Обсуждая взгляды Лютера на канон Писания, ему чаще всего ставят в упрек отношение к Посланию Иакова. В оригинальном тексте своего «Предисловия к Новому Завету» (1522) Лютер писал:

Одним словом, Евангелие св. Иоанна и его первое послание, послания св. Павла, в особенности к римлянам, галатам и ефесянам, а также первое послание св. Петра — это книги, которые показывают тебе Христа и учат тебя всему, что необходимо и спасительно знать, даже если бы ты никогда не увидел и не услышал никакую другую книгу или доктрину. Поэтому послание св. Иакова, в сравнении с этими прочими, — это послание из соломы, ибо в нем нет ничего от природы Евангелия. Но об этом мы поговорим подробнее в других предисловиях.

Эти слова Лютера редко цитируют правильно. Лютер называет Послание Иакова «посланием из соломы» только в сравнении с «этими прочими», т. е. Евангелием св. Иоанна и его первым посланием, посланиями св. Павла, в особенности к римлянам, галатам и ефесянам, а также первым посланием св. Петра. Лютер представляет своим читателям эти книги в сравнении.

С этой цитатой связан интересный факт (о котором противники Лютера почти никогда не упоминают) — она присутствует лишь в оригинальном издании «Предисловия к Новому Завету» 1522 года. Джон Уорвик Монтгомери поясняет: «Мало кто знает — а либеральные толкователи Лютера стараются не слишком рекламировать это обстоятельство, — что из всех изданий своего перевода Библии после 1522 года Лютер удалил последние абзацы общего предисловия к Новому Завету, которые содержали оценочные суждения о разных библейских книгах, и которые включали в себя знаменитые слова о том, что Послание Иакова — это „послание из соломы“». Монтгомери указывает, что «в последующие годы карьеры Реформатора в отредактированных предисловиях к книгам Библии» можно заметить «значительно менее негативный тон». Всякий, кто ставит в упрек Лютеру его замечание насчет «послания из соломы», несправедлив. Сам Лютер счел нужным убрать это замечание. И всякий, кто ссылается на его слова, должен помнить об этом.

Абзац 1

Судя по всему, Лютер действительно до конца жизни сомневался в каноничности Послания Иакова. В 1520 году он писал: «Я не стану ничего говорить о том факте, что, как многие допускают с большой вероятностью, это послание не было написано апостолом Иаковом, и что оно не соответствует апостольскому духу; тем не менее, кто бы ни был его автором, оно традиционно считается авторитетным». В «Застольных беседах» зафиксировано, что ближе к концу жизни, в 1542 году, Лютер испытывал те же чувства. Противники Лютера хитроумно и избирательно цитируют лютеровское предисловие к Посланию Иакова. Чаще всего они цитирую лишь фразы с негативным содержанием. Редко можно встретить беспристрастного критика, который, не соглашаясь с выводами Лютера, все-таки честно пытался бы понять, почему Лютер сказал то, что сказал. Для того, чтобы в полной мере понять суть точки зрения Лютера, нам следует внимательно и подробно прочесть его предисловие к Посланию Иакова:

Хотя древние и отвергли это послание св. Иакова, я высоко его ценю и считаю его хорошей книгой, потому что оно не проповедует учения человеческие, но ревностно отстаивает закон Божий. Однако, если уж говорить о моем отношении к нему, я не считаю его — без какого-либо предубеждения к кому бы то ни было — писанием апостола; и далее я объясню, по каким причинам.

