Не будет преувеличением сказать, что самым острым вопросом в американской церкви сегодня является обилие невозрожденных людей в наших рядах. После исследований жизни тех 70% населения, кто считает себя возрожденными христианами, консервативные верующие должны, наконец, осознать масштаб проблемы. Обман стал пандемией. Это современная константинизация Церкви, которая идет, пока мы спим.
Сперджен говорил: «Любой человек пережил один-два религиозных кризиса». Это и считается истинным возрождением в наши дни – возможно, больше, чем за всю нашу историю как нации и, по крайней мере, среди евангельских христиан. Мы никогда не смотрели на это более серьезно. Но наша полнота оказалась ватой в одежде: извлеки ее, и что останется? Сейчас мы боремся за смысл возрождения, но мы не делали этого раньше, и потому проблема вышла из-под контроля. И наша весть, и методы часто полны множества заблуждений. Посев в невспаханную почву дал беспрецедентный по статистике неурожай. Становится все труднее найти пшеницу среди плевелов.
Это соучастие евангелической церкви в обмане через дезинформацию, энтузиазм и заботу о своей репутации является самым тревожным явлением наших дней. Мы распространяли материалы по методам привлечения людей и даже использовали их в наших книгах по богословию. Мы развлекали умнее, чем раньше, и заставляли внешний мир лучше относиться к Церкви. Мы были довольно тихими, когда заходила речь о грехе, и старались не часто занимать этим время, чтобы не оттолкнуть кого от Церкви. Мы учили, как быть христианами без Суда, как славить Бога, не любя святости, учили, как сказал некто, говорить «аминь», не сказав «да». Стоит ли удивляться, когда наши «возрожденные христиане», оставляя нас, спрашивают у пастора: «Это безусловно интересно, это весело, но где же здесь Бог?».
Я не говорю, что Бог запрещает смех и веселье в нашей жизни и, что христиане не могут собраться вместе, чтобы насладиться друг другом. Но я должен сказать, что поиск Бога ориентирует нас в определенном направлении, которое нельзя смешивать с поверхностным развлечением. Наш подход к поклонению не только развлекал нас, но, к сожалению, еще и создал у неверующих такое мнение о Боге, которое оказалось не в нашу пользу. Это роковая проблема.
Существует безалкогольное «нулевое пиво». Я не пью пиво, но я полагаю, что этот напиток имеет вкус, но не имеет эффекта. Возможно, подобным образом мы создали «нулевого Бога», который имеет видимость, но не качества. Он общителен, но не обладает святостью. Он много позволяет и никогда не создает неудобств. Он прощает, но никогда не дисциплинирует. Он Спаситель, но не Господь, ибо это в лучшем случае титул.
Наш призыв к необращенным, естественно, вытекает из таких взглядов. Мы призываем их к счастливой жизни, не возвещая истинного Бога, Который «повелевает всем повсюду покаяться» (Деян.17.30) и категорически заявляет, что «без святости никто не увидит Господа» (Евр.12.14). Мы проповедуем как минимум одностороннее Евангелие. Если для нас Господь – это не просто титул, то как мы понимаем слова Иисуса в Лк.6.46: «Что ты зовешь Меня: Господи, Господи! И не делаешь того, что Я повелел»?
Насколько далеко мы можем зайти в компромиссах, предлагая грешникам Евангелие? Есть разница между стремлением «для всех быть всем» (что считается необходимым, чтобы привлечь людей к возрождению) и снижением уровня святости (чтобы якобы не отпугнуть неверующих). Мы знаем, что есть истинный опыт благовестия, и стремимся достичь его. Но это подход, который явлен в служении Самого Христа. Он совершил чудеса и дал людям пищу, а затем «напугал» их жестким требованием ученичества и резкостью самой истины (Лк.14.25-33). Значит, Он действительно отпугивал номинальных учеников.
Тревожнее всего в американской церкви то, что наш менталитет благовестия не отражает Христа. Мы часто правильно ведем неверующих к вратам спасения, но затем утверждаем, что эти врата достаточно широки и для них с их бунтом. Мы не стоим за правду, опасаясь сопротивления. У нас есть определенные критерии имиджа – ведь никто не хочет быть лидером церкви, теряющей своих членов!
Для Америки характерно отсутствие двух отрицательных факторов.
1. Немногие, если таковые вообще есть, ненавидят нас по веским причинам. Иисус сказал: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел.
Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Иоан.15.18-19). Я не говорю, что нас ненавидят все. Но по большей части, ненавидят наше шутовское поведение, телепрограммы, постоянное обирание народа, традиции ХХ века и наши пресловутые грехи и лицемерие. Мы полагаем, что мы как христиане чужды всего этого, но так ли на самом деле?
Нас стали презирать также по политическим и социальным причинам. Именно так и должно быть, это неизбежно. Консерваторы имеют, например, определенную позицию в отношении абортов. Это крайне важно. Но сколько людей ненавидит Церковь за благочестие в повседневной жизни? Павел сказал: «все, кто хочет жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим.3.13). Неверующие всегда возведут на нас напраслину (1 Пет.4.4). Мы должны жить в мире со всеми, «если это возможно» (Рим.12.18). Но благочестие увеличивает трение быстрее, чем масло дружбы смягчает его. Мы можем избежать провокаций законников, но благочестие, нравится нам это или нет, всегда будет ставиться в упрек.
2. Немногие, если таковые вообще есть, обижены нашей Вестью, которую мы проповедуем. Вежливые и умные проповеди могут успокоить, но ничего не сделать для преобразования грешников. Мы находимся в опасности ввести людей в столь хорошее настроение, что они перестанут осознавать необходимость возрождения. Внешние нуждаются в спасении (то есть в освобождении от наказания и от постоянного греха и в принятии решения), но в чем нуждается верующий, - разве что в том, чтобы становиться более успешным? Такая весть привлекательна, но бессмысленна.
