было осуждено и анафематствовано проклятым Тридентским собором? Разве кто когда-либо читал хоть одну папистскую книгу, написанную в течение двух столетий после Реформации, где протестанты не обвинялись бы, что они "делают Бога автором греха" только потому, что они верят в предопределение? Среди современных папистских полемических книг я не встречал таких, авторы которых не ликовали бы с наглыми поздравлениями Церкви Англии в том, что она явным образом отошла от этой доктрины.

И, видит Бог, церковь Рима имеет в этом отношении слишком много причин для торжества. Многие номинальные протестанты хотят избавить папистов от неприятностей, предоставляя им такую возможность. То, чего удостоился Хейлин от иезуита, который писал во времена Карла I, как видно, в большой мере относится и к современности. "

Доктрины изменяются во многих вещах; как, например, папа  больше не антихрист, воля свободна, предопределения не существует, есть присущая праведность и заслуги добрых дел, 39 статей не строго обязательны и почти все могут толковаться в католическом смысле, оправдание не только верой и т.п.". Ясно, что 39 статей у нас еще не перестали быть обязательны и явно не могут толковаться в папском смысле, хотя некоторые могут так думать. Упрямый опыт и неопровержимые факты обязывают нас различать, вместе с доктором Саутом, между учением Церкви и церковниками" (Ibid. P.66).
 

Здесь будет уместно привести цитату из более ранней работы Топлэди "Церковь Англии, оправданная от обвинений в арминианстве", где он показывает противоположность 39 статей и определений Тридентского собора по вопросам свободы воли и предопределения. Он размещает эти заявления в параллельных колонках.

1. Благочестивое размышление о предопределении и нашем избрании во Христе дарует сладостное, благоприятное и несказанное утешение живущим праведно (Статья 17)

1. Ни один человек, так что пока он жив ​​в этой земной жизни, не должен вникать в скрытые тайны Божия предопределения, как и положительно заключать, что он находится в числе избранных ко спасению (Сессия 6).

2. Состояние человека после грехопадения Адама таково, что он не может, собственной волею и делами, обратиться к Божественным вере и призванию. Поэтому в нас нет силы творить дела, угодные Богу, без благодати Божией во Христе (Статья 10)

2. Если кто скажет. что с момента падения Адама добрая воля человека потеряна и умерла, да будет анафема (Сессия 5, Канон 5).

3. Мы признаёмся праведными перед Богом только благодаря заслугам Господа и Спасителя Иисуса Христа через веру, а не нашими делами или заслугами (Статья 11)
3. Если кто скажет, что люди оправдываются к прощению грехов только праведностью Христа, да будет анафема (Сессия 5, Канон 11).

4.  Наше оправдание только верой - самое доброе учение, исполненное утешения (Статья 11)

4. Если кто скажет, что нечестивые оправданы только верой, так что больше от них ничего не требуется, да будет анафема (Сессия 5, Канон 9).

5. Дела, совершённые до пришествия благодати Христовой и вдохновения Духа Святого, не угодны Богу, потому что не являются плодом веры в Иисуса Христа. Эти дела не делают человека достойным благодати или  заслуживающим благодати. Более того, поскольку они не сделаны так, как Бог желал и заповедал им быть сделанными, мы не сомневаемся, что такие дела по природе греховны (Статья 13)

5. Если кто-то скажет, что все дела, совершенные до оправдания, на самом деле греховны и заслуживают гнева Божия,  да будет анафема (Канон 7).

6. Добрые дела, являющиеся плодом веры и следствием нашего оправдания (Статья 12).

6. Если кто-то скажет, что оправдание (justitiam) не сохраняется и не взращивается перед Богом добрыми делами, но, что эти дела есть лишь плод и свидетельство оправдания уже полученного, да будет анафема (Канон 7).

Эта презентация двух наборов доктринальных заявлений четко проясняет утверждение Топлэди, что Церковь Англии следует кальвинистской позиции, а Рим - арминианской (насколько это деление вообще приложимо к ситуации XVIII в.). Неудивительно, что Топлэди прямо заявляет, что "религия Рима не есть религия Библии" (Works. P.68).