Первое, о чем Лютер хочет сообщить нам, — он осведомлен о том, что канонический статус Послания Иакова неоднозначен, и что он не считает автором послания апостола Иакова. Редакторы 55-томного собрания сочинений Лютера в сноске к слову «древние» поясняют, что аналогичные сомнения в апостольском происхождении и каноничности Послания Иакова выражали Евсевий Кесарийский и Иероним Стридонский:

В древнейшем сочинении по истории Церкви, в «Истории Церкви» Евсевия (II, xxiii, 25), автор… пишет: «Вот что касается Иакова, которому принадлежит первое из так называемых Соборных посланий. Следует знать, однако, что оно подложно — из древних его упоминают немногие, также и так называемое Иудино». …Кроме того, Евсевий включает оба эти послания в свой список «оспариваемых книг» (История, III, xxv, 3) …См. Также утверждение Иеронима (ум. 420) в книге «О знаменитых мужах» (Liber de Viris Illustribus, II) о том, что послание Иакова приписывали неизвестному автору, и что оно очень нескоро было признано авторитетным.

Второе, о чем сообщает нам Лютер, — он «высоко ценит» Послание Иакова и считает его «хорошей книгой», «потому что оно не проповедует учения человеческие, но ревностно отстаивает закон Божий». Лютер явно высоко ценит закон Божий. Я очень редко слышал, чтобы противники Лютера сообщали своим читателям, что Лютер высоко ценил Послание Иегова, или упоминали о почтении, которое Лютер испытывал к закону Божьему. Напротив, я видел множество сочинений, авторы которых настаивали на том, что Лютер был либо безнравственным человеком, либо антиномистом. Лютер, тем не менее, настаивает на том, что Послание Иакова заслуживает высокой оценки, ибо оно проповедует Божий закон. И далее Лютер пишет, что собирается высказать свое мнение «без какого-либо предубеждения к кому бы то ни было». Едва ли это можно назвать словами человека, претендующего на непогрешимость суждений и лавры, «превосходящие папские».

Абзац 2

Прежде всего, оно прямо противоречит св. Павлу и остальной части Писания, приписывая оправдание делам [2:24]. Оно говорит, что Авраам оправдался делами, принеся в жертву своего сына Исаака [2:21]; хотя в Римлянам 4[:2–22] св. Павел учит, напротив, что Авраам оправдался без дел, одной только верой, еще до того, как принес сына в жертву, и подтверждает это, ссылаясь на слова Моисея в Бытии 15:6. И хотя это затруднение можно разрешить, придумав толкование этому оправданию делами, нельзя оправдать то, что оно относит слова Моисея в Бытии 15:6 к делам [Иак. 2:23]. Ибо Моисей здесь говорит только о вере Авраама, а не о его делах, как св. Павел показывает в 4-й главе Послания к римлянам. Таким образом, эта ошибка доказывает, что это послание не является творением кого-либо из апостолов.

Лютер видел противоречие между Павлом и Иаковом, хотя сам же впоследствии нашел ему разрешение. Роланд Бэйнтон писал: «Однажды Лютер заметил, что отдаст свой докторский берет любому, кто сумеет примирить друг с другом Иакова и Павла. Однако же он не осмелился выбросить Послание Иакова из канона Писания и впоследствии даже заслужил им самим обещанную награду, предложив путь примирения. „Вера“, — писал он, —„это нечто живое, непрестанное. Она не может быть бездеятельной. Мы не спасаемся делами; но если бы дел не было, в вере бы чего-то недоставало“». Того же мнения придерживается Пауль Альтхаус: « [Лютер] также соглашается с Иаковом в том, что, если никакие дела не следуют, истинная вера во Христа, несомненно, не живет в сердце, но является мертвой, воображаемой и надуманной верой». В своей работе «Диспут по вопросу об оправдании», отвечая на ложный тезис «Вера без дел оправдывает, но вера без дел мертва [Иак. 2:17, 26], значит, мертвая вера оправдывает», Лютер пишет:

Это софистическое рассуждение, которое можно опровергнуть с помощью грамматики. В большой посылке слово «вера» следует отнести к слову «оправдывает», а часть предложения «без дел оправдывает» является предикативным перифразом и должна относиться к слову «оправдывает», а не к слову «вера». В малой посылке слова «без дел» по справедливости являются перифразом подлежащего и относятся к вере. Мы говорим, что оправдание действенно без дел, а не о том, что вера остается без дел. Ибо та вера, у которой отсутствуют плоды, — это не действующая, а господствующая вера. Таким образом, фраза «без дел» имеет непонятный смысл. И потому это рассуждение ничего не объясняет. Одно дело, что вера оправдывает без дел, и совсем другое — что вера существует без дел.