Позвольте мне сказать прямо: наша весть побледнела и стала слабой, ибо она не ставит человека перед выбором и практически не предлагает решений, которым необходимо следовать. Мы проповедовали так, что заставили людей спросить: «Спасение ОТ ЧЕГО?». Все, что нам осталось – это призыв на основе психологической адаптации к христианской жизни. По мере продвижения в этом направлении мы стали в той же мере придавать вес душевным выгодам, в какой игнорировать грех! Неудивительно, что многие люди хотят именно этого. «Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху» (2 Тим.4.3). Библейский ответ на это только один: «проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием» (2 Тим.4.2).
Посмотрим правде в глаза. Евангелие является оскорбительным. Крест и вера оскорбительны, ибо исключают наше достоинство и добрые дела. Покаяние и призыв к святости оскорбительны и отбрасываются, потому что человек предпочитает бежать от света. Узость врат оскорбительна, потому что она показывает, что люди вовсе не открыты к Богу. Владычество Бога оскорбительно потому, что люди не хотят знать о Нем. Неудивительно, что Павел, который пребывал с Тимофеем с самого начала, сказал, что он «вместе со мной в страдании за благовестие» (2 Тим.1.8). Это имеет смысл там, где есть искреннее возвещение Евангелия, потому что во Христе нам дано «не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Фил.1.29). Не ищите поводов для отвода: мол, преподавать Евангелие целиком – это все равно что кормить дошкольника бифштексами с кровью, только не это!
Когда вы в последний раз слышали Евангелие или учили таким образом, чтобы люди сказали: «Сурово! Кто примет такое?» - а потом тихо уходили? Именно так было с людьми вокруг Христа (Иоан.6.60-69). Это был не единичный случай у одного евангелиста. Это постоянное столкновение мировоззрений, которое не ослабевало вплоть до Креста! Господь принес не мир, но меч. Оправдать отказ от Евангелия на этом основании – немыслимо. Мы должны задать вопрос: не «улучшили» ли мы Евангелие так, что Христос нас никогда не знал? Можем ли мы продавать товар лучший, чем наш Господин?
Мы помним, что когда толпа отошла от Иисуса, с Ним осталось 12 человек (хотя один из них оказался Иудой). Они сказали то, что знает каждый истинный верующий: «Господи, к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Иоан.6.68-69). И это удивительная вещь. Евангелие, которое всегда выступало против смягчения вести о падшести человека, святое Евангелие, которое всегда отталкивается от мира сего, нашло вход. Тех, кто некогда сопротивлялся Евангелию, оно преодолело. Это нечто исключительное. Они поняли, что они нашли жизнь, и только здесь!
Я думаю, что мы упустили саму идею Евангелия. Это не приманка для ничего не подозревающих детей. Его цель – не обращение к человеку, но слава Бога! Убеждая людей в правоте нашего пути, мы не говорим, что счастье евангельского дара дано не всем. Эти слова Евангелия часто опускают, и это совершенно глупо. Евангелие не обращено ни к кому, кроме тех, кто уже подготовлен и возрожден Богом! Христос ясно сказал: «Никто не придет ко Мне, если не привлечет его Отец» (Иоан.6.65).
Не пора ли учить, как Павел, который не умалчивал ни о чем, но настойчиво и с любовью возвещал силу Креста? Он не давал людям то, чего они хотели, он давал то, что необходимо. Мы можем лишь подражать такому дерзновению. «Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость» (1 Кор.1.22-24). Не беспокойтесь: есть те, кому нужно именно это, хотя бы весь мир это отбросил.
Должны ли мы оставаться маленькими церквами и готовиться к скорбям и мукам? И да и нет. Да, если Бог примет такое решение, что Он позволит духу времени восторжествовать. Нет, ибо Он силен начать пробуждение достаточно широкое, чтобы открылось множество сердец. У Него есть свои времена и сроки.
Разве не было духовных гигантов, которые были верны Богу без всяких признаков успеха их дела в нашем обществе? Поразмыслите над нашей историей. В ней были суровые и крепкие люди, пережившие настоящее духовное потрясение и возрождение. Они были строги, и это давало плоды. Бог дал нам их, и мы продолжаем их дело, стоя на их плечах.
Даже гиганты христианской истории теряли в церковном росте из-за абсолютной строгости их Евангелия. При нашем почтении к ним не может быть никакого оправдания для отсутствия рвения к благовестию и свежести в нем. Мы не можем жертвовать достижением людей ради доктринальной корректности. Мы не можем быть и белоручками в тонких одеждах, которые не хотят мараться о грешников и любят только тех, кто уже вошел в тесные врата. Но с другой стороны, Бог не допустит урезания Евангелия в языческом мире ради мнимого уважения ко грешнику. Евангелие остается обоюдоострым мечом, который не только ранит, но убивает, перед тем, как воскресить живительным бальзамом. У нас нет прав не использовать эту Божественную силу, и нет свободы делать из истины полуправду. Простое и неизменное Евангелие должно быть проповедано, чтобы возвестить чистоту и мощь Бога. В проповеди не место комедии. Мы не должны переставать обличать юродством проповеди глупость людскую. Мы не ставим спектакли, чтобы развлекать и облекать мораль в удобные одежды. Мы не можем игнорировать грех и ад, покаяние и праведность, суд и святость, и пытаться быть добрее Христа. Мы должны еще раз спросить себя: что грешники должны чувствовать в присутствии святого Бога?