После этого исследования нынешней ситуации Топлэди проходит через всю историю доктрины предопределения с апостольских времен, показывая, что она существовала в Церкви изначально. Он уделяет много места трудам Томаса Брадуардина, который был личным капелланом короля Эдуарда III (1327-77), а затем и архиепископом Кентерберийским. Топлэди говорит о нем: "Протестантский разум более в долгу перед этим великим святителем, чем, кажется, обычно думают. Он был в некотором смысле, духовным отцом д-ра Уиклифа, который ставил сочинения Брадуардина сразу же за Священным Писанием, ибо они позволили этому предтече реформаторов открыть для себя подлинную доктрину веры и оправдания" (Ibid.P.80).

Брадуардин утверждал, что, поставив спасение человека в зависимость от его свободной воли. Бог возложил бы его на самого человека. В таком случае, уточняет Топлэди, "число избранных и спасенных больше зависело бы от человека, чем от Бога. Люди, нерадиво пользующиеся своей волей, заставили бы тогда Бога пересмотреть Свои указы, поставив их в соответствие определениям Его творения и, таким образом, подчинили бы Его своей воле и желанию" (Ibid.P.112). Это очень простой и трудноопровержимый аргумент. Далее Топлэди указывает на позицию Хью Латимера: "По Латимеру, различаются явная и тайная воля Божия.

Его тайная воля или указ известна только Ему Самому; Его явная воля есть воля заповедующая, явленная и сделанная известной в Его Слове. Его тайная воля правит, но она не есть руководство для нашего поведения. Таковым является лишь воля явная.   Христос, говорит Латимер, "учит нас молиться, Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя". Здесь мы должны понимать так, что воля Бога должна рассматриваться в двух аспектах.

Во-первых, это воля всемогущая и непостижимая, и в этом качестве она не может быть известна нам. Поэтому мы не молимся, чтобы исполнялась эта Его воля; она всегда и в любом случае исполняется, хотя бы мы ей противились. Ничто ни на небе, ни на земле не в состоянии противиться этой Его воле. Поэтому для нас было бы глупо молиться о ее исполнении, ибо тем самым мы показали бы, что входим в то, что для нас непостижимо. Но есть еще одно значение святой воли Божией, и именно ее исполнения желаем мы и все верующие христиане, и это Его воля открытая и явная, и она открыта нам в Библии, в Ветхом и Новом Заветах. Здесь Бог открыл Свою определенную волю, поэтому мы молимся, чтобы она исполнялась на нас" (Latimer H. Sermons. V.1. P.369. Toplady. Works. P.113).

Это очень полезное заявление Латимера прекрасно выбрано Топлэди для его целей. Он изучает также некоторых других реформаторов, в частности, мученика Хупера и Бусера, и показывает полное принятие их идей в елизаветинскую эпоху, указывая на  советы архиепископа Паркера, согласованные с другими епископами, чтобы королева "посадила всех неисправимых волюнтаристов в какой-либо замок в Уэльсе". Топлэди указывает, что их было не так много, если бы для всех них в ту пору хватило бы одной крепостной тюрьмы! (Works. P.205).

Собственную позицию Топлэди  по вопросу о предопределении мы найдем в опубликованной им в 1772 г. брошюре "Оправдание указов и провидения Бога против работ г-на Уэсли". Топлэди резко отвергает обвинение против доктрины избрания, выраженное в броской фразе: "Избранные спасутся, а отверженные погибнут, что бы ни делали те и другие". Он пишет: "Учение об избрании является доктриной Откровения. Хотя человеческий разум, освобожденный от предрассудков и освященный по благодати, не может не согласиться с ним как с Писанием истины, он никогда не обнаружил бы его уверенно и четко, если бы Бог Сам не открыл его в Своем Слове.

Следовательно, из этого записанного Слова мы можем узнать истинную природу и последствия избрания благодати, и никто лучше Самого Бога не познакомит нас со Своими указами. Святой Дух, сделавший перо апостола путем непогрешимого откровения, вдохновил его написать: "так как Он избрал нас в Нем (Христе) прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви" (Еф.1.4). Избрание всегда сопровождается возрождением, а последнее является источником всех добрых дел: откуда апостол добавляет: "Ибо мы - Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять" (Еф.2.10).