Хотя Лютер и пришел к решению, позволившему согласовать учения Иакова и Павла, вероятно, вопрос об апостольстве автора Послания Иакова показался ему более весомым. Нельзя сказать, что Лютер не увидел, как можно согласовать Павла и Иакова. Похоже, он признал справедливость учения Иакова, но все равно сомневался в каноничности этого послания.

Абзац 3

Во-вторых, цель послания — наставить христиан, однако во всех своих пространных наставлениях оно ни разу не упоминает о страстях, о воскресении, или о Духе Христовом. Иаков несколько раз упоминает Христа, однако ничему не учит о Нем, но рассуждает лишь в общем о вере в Бога. Однако служение истинного апостола заключается в том, чтобы проповедовать о страстях, и о воскресении, и о служении Христа и закладывать основание для веры в Него, как и Сам Христос говорит в Иоанна 15[:27]: «Вы будете свидетельствовать обо Мне». Все подлинно священные книги единодушны в том, что все они проповедуют и прививают [treiben] Христа. И это истинный критерий, согласно которому следует судить все книги, когда мы видим, прививают они Христа или нет. Ибо все Писания показывают нам Христа, Римлянам 3[:21]; и св. Павел не хочет знать ничего, кроме Христа, 1 Коринфянам 2[:2]. Любое учение, которое не проповедует Христа, еще не является апостольским, пусть даже оно исходит из уст св. Петра или св. Павла. И точно так же, любое учение, которое проповедует Христа, будет апостольским, даже если бы оно исходило из уст Иуды, Анны, Пилата или Ирода.

Здесь Лютер излагает идеи своей христоцентрической герменевтики. Пауль Альтхаус объяснял точку зрения Лютера так: «Апостол показывает, что он апостол, тем, что ясно и чисто проповедует Христа Спасителя… апостол вдохновлен Святым Духом; и это придает его словам авторитет и непогрешимость. Поскольку апостольский авторитет проявляется в апостольском Евангелии, Церковь признает, что авторитет Писаний опирается не на личности апостолов, но на Слово Божье или Евангелие, которое само за себя свидетельствует. Апостольство любого новозаветного писателя проявляется в содержании того, что он написал, и в ясности его свидетельства о Христа». В Послании Иакова Лютер этого не нашел.

Далее Альтхаус пишет: «Для Лютера „проповедовать“ Христа означает провозглашать, что распятый и воскресший Христос является Спасителем, и что спасение, которое Он приносит, можно получить только верой. Лютер был настолько уверен в этом, а также и в своем толковании Писания, что даже не допускал, что он сам может подходить к вопросу о каноне со спорным и вырванным из контекста критерием, а не с критерием, который само Писание предлагает тем, что всегда является центром его проповеди…  Лютер нашел этот критерий нигде более, как в самом Писании. И в его понимании само Писание критикует канон».

Абзац 4

Однако же этот Иаков не делает ничего, кроме того, что побуждает читателя к закону и его делам. Кроме того, оно составляет свои мысли так беспорядочно, что, как мне представляется, это было некий добропорядочный и благочестивый человек, взявший несколько высказываний апостольских учеников и вывалил их все на бумагу. Или, может быть, послание написано как-то на основании собственных проповедей. Он называет закон «законом свободы» [1:25], хотя Павел называет его законом рабства, гнева, смерти и греха.

Вот главная мысль: Иаков проповедует Закон, а не Евангелие. Лютер также добавляет, что послание написано «беспорядочно». В этом Лютер на многие годы опередил свое время: впоследствии многие толкователи отмечали странное построение Послания Иакова и спорили о том, для какой литературной формы характерны присущие ему особенности — для послания, для проповеди, для наставления в житейской мудрости, для диатрибы или для нравственного поучения.

Абзац 5

Более того, он ссылается на слова св. Петра [в 5:20]: «Любовь покрывает множество грехов» [1 Пет. 4:8],— и вновь [в 4:10], «Смиритесь под руку Божию» [1 Пет. 5:6]; а также слова св. Павла в Галатам 5[:17]: «Дух желает противного плоти». Однако же к тому времени св. Иаков был уже умерщвлен Иродом [Деян. 12:2] в Иерусалиме, перед глазами св. Петра. Таким образом, похоже, что этот автор жил гораздо позже, чем св. Петр и св. Павел.

Лютер здесь искренне заблуждается. Редакторы его собрания сочинений справедливо отмечают: «Лютер не замечает, что Иаков, которому традиционно приписывают авторство этого послания, — это не брат Иоанн [Мф. 4:21], убитый Иродом [Деян. 12:2], а брат Господа [Matt. 13:55], который стал во главе апостольской Церкви в Иерусалиме [Деян. 15:13; Кол. 1:19]».

Абзац 6

Одним словом, он хотел написать предостережение против тех, кто полагался на веру без дел, но не сумел справиться с задачей. Используя закон, он пытается добиться того же, чего апостолы добивались, побуждая людей к любви. И потому я не могу включить его в число основных книг, хотя при этом не хочу никого отговаривать от того, чтобы включать это послание туда или превозносить его так, как сочтет нужным, ибо помимо сказанного в нем есть много добрых слов.

Этот последний абзац Лютер серьезно отредактировал. Первоначальный вариант содержал гораздо более резкие суждения относительно Иакова. Это еще раз подтверждает справедливость замечания Джона Уорвика Монтгомери о том, что «в последующие годы карьеры Реформатора в отредактированных предисловиях к книгам Библии» можно заметить «значительно менее негативный тон».

Лютер говорит, что, хотя он не может причислить Послание Иакова к «основным книгам», он все же не хочет «никого отговаривать от того, чтобы включать это послание туда или превозносить его так, как сочтет нужным, ибо помимо сказанного в нем есть много добрых слов».

Однажды я беседовал с неким католиком, и мой оппонент подчеркивал слова «не могу включить его в число основных книг», я же, ссылаясь на тот же текст, подчеркивал слова «не хочу никого отговаривать от того, чтобы включать это послание туда или превозносить его так, как сочтет нужным, ибо помимо сказанного в нем есть много добрых слов». Католик подчеркивал тот факт, что Лютер сомневался в ценности Послания Иакова, я же подчеркивал, что Лютер не превращал свое сомнение в догму: он оставлял за людьми право не соглашаться с ним.

Джон Уорвик Монтгомери справедливо отмечает:

«Даже самые резкие свои выпады в адрес четырех оспариваемых книг (Евреям, Иакова, Иуды и Откровения), Лютер перемежает положительными замечаниями и вполне ясно говорит о том, что на вопрос, как относиться к этим книгам, его читатели должны сами. И если он позволяет себе называть Послание Иакова „посланием из соломы“, он в то же время позволяет себе отозваться о нем так: „Я высоко его ценю и считаю его хорошей книгой, потому что оно не проповедует учения человеческие, но ревностно отстаивает закон Божий“. Поскольку Лютера едва ли можно назвать образцом человека, склонного к компромиссам, — он широко известен как раз тем, что последовательно стоял на своем там, где другие (возможно, даже ангелы) согласились бы на уступки, — мы можем с полным правом сделать вывод, что Реформатор оставлял вопросы открытыми только в тех случаях, когда не был уверен, в чем истина. Неоднозначность отношения Лютера к оспариваемым книгам бесконечно далека от уверенной критической позиции современных библеистов, подходящих к Писанию с позиций рационализма».