Соответственно из доктрины абсолютного предопределения никак не следует, что избранные спасутся, делай они что хотят, и для Бога это ложь. Напротив, они избраны к святости небес, и предопределены ходить в добрых делах, в силу их избрания от вечности и их возрождения во времени. "Бог от начала (то есть, от вечности, Притч.8.23, 1 Иоан.1.1-2) избрал вас ко спасению через освящение Духа и веру истине" (2 Фес.2.13). Поэтому все избранные ко спасению не менее неизменно избираются к святости и вере. Избранные подобны Тому, Кто  спас их, и пришел в мир творить не Свою волю, но волю Пославшего Его, и воля Божия о них - это их освящение (2 Фес.4.3). Поэтому прямо сказано, что они избраны к послушанию, хотя и не за послушание.

Дела - не источник благодати, но потоки, вытекающие из него. Избрание не зависит от святости, но святость зависит от избрания. Поэтому предопределение не только не подрывает добрые дела, но является причиной всех добрых дел, которые были и будут от начала и до конца времен. Они совершаются Божьими особыми людьми, которые действительно ревностны к добрым делам (Тит 2.14). Остальные могут считать, что знают Бога, но даже среди всего их шума о добрых делах своими делами они отрекаются от Него, будучи гнусны и непокорны, и непригодны ни к какому доброму делу (Тит 1.11)... Они уповают на добрые дела, не делая их, тогда как Божий народ делает дела, не уповая на них" (Works. P.735). 

Таким образом, говоря о Топлэди, мы видим, что в некотором смысле каждая из сторон конфликта упускала из виду то, что было важнее всего для другой. Уэсли оставил любую концепцию суверенной воли Бога в деле определения тех, кто будет спасен. Он настолько педалировал свободу человека, что можно было бы подумать, что даже Бог не знает, кто в итоге спасется, а кто нет. Его взгляд на благодать создает именно такое впечатление. С другой стороны, мы можем оценить стимул для евангелизации, который предлагал Уэсли. Он считал, что всех можно было бы спасти, и, значит, нужно пытаться спасать всех, кого можно достичь (ВЕРНО ТОЛЬКО ПОСЛЕДНЕЕ. - Пер.).

В отличие от этого Топлэди, видимо, не слишком учитывал, что именно в человеке играет роль в получении спасения, если оно дается свободно от Бога, а также, как мы можем показать плоды спасения в своей жизни и делах. Сильной стороной Топлэди является тем не менее высокое понимание всевластия Бога, неизменности Его природы и воли. Вклад Топлэди, сделанный им в "Историческом доказательстве доктринального кальвинизма Церкви Англии", глубже и систематичнее, чем все, что написано Уэсли.  Поэтому, выслушав каждую сторону спора, мы вправе сегодня не разделить позицию ни одной из них, и в то же время принять сильные стороны каждой,  как в свое время поступило и большинство англиканских евангелистов.  

Херви чувствовал сильную симпатию к кальвинизму и сохранил ее на всю жизнь, но он был готов признать долю правды и за другой стороной. Его слова - замечательное выражение того духа веротерпимости, который, к счастью, преобладал тогда. "Что касается стойкости верующих, я знаю, что эта точка зрения немало оспаривается... Я надеюсь, никто не обидится на меня за то, что я не настаиваю на этом учении.

Допустить различные мнения, по крайней мере в некоторых случаях, кажется неизбежным следствием нашего нынешнего состояния, где невежество, кажется, разлагает самые мудрые умы, а предрассудки разрушают даже наиболее беспристрастные суждения. Это может принести лишь общую пользу и оставить общее пространство для осуществления таких исцеляющих добродетелей, как умеренность, кротость и воздержание. Позвольте мне спросить лишь: разве этот принцип не очевиден как утешающий христианина и прославляющий верность Спасителя нашего, Бога? И разве он, вместо того, чтобы поощрять лень или небрежность, не заверяет нас в том, что наш труд не зря, и не побуждает тем усердствовать в деле Господнем?".

Слова Херви вполне выражают наши чувства сегодня. Споры XVIII в. должны побудить нас к углубленному осмыслению не только идей Топлэди о предопределении, но и мыслей Флетчера об антиномизме.  Топлэди представляет тем не менее больший интерес для нас из-за его исторического изучения доктрины предопределения к его времени, особенно в трудах английских реформаторов. В этом он внес ценный вклад во все англиканское богословие.